Он вынул откуда-то из-под спортивной курточки нож-выкидуху, щелкнул кнопкой и выскочившим лезвием обрезал телефонный шнур.

— Сиди тут тихо, — приказал он охраннику, — пригнись, и чтоб тебя не было видно.

Тот сел на пол за столом.

Мужчину выволокли из будки. Тиша подошел к его «Ауди», открыл дверцу со стороны водителя и вытащил ключи из замка зажигания. Затем он пошарил взглядом по салону, взял автомобильную медицинскую аптечку, достал из нее бинт а аптечку, даже не закрыв, швырнул на заднее сиденье.

— На водительское сиденье его, — бросил он подручным, — и пристегните ремнем безопасности.

Те торопливо выполнили его указания.

Мужчина с недоумением следил за их действиями, но ничего не предпринимал.

Тиша захлопнул дверцу и нажал на кнопку брелока ключа. С короткими электронными трелями замки на всех дверях машины закрылись.

Мужчина в машине никак на это не отреагировал.

Тиша направился в сторону багажника, разматывая на ходу бинт. Затем он открыл заслонку, закрывающую пробку бензобака, открутил саму пробку и опустил туда конец с неразмотанным до конца бинтом. Потом бандит вернулся к передней части машины и другой конец бинта засунул под щетку дворника перед водительским сиденьем. Тот уже темнел от бензина.

Мужчина, наконец, все понял, его лицо побледнело, в глазах появился ужас.

— Лапа, Серый — за будку, — командовал Тиша, а сам тем временем достал из кармана зажигалку.

Подручные, не мешкая, скрылись за будкой.

Машина стояла довольно близко к будке, так что и Тиша одним прыжком мог достичь безопасной зоны.

— Даю тебе ровно десять секунд, — спокойно произнес Тиша, обращаясь к сидящему в машине мужчине, — время пошло…

Он вытянул свою левую руку и выставил циферблат часов в сторону мужчины.

Секундная стрелка на часах быстро отсчитывала секунды: одна, две, три, четыре, пять, шесть, семь…

Тиша поднял свободную руку и щелкнул зажигалкой. Вспыхнул язычок пламени. Тиша медленно стал приближать зажигалку к пропитанному бензином бинту.

— Несчастный случай, — будничным тоном произнес он, — замкнуло проводку…

— Согласен! — закричал мужчина, — я согласен! выпустите меня…

В предбаннике на мгновение наступила тревожная тишина.

Косарь бросил косой неприязненный взгляд на Тишу. Тот медленно смаковал пиво.

— …Ты мне горбатого-то не лепи, — Косарь недобро прищурился и затянулся «беломориной», — ты куда слинял, когда мои бригадиры пропали?

— Никуда я не скрывался. В область ездил, дела у меня там… — Тиша скривил рот, — ты что, за Егорку меня держишь? Чтобы я чужих центровых заваливал? Своего встревалова хватает!

— В область, говоришь? Это к кому же? Может, в махновцы подался?

— Охолонись, Андрон, — вступился Боцман, — Тиша — правильный мужик. За своих припотелов всегда в ответе. Это Ковбой был… С залетами… Жаронуть любил. Я другое скажу. Ливер чую. Кто-то среди наших пашет на контору. Завелись кумовки. Типа того, что шилом замочили. Нюшить надо. Ты бы Авдею поручил… Он у тебя с навыками. Что та щука…

— Уже поручил, ищет Авдей… — пробурчал Косарь, — да где найдешь-то… Понабрали шелупони всякой. Шакалья, которого раньше к себе и близко не подпускали. — Он грубо выругался. — А где сейчас возьмешь проверенных в деле? Всех пересажали. И никакие «абиссинские налоги» не помогают. Боятся брать на лапу даже свои менты. И судьи посбежали.

Он постучал таранькой по столу и стал ее очищать от чешуи, — нам надо, однако, масть держать и решить по ментовским беспредельщикам. Как Щуку этого окаянного остановить? И другана его, бугая этого. — Он снова витиевато ругнулся. — А за ними и каждый цирик борзеет.

— Да, — согласился с ним Боцман, — ни с того, ни с сего наехало ментовское коромысло. Жировали отдушливо, по понятиям. Принесло этих… — он также выругался.

Тиша, отхлебнув пива, лишь молча кивнул головой.

Выпустив клубы пара, открылась дверь парилки, и оттуда выглянул голый загорелый человек. Он был высок, мускулист и по-военному подтянут. Тело, утратившее, однако, былую стройность, основательно подернулось жирком. Хотя и толстяком назвать его было нельзя. Рука, одетая в широкую рукавицу, держала пахучий распаренный дубовый веник. В другой руке находился ковшик с водой, а на голове была нахлобучена войлочная шапка. Узкое волевое лицо его светилось азартом.

— Второй парок готов! — весело крикнул человек, прикрыв дверь, — ох, и хорош парок! Ядреный! Дух захватывает! Кто первым? Может вы, Андрон Тимофеевич? — обратился он к Косарю.

Боцмана покоробило, лицо его гневно исказилось. Он терпеть не мог обращений по имени-отчеству в воровской среде.

— Любому вору дается кличка. — просипел он. — Да не для красоты. А для конспирации и краткости. Орать будешь в критический момент? Скажем: «Воткни этому залетному фраерку „перо во фрак“, любезный, Воростислав Евлампиевич!» Пока все скажешь — так уже и самого унесут. Другое дело, к примеру: «Мочи его, Кузя!» Коротко и ясно…