– Ты что, предлагаешь мне для этого убогого Вадика и твоего Фенстера плясать и петь?

– А что тут такого? Возможно, они тоже присоединятся. На всех вечеринках люди танцуют и… часто поют… «Вот кто-то с горочки спустился» и другие тоже… народные песни…

– Конечно, ничего тут такого нет! Только я последний раз пела соло на новогоднем утреннике в третьем классе! Что-то такое убойно-сексуальное про снеговика и снежинок, которые вились вокруг него в хороводе!

– Издеваешься, да?!! – наконец сообразила Сима. – Совесть-то у тебя есть? Я, можно сказать, не сплю ночами, обдумываю варианты, как нам с тобой поправить тяжелое материальное положение, а ты только иронизируешь! Да если хочешь знать, кроме исправления нашего материального положения, я преследую и другие цели!

– Это какие же? – насторожилась Татьяна.

– Такие! Среди клиентов могут оказаться и очень приличные… одинокие мужчины, которые могут стать в дальнейшем твоими… И даже… моими спутниками жизни, раз уж я ушла от Рудельсона…

– А как же Фенстер? – ахнула Таня.

– Да что Фенстер! Может, и получше Юлиана найдутся… И Вадика твоего получше… Но я, Татьяна, ни на чем не настаиваю! Не нравятся гейши – не надо гейш!!! Придумай взамен них что-нибудь путное и жизнеспособное! Я возражать и кочевряжиться, как ты, ни за что не стану! Ну!!! – Сима злобно сверкнула очами. – Можешь ты придумать что-нибудь стоящее?

Татьяна печально покачала головой:

– Нет, Сима, я ничего стоящего придумать не смогу. Я думаю, мы с тобой состаримся, поседеем и умрем в нашем конструкторском бюро за кульманами.

– Ну нет! Я этого не допущу! И тебя вытащу, если ты, конечно, не будешь слишком упираться!

– Сим! А чего бы нам не остаться работать в нашем бюро? Дело свое мы знаем… Деньги, конечно, небольшие, но… живем же как-то, не умираем!

– Таня! Я больше не могу работать в этом убогом заведении, в этом осыпающемся здании, где курить приходится на виду у Владимира Ильича!

– А в крутых фирмах, Сима, где платят хорошие деньги, курить вообще не разрешают, чтобы не прерывался рабочий процесс.

– А я согласна не прерывать рабочий процесс, если у меня будет офисный стол с компьютером взамен пещерного кульмана, а вокруг – ремонт-евростандарт вместо перфорированного изоляционного материала цвета испуганной мыши! – воскликнула Сима. – Гоголя на все это безобразие нет! А когда все-таки придется прервать процесс рабочий на процесс физиологический, то желаю, чтобы туалет был чистым и красивым, с белым унитазом и никелированными ручками на дверях. Наш сортир, в котором все сливные устройства проржавели еще в прошлом веке и не работают, вызывает во мне, извини за натурализм, рвотные спазмы.

– Сим! – рассмеялась Татьяна. – Нам нельзя евростандарт с никелированными ручками!

– Почему?

– Потому что на четвертом этаже, где попытались поставить такие ручки, кто-то снял их на следующий же день!

– Кто? Там же приличные женщины работают!

– Сима! На нашем этаже работают не просто приличные женщины, а такие, которых мы сто лет знаем как облупленных! А вспомни, сколько раз мы с тобой пытались повесить на стенку туалетную бумагу, бумажное полотенце и поставить на раковину флакон жидкого мыла! И что? В этот же день снимали бумагу и уносили мыло! Ты можешь на кого-нибудь подумать?

– Не могу, – развела руками Сима.

– Вот и я не могу. Знаешь, Сима, это все от того, что нет у нас привычки жить красиво. Нам лишь бы как-нибудь, лишь бы перетоптаться, а потом – быстренько к телевизору, смотреть на чужую красивую жизнь и ахать.

– Вот я и не хочу больше топтаться и ахать! Клянусь, мы вылезем с тобой из этого перфорированного заведения, его ржавых бачков и объятий Владимира Ильича Ленина! Если надо, и курить бросим! Силы воли у нас хватит!

– Ну вот! Пожалуйста! Полюбуйся! – Сима бросила на стол у Татьяниного кульмана слегка помятый, но очень яркий газетный лист. – Мою идею гейшинизма перехватили! Я же чувствовала, что она носится в воздухе!

Татьяна взяла в руки газету очень осторожно, будто ядовитого паука, и быстрым взглядом обвела колонки.

– Ну и где тут про гейш? – строгим голосом спросила она.

– Вот! Пожалуйста! – Сима ткнула кровавым ноготком в объявление внизу страницы. – Мужики нас с тобой обштопали! Не такие дураки оказались, как я о них думала.

– Не вижу никаких гейш! – раздраженно бросила Татьяна.

– Ну, не будь такой примитивной! Разве мужчины могут выступать в роли гейши! Они кое-что получше придумали! Вот гляди: фирма «Муж на час»!

– Во дают! – восхитилась Татьяна. – Я, пожалуй, закажу! Класс! И, главное, замуж за Вадика выходить не надо! Только… Симонка, тебе не кажется, что у этой фирмы несколько странный логотип? По-моему у этого нарисованного мужика… автомат Калашникова… Не находишь?

– Таня! Это не автомат! Я думаю, что это электродрель. Видишь, провод вьется!