Фрэнк испуганно зашептал:

– Он в номере.

Абрамс просунул пальцы в щель и щелкнул по цепочке. Она сразу же упала, поскольку, как оказалось, была прикреплена к планке с пазом куском клейкой ленты.

– Старый трюк, Фрэнк. Успокойся. – Тони затащил парня внутрь и закрыл дверь.

Номер был обставлен добротной, однако старомодной мебелью из красного дерева.

– Оставайся на месте, – приказал Абрамс. Он быстро, но тщательно обыскал спальню, кладовки и ванную комнату, не ожидая, впрочем, найти нечто такое, что человек, подобный Карбури, захотел бы спрятать. Трюк с дверной цепочкой вовсе не означал, будто владелец номера что-нибудь прятал. Это лишь доказывало: он не хотел, чтобы кто-то зашел в номер и поджидал его там. Достаточно тривиально, но, тем не менее, факт: Карбури действует весьма профессионально.

Абрамс обернулся к Фрэнку:

– Он когда-нибудь доставал тот кейс из сейфа?

– Я не видел.

Абрамс взглянул на открытый шкаф. Висевший там смокинг свидетельствовал о том, что Карбури собирается присутствовать на запланированном вечере в Штабе. Фрэнк тем временем начинал нервничать.

– Пожалуйста… Понимаете, если он нас здесь застанет… Ведь это моя работа…

– Теперь ты беспокоишься о работе, а только что тебя волновала твоя жизнь. Так что думай-ка снова о ней.

– Хорошо.

Абрамс взглянул на часы. Скоро Карбури захочет принять душ и переодеться.

– Ладно, Фрэнк, пойдем отсюда.

Они вышли из номера. Абрамс закрепил цепочку на прежнем месте, Фрэнк запер дверь, и они спустились на лифте вниз.

Абрамс остановился у служебного входа.

– Спасибо тебе, Фрэнк. Как ты думаешь, это не повлияет на решение комитета по поводу моего заявления о членстве в вашем клубе?

Фрэнк задорно улыбнулся и ответил:

– Нет, сэр.

– Ну и отлично. Не говори никому о моем визите и о том, что я пугал тебя пушкой, ладно?

Он приложил палец к губам Фрэнка:

– Понял? Омерта.

Фрэнк усиленно закивал и тут же исчез. Абрамс вышел через служебный вход и оказался на мусорной площадке. По темному переулку он прошел к главному входу в здание, попав через каменную арку на Пятьдесят четвертую улицу, а перейдя на другую сторону, оказался возле фургона без надписей. За рулем сидел частный детектив.

– Есть что-нибудь новенькое? – спросил его Абрамс.

Детектив по фамилии Уолтер, тоже в прошлом полицейский, скорчил гримасу:

– Не-а. Но говорят, что кто-то хочет крупно насолить этому Карбури. Так что дельце обещает быть непростым.

Абрамс зажег сигарету.

– У него будет портфель, не спускайте с него глаз.

– В чем вообще дело, Абрамс?

– Не знаю. Но будьте готовы сделать все, чтобы защитить его и портфель от возможного нападения. Фирма вас не забудет.

– Вот это да!

Абрамс отошел от фургона и пересек Пятую авеню, борясь с потоком спешащих прохожих. Не переборщил ли он в клубе? Но он хорошо помнил, как взволнована была Кэтрин Кимберли в связи с этим делом. Так что, судя по всему, действовал он в соответствии с важностью задания. Тони пришла вдруг в голову мысль, что он тоже волнуется, но только не за судьбу Карбури, а за то, какую оценку выставит ему за работу Кэтрин Кимберли.

Однако, черт побери, что ей известно о работе такого рода? Она сидит в своей башне из слоновой кости на сорок четвертом этаже и выдает ему задания с такой же самоуверенностью, какая была свойственна его бывшему начальнику… Ей, видимо, никогда не приходило в голову, что необходимо хоть разок поговорить с Тони по душам. Но зла он на нее не держал. Напротив, он подыгрывал Кэтрин, находя удовольствие в том, чтобы продемонстрировать ей важность поисково-следовательской деятельности юридической фирмы. Тони не многим в своей жизни подчинялся с такой готовностью.

Он не исключал, что она может ему нравиться, однако отгонял от себя эту мысль, ибо понимал, что из этого ничего не выйдет, кроме неприятностей и расстройств. А любой здравомыслящий мужчина старается избегать их. Поэтому Абрамс убедил себя, что Кэтрин является предметом его любопытства, но никак не мужского интереса.

Через некоторое время он посмотрел по сторонам и с удивлением обнаружил, что за размышлениями одним махом прошагал почти двадцать кварталов. И достиг улицы, где стоял отель «Ломбарди».

Абрамс зашел в телефонную будку и начал набирать номер этого дорогого отеля. Он подумал, что никогда раньше не бывал в подобных местах и тем более не ходил туда за тем, чтобы переодеться в смокинг. Он вспомнил знаменитые слова Торо: [1] «Остерегайся мероприятий, для которых следует переодеваться».

Кэтрин Кимберли вошла в вестибюль отеля «Ломбарди». Навстречу ей с приветствиями бросился консьерж Морис.