– Пока в замке стоят мидратские дружины, никто не посмеет и слово лишнее сказать. И ты думаешь, что так уж много у Реджинальда найдётся сторонников?

– Я бы сказал, могут найтись противники нашей независимости от Королевства. Кстати, надо что-то делать с нашим Владениями… Может, владетельными герцогами себя объявить?

– Хорошая мысль, только вот владетельными графами будет и честнее, и привыкать народу придётся поменьше.

– Ладно-ладно. Первым делом мы должны укрепить наши северные границы. Кстати, я получил письмецо от тестя и жены.

– Ну, что там? Что пишет Энрике Сагирина?
– Карломан ожидал наихудшего.

– Он пишет, что не присоединится к "охоте". Но и мешать не будет, как-никак, зятёк я у него единственный. Мне кажется, что после сегодняшнего дня он тоже захочет независимости.

– Это вряд ли: там народ понимает, что в одиночку не продержится против тайсаров. Так что нас, похоже, ожидает несколько драк на южной границе. Кстати, ещё неизвестно, как поведёт себя герцог Жаке. Он, вроде, хотел женить свою Элеонору или на Реджинальде, или на одном из его братьев.

– Проблемка. Придётся немного повоевать с Жаке. Ну, а теперь надо отметить договор…

Пять дней прошло со дня штурма Ефратисия. Местное население словно и не заметило, что владелец города сменился: Андроник строго-настрого запретил грабить дома и их хозяев. пятеро айсаров уже копали ров из-за непослушания. От армии Андроника осталось не больше двенадцати тысяч воинов, но всё равно половину из них пришлось расположить за городскими стенами. Места в городе не хватало…

Целыми днями шёл снег, мешая ремонту частокола. Как сообщили разведчики Андроника, возле города не было ни одного партафского воина: все после битвы бежали.

Хуже всего было отсутствие новостей от второй части Южной армии, Ефратисий могли как навестить аркадские легионы, так и сжать в кольцо армии Менгли-Хазрея. К тому же в городе было слишком мало продовольствия, едва ли на неделю, да и то если урезать паёк вдвое. Просто новый партафский султан заблаговременно вывез все запасы продовольствия из города, и теперь аркадцам приходилось делить свою пищу с горожанами. Это не могло не тревожить дрункария, и поэтому он созвал всех командиров в доме городского головы. Сам хозяин, как говорили жившие в Ефратисии аркадцы, ушёл вместе с партафской армией.

Внутри довольно-таки просторной комнаты (одной из трёх в доме) собралось девять человек. Андроник в пурпурном плаще и кольчуге сидел за столом, разглядывая одну из карт северных провинций Партафы. Менгли-Дубрей, в партафском халате, покрашенном в десяток ярких цветов, и тюбетейке, стоял позади Андроника.

Этот партафец, в отличие от большинства его соотечественников, держал своё слово: он стал слугой дрункария. Но Андроник не был бы аркадцем, не лиши он Менгли-Дубрея оружия. Верь в Аркара - да только сам не плошай…

Опёршись о стену, Валент поигрывал ножом: командир лучников находил скучным военные советы. В самом центре комнаты сидел Констант, никогда не расстававшийся с мечом легионера.

Возле него был и Лициний, буравивший взглядом потолок - так, на всякий случай. Иоанн, Никифор и Михаил спорили о чём-то в сторонке. Иовиан, начавший отращивать усы на манер южных мидратов - длинные, до самой груди, и тонкие как тараканьи, готовился выполнить первый же приказ Андроника. Ему не было никакого дела до решений, которые будут приняты на этом совете: воин должен выполнять приказы своего командира, и больше ничьи.

– По-моему, уже давно пора начинать, - пробурчал Лициний.

– Пора так пора, - Андроник встал из-за стола, окинув взглядом собравшихся.
– Надеюсь, все знают, зачем здесь собрались?

– А то как же: решить, что делать дальше будем, - разом сказали Иоанн и Никифор.

– Вот и прекрасно. Сейчас перед нами стоит выбор: или оставаться в Ефратисии, или уходить отсюда. Первое опасно тем, что партафцы могут взять нас в осаду, и мы не сможем использовать клибанариев. Это если не считать того, что еды осталось на две недели. Второе опасно не менее, если не более - нас могут просто перебить в открытом поле, - Андроник незаметно для себя стал оратором.

"Интересно, что будет после, скажем, двух лет жизни при дворе? Стану писателем или оратором в Собрании? Ах да, Собрание отменили при Дуке Ватаце… Ну что ж, тогда поеду В Ксариат - там ораторы нужнее, чем воины".

– Давайте рассмотрим все "за и против". Партафцы не смогут взять нас нахрапом, - Валент всегда излагал свои мысли чётко и ясно: того требовали федераты-наёмники, не блиставшие стратегическим гением, - пока мы в городе. А ночных атак ещё никто не отменял. Вот выйдем на конях ночью, ударим по горцам, слово, так сказать, за слово, и обоз ихний уже у нас.