«Неужели?»

«Я ещё не совсем потерял совесть», был его насмешливый ответ.

«Ты собираешься рассказать ей?»

Дэйгис пожал плечами. «Я сказал, что дам ей выбор».

«Будет честным рассказать ей…»

Дэйгис резко мотнул головой, и его глаза опасно сверкнули. «У меня нет времени рассказывать ей!», прошипел он. «У меня нет времени пытаться убедить её или помочь ей понять!»

Серебристый взгляд сражался со взглядом цвета меди.

«Ты действительно осознаёшь, что стоит тебе единожды взять её туда, и она узнает, что ты - Друид, Дэйгис. Ты не сможешь больше делать вид, что ты не более, чем просто мужчина».

«Я разберусь с этим. Она знает, что во мне есть что-то не совсем правильное».

«Но что, если она…», Драстен замолчал, но Дэйгис знал, что он собирался озвучить тот страх, с которым был вынужден столкнуться, когда отослал Гвен назад.

«Что если она убежит от меня с криком? С плачем 'язычник-колдун' и возненавидит меня?», сказал Дэйгис с холодной улыбкой. «Это моя тревога, не твоя».

«Дэйгис…»

«Драстен, она нужна мне. Она нужна мне».

Драстен пристально посмотрел на едва скрываемое отчаяние в глазах брата, и почувствовал внезапную вспышку озарения: Дэйгис шёл по лезвию бритвы, и знал об этом. Он знал, что не имел права забирать с собой Хло, поистине, он знал, что не имел права забирать её с собой так далеко. Но откажись Дэйгис от тех вещей, которых он хотел, признай что, став тёмным, он не имел перспектив на будущее, не имел истинного права ни на что - и у него ничего не останется, ради чего стоило бы жить. Не будет ничего, что заставит его бороться за следующий день.

И что тогда победит? Честь? Или соблазн абсолютной власти?

Боже, подумал Драстен, и озноб проник в его вены, в тот день, когда его брат перестанет хотеть, в тот день, когда он перестанет верить, что есть надежда, ему придётся взглянуть в лицо тому факту, что его единственным выбором должно стать или полнейшее зло… или…

Драстен не мог заставить себя закончить свою мысль. И в измученном взгляде Дэйгиса, он мог видеть, что его брат-близнец понял это уже давно, и боролся единственным способом, каким мог. Если страсть Дэйгиса к Хло была тем, что надёжней всего вставало у него на пути к вратами самого ада, Драстен прикуёт девочку-крошку к своему брату сам.

Горькая улыбка скривила губы Дэйгиса, словно он почувствовал мысли Драстена. «Кроме того», сказал Дэйгис с лёгкой насмешкой, «По крайней мере я знаю, что могу вернуть её. У Гвен не было такой уверенности, и всё же ты взял её с собой. Если что-то не так пойдёт со мной, я обещаю отослать Хло обратно, так или иначе». Эту будет значить, что он умирал, потому как это было единственной причиной, по которой он позволил бы ей уйти. Даже тогда, она, возможно, была бы вынуждена вырываться из его пальцев, пока жизнь вытекала бы из его тела.

«Хорошо», Драстен медленно кивнул. «Когда ты вернёшься?»

«Ищи нас три дня спустя. Это тот срок, в течение которого я могу не тревожиться о том, что пересекусь с самим собой».

Они смотрели друг на друга молча, многое осталось недосказанным между ними. К тому же не было больше возможности, из-за того, что Хло и Гвен присоединились к ним в кругу.

«Что вы делаете?», любопытно спросила Хло, глядя на них. «Почему ты пишешь на этих камнях, Дэйгис?»

Дэйгис смотрел на неё долгие минуты, жадно упиваясь ею. О, она была красива, не осознающая своей притягательности, стоящая здесь в своих обтягивающих синих брючках, в свитере, в туристических высоких ботинках; с волосами в буйстве кудрей, стянутыми в свободный узел, который уже почти распался. С огромными глазами, широко раскрытыми и наполненными невинным восторгом. Шотландия шла ей на пользу. С румянцем на щеках и блеском в глазах.

Глаза, которые через короткое время, могли бы разглядывать его со страхом и отвращением, как девушки его столетия делали бы это, покажи он им меру своего могущества Друида.

А если такое случится? подстрекала его честь.

Я сделаю всё, что смогу, чтобы выманить её обратно из этого, подумал он, пожав плечами, используя каждый тайный приём, какой у меня есть. Он сдастся, когда будет мёртв.

Если кто и мог принять это, так это она. Современные женщины отличались от девушек его времени. В то время как девушки шестнадцатого века были скоры на то, чтобы видеть ”колдовство” в необъяснимом, женщины двадцать первого века искали научные объяснения, были более способны смиряться с мыслью о естественных законах и физике за пределами понимания. Он подозревал, что причиной тому был небывалый прогресс, произошедший в научных исследованиях за минувшее столетие, объясняющий ранее необъяснимые вещи и выставляющий на обозрение целиком новую область тайн.

Хло была сильной, любопытной, быстро приспосабливающейся девушкой. Даже не будучи физиком, как Гвен, она была умной и обладала знаниями и о старом свете, и о новом. Ещё одним преимуществом была её ненасытная любознательность, которая уже завела её в места, в которые большинство людей не отважилось бы пойти. У неё были все нужные составляющие, чтобы смочь принять то, что ей скоро доведётся испытать.

И он будет там, чтобы помочь ей понять. Если он знал Хло хотя бы наполовину так хорошо, как он думал, как только она отойдёт от шока, у неё определённо закружится голова от восторга.

Отведя свой взгляд от любопытного взгляда Хло, он посмотрел на Гвен. «Всего хорошего тебе, девочка», сказал он. Он обнял её, потом Драстена, и отступил.

«Что происходит?», спросила Хло. «Почему ты прощаешься с Гвен и Драстеном? Разве мы не остаёмся здесь, чтобы работать над книгами?» Когда Дэйгис не ответил, она посмотрела на Гвен, но Гвен и Драстен повернулись и вышли из круга.

Она снова посмотрела на Дэйгиса.

Он протянул ей руку. «Мне надо уехать, Хло-девочка».