— Да, Джессика, ты мне нравишься. И я не просто связан с тобой. Ты проникла мне сюда, женщина. — Он ударил свою грудь кулаком.

Затем он снял ее руку со своего предплечья и снова продолжил свое движение с тележкой. Джесси наблюдала, как он двигался по проходу — спокойная животная сила и мрачная грация.

Ничего себе. Он был немногословным мужчиной, но когда он говорил, то, конечно, использовал правильные слова. «Ты проникла мне сюда. Ты исключительная во всех отношениях».

Она ошибалась.

Их отношения были именно такими, как она о них думала. Люди должны подходить друг другу: в некоторые дни — как сексуальные босоножки на высоких каблуках, в другие дни — как удобные шлепанцы — но всегда приносить удовлетворение. И если связывать себя с кем-то, то он должен быть исключительным во всех отношениях; единственным, тем, кто был первым среди всех остальных.

И вот он — в середине прохода, вытаскивал консервную банку с полки, ее главный охотник-добытчик, обеспечивающий еду современными орудиями, мягко фыркнув с весельем, думала она, наблюдая, как он пристально изучает консервную банку, читая компоненты, затем возвращает ее на полку и выбирает другую, полностью повторяя процедуру изучения.

Контраст между его видом грубого бандита и домашними действиями, которые он выполнял, вызывал забавные мысли в ее голове.

Ее внезапно посетило захватывающее дух видение темноволосого малыша, сидящего в специальном месте на тележке, смеющегося над Кейоном, хватающего в свои пухлые крошечные кулачки его качающиеся косички, в то время, как его папа смотрит компоненты на бутылке детского питания. Картина сильного сексуального мужчины с красивым беспомощным ребенком, представшая перед ее мысленным взором, заставила ее сердце раскрыться от нежности и тепла.

Именно тогда две женщины плавно вышли из-за угла, держа в своих руках корзины. Они были примерно ее возраста, образцово-хрупкие и очень симпатичные.

И, когда они увидели Кейона, их глаза расширились, и у них реально замедлилась реакция.

Внезапно ее нежное и теплое чувство с треском лопнуло, как воздушный шарик.

Поскольку они, продвигаясь по проходу в ее сторону, еще три раза обернулись, чтобы оценить его зад, что было наглостью с их стороны!

Его зад. Как будто это была общественная собственность или что-то подобное.

Ее руки сжались в кулаки. Небольшой грозовой шторм назревал внутри нее.

К сожалению, женщины, проходя мимо, разрушили зарождающуюся очень хорошую семейную разборку, с улыбкой шепча ей в сестринской, заговорщической манере:

— Держись, дорогая, главная достопримечательность впереди. Поверь нам.

Поскольку они перешли в следующий проход, Джесси сдержала порывистый вздох. Они, бесспорно, были хорошими людьми.

Скрестив свои руки, она впилась взглядом в Кейона. Разве обязательно быть настолько прекрасным? Разве он не мог быть немножко пониже? Может, стоит обрезать его волосы. Нет, торопливо поправила себя она, ей нравятся его волосы. Они были сексуальными и шелковистым, и она действительно хотела однажды увидеть их безо всех этих косичек. Не говоря уже об ощущении их, окутывающих ее голую кожу.

Что-то внутри ее живота перевернулось. Это не было уютным чувством. Это было страшное чувство. Чертова ревность овладела ею снова. Она из-за него чувствовала себя абсолютной собственницей. Как будто он принадлежал ей или что-то подобное. Что с ней случилось?

Именно в этот момент Кейон повернулся и взглянул на нее. Он прищурил глаза. Его пылкий взгляд охватил ее с головы до пальцев ног. Он облизнул свою нижнюю губу, поймал кончик своего языка между зубами и одарил ее агрессивной улыбкой.

Эта демонстрация была понятна без слов — «потерпи немного, вот закончу все, что нужно сделать, и я полностью в твоем распоряжении, женщина».

Ее лицо прояснилось.

— О’кей, — сказала она, подтверждая это кивком. Похоже, что и в мире Джесси Сент-Джеймс, в конце концов, наступит праздник.

Он откинул свою темную голову назад и рассмеялся, его глаза цвета золотистого виски сверкали страстью и явным мужским триумфом.

Он все еще смеялся, когда исчез.

Праздник, как же.

Без шуток — она ненавидит это зеркало.

Джесси потребовался почти час, чтобы вернуться к внедорожнику.

Или точнее говоря, вернуться к тому месту, где стоял внедорожник, и вероятность ее выживания не подвергалась сомнению, но все это словно осталось в другой жизни.

После штурма «Тидеманна» Кейон быстро придал зеркалу более удобное положение, чтобы их новые «покупки» сильно не сползали и не скользили в пути, и не повредили столь важный артефакт. Закончив свои дела, он с разъяренным видом двинулся в направлении центральной улицы Инвернесса, и все, что она могла сделать, это только не отставать от него.