Так же было и в этот раз — весь вечер прошел в бесконечных спорах, на слова молодого мага никто не обращал внимания.

Сеннар начал рассуждать о допущенных во время сражения ошибках, чтобы предложить новую тактику. Но он еще даже не закончил говорить, как один из командующих перебил его, качая головой и снисходительно улыбаясь.

— Позвольте, советник, но, поскольку вас тут не было, вы не можете знать, что здесь происходило. К тому же это ваш первый военный опыт. И вы не стратег. Поэтому было бы куда лучше дать нам возможность высказаться, прежде чем лезть с вашими предложениями.

Это было начало спора, который начался спокойно, но под конец вывел Сеннара из себя.

Было бесполезно говорить, что он уже сталкивался со стратегами, что у него были свои мысли по поводу ситуации, складывающейся на фронте, что его предложения были результатом учебы — все его советы отклоняли один за одним. Очередной выпад в адрес Сеннара переполнил чашу его терпения.

— Возможно, сейчас вы не можете верно оценить ситуацию. В конце концов, побег вашей подруги, должно быть, сильно вас ранил, — ловко намекнул один из присутствовавших.

Сеннар встал из-за стола:

— Для меня это совещание закончено.

Маг вышел из палатки, ни с кем не попрощавшись.

Он ненавидел такие сцены. Между военными и советниками шла постоянная борьба. Сеннар все больше убеждался в том, что все беды из-за власти: солдаты показывали свою важность, утверждая, что без них весь Всплывший Мир был бы завоеван Тиранно, советники делали упор на то, что их советы по стратегии, а иногда и магия были решающими факторами во многих великих победах.

Сеннару хотелось только освободить угнетенных, избавить Всплывший Мир от войны и жить в мире, но мелочность некоторых членов Совета и многих военных была отвратительна.

Маг вернулся в свою палатку и сел за стол.

Ему принесли ужин, но аппетита не было. Сеннар не мог не думать о Ниал. Он хотел, чтобы она была в лагере. Чтобы Ниал, как и год назад, была веселой, жизнерадостной и полной сил. Маг не понимал, за что судьба была так жестока с его подругой. Он еще больше загрустил, подумав о том, что может больше никогда ее не увидеть.

Вдруг в палатку просунулась чья-то голова. Сеннар сразу же узнал парня. «А этот еще чего хочет?» — подумал он.

— Можно? — робко спросил Лайо.

Маг постарался перебороть антипатию, которая у него возникла к этому мальчишке.

— Входи. Как ты прошел испытание?

Лайо боязливо подошел к столу:

— Плохо, я не справился. Я жив только благодаря Ниал.

Сеннар не понимал, чего от него хочет этот парень. Может быть, протекции?

— Так, значит, ты не стал воином. Мне жаль, но я ничем не могу тебе помочь.

Лайо глубоко вздохнул:

— Это я виноват, что Ниал сбежала.

Сеннар вскочил на ноги так, что стул, на котором он сидел, с грохотом упал на пол.

— Что это значит?

— В ночь после смерти Фена я был с ней. Она была очень грустная, не говорила, даже не двигалась. Я был не в силах сказать хоть что-нибудь, а Ниал нужно было, чтобы ее утешили. Я случайно заснул, а на следующее утро ее уже не было.

Сеннар долгое время молчал, потом глубоко вздохнул.

— Это не твоя вина, Лайо. Так уж устроена Ниал: когда ей плохо, она закрывается в себе. Если бы ты даже с ней говорил, она бы тебя все равно не слушала. И все равно бы убежала, даже если бы ты не уснул, поверь мне.

— Но я был ее другом, а друзья должны уметь хотя бы поддержать в трудную минуту!

— Я еще раз повторяю, в этом нет твоей вины. Возвращайся в свою палатку, Лайо, иди спать.

Когда Лайо с поникшей головой направился к выходу, Сеннар неожиданно осознал, что этот парень много времени проводил с Ниал. Маг вдруг почувствовал тоску по тем временам, когда они с Ниал были одним неразделимым целым. Он не мог позволить ему уйти.

— Нет, подожди! — остановил он Лайо. — Расскажи мне еще о Ниал, прежде чем уйдешь…

Лайо рассказал ему все: о сражении, о храбрости, которую она показала, о том, как она его спасла и потом утешала после боя, когда он чувствовал себя ни на что не способным.

— Она… Она не такая, как все, Сеннар. Я чувствую, что она вернется. Потому что она сильная и не сбежит так просто. Ниал всегда хотелось сражаться. Она вернется, я уверен.

При этих словах магу показалось, что Ниал уже здесь.

— Что ты будешь делать теперь? — спросил он наконец.

— Я много об этом думал в последние дни. Раз уж я не могу быть полезным в битве, хочу, по крайней мере, принести пользу тем, кто сражается, — я решил стать оруженосцем.