Мы гордились тогда уже только тем, что удостоены чести играть на равных с лучшей школьной командой Красилова. У нас практически не было шансов выиграть этот матч, но готовились мы к нему очень серьёзно. Тренировки на лугу проходили ежедневно и отнимали всё свободное после школы время, а в воскресенье мы проводили по два тренировочных матча между двумя командами нашей школы. Играли до полной потери сил, до изнеможения.

Не знаю как готовились к этому матчу наши противники и готовились ли вообще. Для них безусловно результат встречи не вызывал сомнения. Они могли не знать точно только окончательный счёт. Этот матч не вызвал большого интереса у болельщиков первой школы и многие из них даже не удостоили эту встречу своим вниманием. На матч пришло всего несколько десятков мальчишек из старших классов первой школы. За нас же пришла болеть почти вся школа. Не только мальчишки, но и девчонки старших классов и даже малыши из младших классов явились на стадион. Многие пришли с родителями. Скамеек не хватило и болельщики устроились прямо на траве вокруг футбольного поля.

Начало игры не предвещало ничего хорошего для нас. Команды были разных категорий по всем статьям. Кроме преимуществ наших противников, о которых уже сказано раньше, здесь на поле выявились новые о которых мы как-то до этого не подумали. Это возраст и опыт. Футболисты первой школы были, в основном, учениками 8-х-10-х классов, которых в нашей неполно-средней школе не было. А важнее всего оказался опыт наших противников. Чувствовался стратегический план и тактические приёмы игры. Мы же всему этому могли противопоставить только мужество и самоотдачу.

На первых же минутах противник разыграл несколько наигранных комбинаций, и нам дважды пришлось начинать игру с центра поля. Однако, затем наше сопротивление стало усиливаться с каждой минутой матча. Трудно сказать, что повлияло на изменение характера игры. Может быть неизбежность поражения, может честь школы, может отчаянность положения, а может мальчишеский азарт и злость или всё вместе взятое, но после второго гола нашу команду как-будто подменили. Мы бросились в наступление. Одна атака сменялась другой. Всё отчётливее стали сказываться некоторые преимущества нашей команды и в первую очередь скорость, индивидуальная техника, а главное коллективизм и отчаянная нацеленность на ворота противника. И вот, наконец, результат - прорыв по левому краю, ошибка защиты и мяч в воротах! Что тут было?! Наши болельщики поднялись с мест и стали неистово орать и свистеть, приветствуя свою команду. Больше они не садились до конца игры, шумно поддерживая нас. Это придало новые силы и к концу первого тайма нам, наконец, удалось сравнять счёт.

После перерыва команда противника вышла в обновлённом, в самом сильном составе. Тренер использовал все полагающиеся замены и выдал команде новые тактические указания. С первых минут они бросились в атаку и забили очередной гол. Казалось исход встречи решен, но, как и в первом тайме, неудачи придавали новые силы и обнаруживали новые резервы у наших мальчишек. Мы вновь бросились в атаку и противнику пришлось уйти всей командой в защиту, чтобы сохранить счёт. Долго мы не могли добиться цели и, когда казалось, что последние наши силы иссякают, защитник сыграл рукой в штрафной площадке и мы, на последней минуте, получили право на пенальти. Стадион замер в тревожном ожидании. Право пробить по воротам получил наш капитан и мой лучший друг - Безя Зильберштейн. Он не обманул наших ожиданий. Удар - и мяч в воротах! Ничья. А для нас это была заслуженная победа.

После этого матча ни одна школьная команда не отваживалась более не принимать всерьёз наших спортсменов не только по футболу, но и по волейболу, баскетболу, городкам, шахматам и другим видам спорта.

Не уступала наша школа и в главном - в знаниях учеников. Наши школьники часто выходили победителями на межшкольных олимпиадах по математике, физике, химии и другим дисциплинам.

К концу первого года учебы в украинской школе, я полностью освоил язык и не имел больше с ним никаких проблем не только в учёбе, но и в жизни.

Кроме организации спортивной работы, учком поручил мне проведение политинформаций и мне теперь приходилось собирать материал не только для бесед с мальчишками на улице, которые я по прежнему проводил на идиш, но и для школьных бесед, которые проводились один раз в неделю, после уроков, но уже на украинском языке.

Как я уже упоминал, в том году началась гражданская война в Испании, в которой на стороне Республиканцев сражались тысячи советских бойцов и командиров в качестве «добровольцев» так называемых «интернациональных бригад», где русские были в большинстве. То была настоящая война, в которой на стороне генерала Франко воевали регулярные части германской армии, оснащенные танками и авиацией, а на стороне Республиканцев, возглавляемых Долорес Иббаррури и другими лидерами компартии Испании, воевали плохо вооружённые испанцы, советские и некоторые другие добровольцы.

Газеты и журналы были заполнены материалами о войне, фотографиями из мест сражений, отражающими героическую борьбу Республиканцев с фашизмом. Об участии Красной Армии в этой войне в печати и по радио не сообщалось. Подробно освещались примеры стойкости и мужества испанцев.

Об этом и о многом другом рассказывал я в своих информациях, сопровождая их иллюстрациями из газет и журналов. На эти беседы приходили не только ученики пятых классов, но и многие старшеклассники. Об интересе к политинформациям можно было судить не только по их посещаемости, но и по вниманию слушателей и многочисленным вопросам.

К концу учебного года мы выпустили первую классную стенгазету необычной формы и содержания. Она выглядела подобно Муровским стенгазетам в еврейской школе. Газета содержала многочисленные короткие выступления учеников о школьной жизни, об их планах, интересах и увлечениях, о спорте, отдыхе и, конечно, о событиях в Испании. Помещен был также рисунок Долорес Иббаррури, выполненный мною карандашом с надписью «Свобода или смерть». Эта стенгазета вызвала большой интерес и никто не критиковал нас за отсутствие в ней передовицы, которая обычно занимала половину газетной площади, и за рисунок вождя Испании без разрешения соответствующих органов. Возможно в украинской школе допускалось больше свобод, чем в еврейской, может быть она меньше контролировалась, а может директор такой школы мог себе позволить то, на что не мог рискнуть директор еврейской школы.