Дели вышла через стеклянную дверь на веранду и прислонилась к перилам. Здесь она часто поджидала Адама с реки. Она сжала деревянную перекладину и горящими, без единой слезинки, глазами, посмотрела туда, где река в своем нижнем течении делала излучину. Она боялась реки, а Адам утонул в луже. Ударился головой о бревно и, потеряв сознание, упал в воду. Через несколько недель ручей совсем пересохнет, всей воды в нем не хватит, чтобы напоить и полевую мышь. Но Адам переходил ручей прошлой ночью, когда луна уже не давала света, а бревно было покрыто ночной росой. Это из-за нее, Дели, он оказался там.

Дели сбежала по ступенькам и помчалась по песку той же дорогой, которой несли Адама Чарльз и Или, мимо дубов и сосен, огибая топи, туда, где он встретил свою смерть.

Погожий день, словно в насмешку над ее горем, ласково обнимал ее, дышал покоем и манил красотой; река безмятежно плескалась в берегах, серебристые облака оттеняли голубизну неба, безмолвно застыли деревья, тихо шуршала пожелтевшая трава.

Но Дели, ничего не замечая, бежала мимо, воображение упорно заставляло ее видеть совсем другую картину: «Адам, теряющий сознание на дне коварного ручья».

Едва взглянув на место, к какому она так стремилась, Дели вдруг резко повернулась, не в силах вынести жестокую реальность представляемого, бросилась в сторону и перешла ручей ближе к его устью. К глазам подступали слезы. Они жгли, собирались в горле в давящий, мучительный комок, не давали дышать. Дели пошла дальше, не разбирая дороги, пробиралась через поваленные деревья, царапающие кожу бакауты. Один раз она поскользнулась и упала в не успевшую просохнуть липкую жижу. Если бы она могла сейчас утонуть, обрести смерть и покой. Но внезапно целая туча москитов облепила ее, опалила ядовитым жаром руки и шею, и заставила подняться ее и идти дальше.

Солнце почти скрылось за деревьями. Боль притупилась, и она механически продолжала идти вперед. Подлесок становился все реже, потом и вовсе исчез, и она вошла в эвкалиптовый лес. Вокруг было сухо, с трудом представлялось, что здесь поблизости течет река. Дели вдруг почувствовала, как горит пересохшее горло, ее зазнобило.

Внезапно ноги у нее подкосились и она опустилась на серый поваленный ствол. Было так тихо, словно она оказалась на морском дне. Вдруг тишину взорвал сардонический хохот кукабарры.

Сумерки сгущались. Дели почувствовала сильную дрожь во всем теле. В последние сутки она почти не спала, но она не страдала без сна, было только холодно и нестерпимо хотелось пить. С трудом заставив себя подняться, она, спотыкаясь, пошла дальше. Она совсем забыла про звезды, которые могли подсказать ей путь, и шла, шла вперед, ожидая, что вот-вот кончится лес и она увидит спасительную реку.

– Послушай, Джо, чего ради мы тут горбатимся? Куда лучше отправиться с утра в лес да припасти дров для пароходов.

– Эк сообразил, дурья башка, – откликнулся Джо. – Река-то почти пересохла, пароходов теперь днем с огнем не сыщешь. А тут подзаработаем неплохо. Что это тебе вдруг взбрело в голову отказываться?

– Сыт я, Джо, этой работой по горло. Столько дерева нарубил, на целую железную дорогу хватит, до Лондона добраться можно. Да и контракт этот чертов, провалиться ему…

– Заткнись, Джо. Смотри!

К их лагерю, освещенному костром, приближалась одинокая фигура. Дели, измученная горем, изможденная долгой дорогой без еды и сна, опустилась на землю возле костра и потеряла сознание.

– Подними-ка ей голову!

– Ну и дурак ты, парень. Когда в обморок падают, им голову вниз держать полагается.

– Воды на нее надо плеснуть. Да много не лей, а то захлебнется. Гляди-ка, платье-то у нее насквозь промокло, в грязи вымазано. Откуда она тут взялась?

– Уж не знаю, откуда, только так и горит, трясет всю. Надо оттащить ее от огня да в одеяло завернуть.

– И рому дать хлебнуть. Там в бутылке еще осталось. Разбавь-ка его водой, неровен час, задохнется.

Обжигающая жидкость проникла в горло, и Дели закашлялась и открыла глаза. Она увидела поддерживающую ее мужскую руку, значит, она опять свалилась с Барни. Она обвила рукой шею неясной тени, которая склонилась над ней и прошептала: «Адам».

– «Адам!» Не иначе, к нам сама Ева спустилась, – проговорил бородатый Джо, пытаясь скрыть смущение. Дели сняла руку с его шеи, удивленно ощупала заросшее лицо.

– Нет, ты не Адам! Отведите меня домой, я должна увидеть его, должна увидеть. Он уезжает сегодня, нет, завтра. Какой сегодня день? Она внезапно села и обвела их безумным взглядом.

– Кажется, суббота или нет… воскресенье. Да где ты живешь-то? От Эчуки далеко?

– Эчука… Да, они повезут его в Эчуку и положат в землю. Умоляю, скорее отвезите меня домой.