— А захочет ли эта очистительная жертва добровольно уступить мне власть?

— Теперь ты мне нравишься. Ирония в твоих словах утешает меня. Конечно, сын мой, власть добровольно не уступит один смертный, но на то он и смертный, а не бог...

— А может, матушка-госпожа уже знает моего "предшественника"?

— Знаю, это Нергал-шарру-уцур <Нергал-шарру-уцур (?-556 г. до н.э.) – военачальник Навуходоносора, герой взятия Иерусалима в 586 г. до н.э.>.

— Знаменитый полководец покойного царя? Ну знаете, матушка-госпожа, мне царем не быть! Этот вояка здоровее статуи быка у священных ворот богини Иштар, и убрать его невозможно — армия боготворит его.

— Ты, неудачно сравнив живого Нергал-шарру-уцура с мертвой статуей, попал в цель. Этот славный воин болен, и болен неизлечимо.

Набонид ирипалж йогам янатлри и иршанул губами к сухонькой руке.

— Я поражагось вашей мудрости, моя матушка-госпожа!

Адда-туппи была замечательной женщиной. Она помнила знаменитого ассирийского царя Ашшурбанипала, с которым была даже в некотором родстве и очень этим гордилась, пережила пять царствований и увидела на троне шестого -царя — своего сына Набонида. Будучи главной жрицен храма бога луны Сина, она, после того как разочаровалась в «воем муже, который не оправдал ее честолюбивых намерений, несмотря на все ее усилия, принесшие этому красивому, яоздепроходи-мо глупому вельможе титулы "мудрого и совершенного князя", "храброго сановника", «почитателя великих богов", то есть высшие титулы в Вавилоне, связала свои надежды с Набонидом, в отличие от отца — умным и способным. Она не жалела средств на его образование, и любознательней, пытливый юноша стал одним из образованнейших людей того времени — астрономом и астрологом, историком и археологом, математиком и дипломатом, но, к сожалению, никакое образование не помогло ему стать военачальником, а это ему очень пригодилось бы в войне с Киром.

Адда-гуппи имела огромное влияние на сына. Набонид благоговел перед матерью и пстинил удивительный совет, который дала ему мать после того, как он стал царем Вавилона.

— Вот теперь тебе надо стать царем, — сказала Адда-гуппи.

— Матушка-госпожа, я и так царь! — восклики удивленный и несколько встревоженный Набонид.

— Нет, сын мой, ты только носишь титул, а подлинный господин Вавилона — главный жрец верховного бога Бэла-Мардука!

— Что вы говорите, матушка-госпожа?—в ужасе пролепетал царь и тут же вскричал:

— О великий бог Бал-Мацдук! Милосердный отец, полный всепрощения, державший в руке своей жизнь человека, пощади и помилуй мать мою, лучше обрати свой лнев на меня, если хочешь покарать!

Спокойными глазами смотрела мать на сына, а затем, усмехнувшись, сказала:

— Спасибо, сын мой, но не хлопочи. Скоро я сама предстану перед богами и сама сумею ответить за себя. А ты подумай о тем, что я тебе скажу. Так вот, для того, чтобы ты стал подлинным царем, а не игрушкой в руках Хасба, верховного жреца Эсагилы <Эсагил – главный храм Вавилона>, ты должен сделать так, чтобы рядом с его Бэл-Мардуком встал на равных другой бог, ну хотя бы. мой: бог Сина, это тем удобнее, что я передам, свою должность главной крицы Бэл-шалти-Нанна моей внучке, а твоей дочери. Наина умная девочка и сможет тебе очень помочь.

– Матушка-госпожа, но жрецы Бэла-Мардука поднимут против меня весь Вавилон! — завопил Мабонид.

— Ага, теперь понял, кто истинный хозяин Вавшюяа. Титул царя еще не значит, что ты действительно им являешься. Не беспокойся, я все обдумала. Пусть подниматт Вавилон, тебя уже здесь не будет. Ты покинешь город предварительно запретив все праздники в твое отсутствие. Укрепись в Барсиппе без статуи сына Бэла-Мардука Набу никто не имеет права быть избранным в цари. Перережь все караванные пути, пусть Вавилон подыхает с голоду, и тогда гвев народа обратится против тех, кто настраивал людей против тебя; А гнев голодного люда бывает страшен! Напуганные жрецы и знать будут униженно умолять тебя о возвращении — упорствуй. Только кончательно смирив их гордыню и сломив упорство, возвращайся победителем. Тогда ты станешь царем и господином Вавилона!

— Слушаю вас, матушка-госпожа, и преклоняюсь!

Звезда Набонида ярко засверкала в 585г. до н. э., когда он, по поручению Навуходоносора, выступил посредником между Мидией и Лидией. Война этих держав закончилась самым странным образом. Во время решительного сражения наступило затмение солнца, воины обеих воюющих сторон в страхе побросали-оружие, и битва прекратилась. Киаксар, царь Мидии, и-Аллиатт, царь Лидии, решили, что война между ними не угодна богам, и они наслали это грозное знамение. Обе стороны согласились на посредничество Вавилона, и таким образом дипломат Навуходоносора оказался на некоторое время вершителем судьбы Переднего Востока. Набонид с блеском свою миссию, примирив враждующие стороны, и не без выгоды для Вавилона.

С этих пор карьера бывшего градоначальника небольшого провинциального города Вавилонии пошла вверх. По существу, вся дипломатия Вавилона сосредоточивается в его руках, он становится главным советником Навуходоносора в международных отношениях. И надо сказать, что в его лице царь приобрел умного и дальновидного советника.

Как и предсказала мать Набонида Адда-гуппи, сын Навуходоносора Амель-Мардук не процарствовал и двух лет. Однажды в его покои ворвалась группа заговорщиков во главе с халдейским военачальником Нергал-шарру-уцуром и кинжалами заколола несчастного сына грозного, но, увы, уже покойного царя.

Царем стал, как и предвидела все та же Адда-гуппи, Нергал-шарру-уцур. Казалось бы, что халдейская партия вновь восторжествовала, ведь у власти встал опять халдей по происхождению к тому же полководец — герой штурма Иерусалима. Но Нергал-шарру-уцур был тесно связан с вавилонской олигархией, являясь крупным землевладельцем, рабовладельцем и компаньоном ряда ссудных, ростовщических контор. А во-вторых, главное было сделано — династическая линия прервана. Но и этого для вавилонской знати уже было мало, и когда на четвертом году своего царствования Нергал-шарру-уцур скончался, а халдейская военщина попыталась возвести на престол его несовершеннолетнего сына Лабаш-Мардука, олигархия решительно воспротивилась и провозгласила царем своего "коренного" вавилонянина — Набонида. Набониду не составило труда убрать своего малолетнего соперника.