– Тони, Сережа! Тони! Ты мне надоел, – верещал на берегу Шабанов. Лицо его постепенно видоизменялось, съеживалось, пока наконец не превратилось в натуральную свиную харю.

– Хрю-хрю-потоплю! Хрю-хрю-потоплю! – хрюкал коммерсант, усердно орудуя шестом.

– Хрен тебе, сволочь, – закричал из последних сил Сергей. – Скоро получишь свое!

Шабанов испугался, засуетился и, бросив шест, ринулся бежать со всех ног. Соловьев, задыхаясь, выкарабкался на берег.

– Хочешь сексу?! – ласково спросила непонятно откуда появившаяся Галя. – Я послушная кукла. Меня можно использовать как угодно, не спрашивая согласия.

– Прости, пожалуйста, прости! – зарыдал Сергей. – Я был последней сволочью, но только теперь понял это!

– Ладно! – смягчилась девушка и исчезла. Кошмар кончился.

Соловьев открыл глаза. Первое, что он увидел, – потемневшее от времени бревно, покрытое местами зеленой плесенью мха, а также еловую ветку, на которой ярким золотым пятном выделялся опавший лист орешника. Сергей попытался сесть и тут же громко охнул: все тело пронзила острая боль, в глазах помутилось, к горлу подкатила тошнота. Он вновь бессильно распластался на земле. «Сам виноват, – просочилась в затуманенное сознание на удивление спокойная мысль. – Сам! Меня Бог наказал за пустоголовость, холуйство и жестокость! Таким придуркам полезно получить по мозгам! Тогда они начинают шевелиться! Измордовал работягу в офисе Шабанова... За что?! Хозяин приказал! Со свиным рылом! Грязная тварь».

Леденящая ненависть к бывшему шефу, хладнокровно отдавшему его на растерзание ради спасения собственной жирной задницы, вернула Соловьеву силы. Закусив до крови губу, он поднялся на четвереньки, затем сел. В лесу давно наступило утро. Небольшую полянку, где вчера происходила экзекуция, окружили плотным строем разнокалиберные деревья. Ели, орешник, какие-то кусты, червленое серебро березовых стволов. Кое-где в разноцветной листве рубинами краснели спелые ягоды боярышника. Сергей пощупал карман. Все было на месте. Бандиты ничего не взяли. Дрожащими руками Соловьев вынул пачку сигарет. Сизоватый дымок заколыхался в прозрачном холодном воздухе. «Здорово меня отметелили, – равнодушно подумал Сергей. – Провалялся без сознания целую ночь!» Сделав несколько глубоких затяжек, он отбросил окурок в сторону. По густым кронам деревьев зашуршали первые капли дождя. «Надо вернуться в Москву, – решил Соловьев. – А уж там!..»

Встать удалось с третьей попытки. По счастью, следы машин, на которых приехали бандиты, хорошо просматривались на влажной земле, и он без труда нашел проселок. Грязная ухабистая дорога в этот ранний час была пустынна. «Куда же меня занесло?! – мысленно простонал Сергей. – Проклятье!» Дождь тем временем усилился, потом перешел в ливень. Лишь спустя час Соловьев заметил в отдалении облезлый трактор, неторопливо ползущий по направлению к нему. Он закричал, замахал руками. Развалюха нехотя остановилась.

– Чего тебе? – настороженно осведомился тракторист.

– Брат! Добрось до шоссе или до станции, – попросил Сергей. – Позарез в Москву нужно! Заплачу, сколько скажешь.

– Обижаешь! – насупился мужик, мучимый, судя по всему, ранним похмельем. – Вот если пару пузырей поставишь да со мной выпьешь...

– Договорились! – облегченно выдохнул Соловьев, забираясь в кабину...

Спиртное затуманило голову, улучшило настроение. Почти не слушая быстро раскисшего и чрезвычайно говорливого собутыльника, Сергей упорно думал о своем. Впрочем, решение он принял, еще лежа в лесу, оставалось обмозговать детали. На бледном, подкрашенном многочисленными синяками лице бывшего телохранителя блуждала холодная улыбка.

– Лучше поздно, чем никогда, – изрек Осипенко, выслушав приятеля.

Они сидели на кухне, попивая чай с лимоном. Сергей сперва предложил чего покрепче, но Николай наотрез отказался. После запоя он некоторое время смотреть не мог на спиртное. Сергей, тщательно вымытый и одетый в махровый халат, курил сигарету.

– Поможешь спрятать труп?! – неожиданно спросил он.

– Что-о?! – опешил Осипенко, не поверивший собственным ушам.

– Труп... Шабанова!

– Ну ты даешь! Получил по морде и... – насмешливо начал Николай, но внезапно осекся, пораженный выражением холодной жестокости, застывшей на лице Сергея. Он не узнавал лоховатого в недавнем прошлом товарища. От него теперь исходила волна ледяного, безжалостного спокойствия. Потемневшие глаза напоминали пистолетные дула.

– Перестань, брат! Ни к чему это! – совершенно другим тоном сказал Осипенко. – Не стоит лишний раз руки марать! Посуди сам, зачем его валить?! Тем более бывают вещи похуже смерти!

– Например? – безжизненным голосом осведомился Сергей.

– Например, потерять то, чем больше всего дорожишь! Для одного это родственники, для другого престиж, для третьего еще что-нибудь, а для Шабанова – деньги! Без них он никто! Пустое место! Он станет никому не нужен, те, кто перед ним вчера пресмыкались и кого он походя топтал, начнут плевать на него, а то и вымещать накопившуюся злобу. Кстати, я знаю, где найти Сухаря!

Сергей на минуту задумался. Осипенко с опаской следил за метаморфозами его лица. Наконец взгляд Соловьева прояснился.