— А кто пришел? Да заходите вы сюда, не прячьтесь!

Уинстон скользнул в дверь и трепетно застыл поодаль.

— Советники прибыли, лейтенанты-с. В приемной дожидаются… Прикажете позвать, господин Авель?

— Погодите… Давайте сначала с вами поговорим. Только, пожалуйста, не величайте меня господином…

— Как желаете? Сеньор? Мистер? Сэр? — зачастил с готовностью бармен. — Месье? Герр? Дон? Папочка ваш, приезжая к нам, любил, чтобы к нему обращались «дон»… Эх, давненько это было-с!

— Н-нет, это все, пожалуй, не подходит… Уинстон ужасно напрягся.

— Э-э-э… Остаются еще местные обращения: «гражданин», «товарищ»…

«Тамбовский волк тебе товарищ!» — эта странная фраза всплыла откуда-то из самых глубин сознания, из времен прадедушки-жулика. Я спохватился, что далекий предок начинает брать надо мной слишком большую власть (в данной ситуации немудрено!), и предложил:

— Знаете что, зовите меня просто «сударь».

— Слушаю, сударь Авель. Какие будут указания? — бармен вытянулся в струнку и ел меня глазами.

Не верьте, не верьте, если будет сказано вам: неприятно, когда подчиненный стоит навытяжку и ловит каждое слово! Врут! Очень приятно. Даже если подчиненный ваш — всего лишь угодливый бармен Уинстон из мафиозного подвальчика. Тут не суть важна, а форма. На многих она подействовала, не устоял и я…

— Видите ли… — начал я, в задумчивости расхаживая по комнате. — Мне нужно…

— Будет сделано, сударь Авель! — гаркнул Упнстоп, выпучивая глаза.

— Вы не дослушали. Дело в том, что мне необходимо…

— Будет сделано!

— …узнать, где находится…

— Будет сделано!

— …мой ко…

— Будет сделано!

— Да заткнитесь вы! — неожиданно для самого себя прикрикнул я.

Бармен стоял навытяжку. От усердия он выпучил глаза так далеко, что если бы носил очки, они давно оказались бы на полу.

Я спохватился и заговорил мягче.

— Хм, так вот… Где находится мой корабль. Как бы это разузнать?

Уинстон преданно молчал.

— Можете говорить, — разрешил я.

— Виноват-с, кораблик космический?..

— Естественно. Конструкции «Дредноут-14». Бармен возвел глаза горе и задумался. Наконец его арифмометр выдал решение задач;!.

— Есть у нас человечек… В Горэкономуправлении. К завтрему он все и узнает-с…

— Завтра? А… забрать корабль оттуда можно будет?

— Так точно! Ноу проблемс-с!

— Н-ну, ладно тогда… — я прошелся по комнате. От военной лексики Уинстона на душе стало как-то спокойнее. Я вольно развалился в кресле и заложил ногу за ногу.

— Послушайте, Уинстон… Кстати, вы не против, если я буду так вас называть!

— Почту за счастье-с!

— Ну, хорошо, хорошо, молодец… Можешь сесть. Послушай, Уинстон… Да ты сиди, сиди! Послушай, Уинстон, тут у вас начальник полиции…

— Есть такой-с!

— Да, так вот он грозился меня поймать. Как ты думаешь, он сюда не придет?

— Так точно! Придет!

— Что такое? — я вскочил и отбежал к окну. — Как, то есть, придет? Когда?

— Когда прикажете, сударь, тогда и придет, — Уинстон тоже вскочил и сделал руки по швам. — Начальник полиции вместе с другими лейтенантами дожидается в приемной-с. Сейчас изволите принять?

Я не спеша опустился обратно в кресло.

— Нет, сегодня принимать никого не буду. Надо отдохнуть, прогуляться по городу…

— Слушаюсь. Как угодно-с… — бармен, кланяясь, попятился к двери.

— Да брось ты это сюсюканье! — раздраженно сказал я. — «Угодно-с», «в приемной-с»… надоело!

— Так точно, брошу! — вытянулся Уинстон. — Будет сделано!

Я внимательно посмотрел на него и понял: да будет. Такой сделает. Все что прикажут.

Черт меня дернул пойти погулять по городу!

Теперь, когда все позади, совершенно ясно: останься я тогда в номере отеля «Тихий уголок», ничего не изменилось бы — все было предусмотрено заранее, рассчитано, спланировано. Десятки раз задавал я себе этот вопрос, и десятки раз отвечал сам себе: нет, ты не мог повернуть ход событий. И все-таки… Может быть, все пошло бы по-другому, останься я тогда в номере с кроватью под балдахином? Может быть, может быть… Но я ушел.

И опять агатовый лимузин неотступно следовал неподалеку. Только вместо Эрнесто за рулем сидел бармен, а еще двое дюжих молодчика разместились на заднем сиденье.