Джо покончил со своим буррито. "Все, я побежал, — сказал он, отрывая салфетку и вытирая руки. — Понадобится моя помощь по бухучету, дай знать".

— Спасибо.

Я тупо смотрел на свою лепешку, как она истекает жиром на бумажную тарелку. При более счастливых обстоятельствах я бы набросился на нее с вожделением, поливая соусом «Табаско» и немедленно поглощая кусок за куском. Но зачеты украли мой аппетит.

Зачетная сессия шла двумя четко обозначенными фазами. Трудно сказать, какая из них была хуже. Одна фаза, ясное дело, это собственно зачетные экзамены. Но вот другая фаза, неделя до этих экзаменов, была настолько наполнена ожиданием предстоящих испытаний, что сама стала целым событием. Чтобы объяснить такую студенческую тревогу, пара слов насчет системы оценки успеваемости, принятой в Стенфорде.

Стенфордская бизнес-школа отказалась от общепринятых и всем понятных баллов типа А, B, C, D и F, внедрив вместо нее систему "сдал/не сдал". Базовой оценкой была «P», то есть «сдал» (Pass). Дополнительно имелась оценка «P-плюс», если уровень ответа был выше стандартно требуемого, и «Р-минус», если ниже. Самая низкая оценка, «U», означала «неудовлетворительно» (Unsatisfactory), а самая высшая, «H», означала «отлично» (High) или «отменно» (Distinction). Идея заключалась в том, что в каждом классе только немногие, кто сдадут экзамен на редкость плохо или на редкость хорошо, получат «U» или «H», в то время как все прочие получат P, P-плюс или P-минус. А поскольку, получается, практически все студенты получат «P» в той или иной форме, предполагалось, что мы забудем о баллах и вместо этого сконцентрируемся просто на стремлении приобрести знания. Очень хорошо, в теории-то. На деле же получилось так, что по мере того, как каждый «лирик» все глубже и глубже впадал в клиническую депрессию от перспективы заработать себе «U», каждый «физик» решал любой ценой добиваться "H".

На первой фазе, за неделю до зачетной сессии, как «лирики», так и «физики» еще больше срезали себе время на сон. Подгруппы, ранее встречавшиеся на пять часов, ныне трудились часов по семь-восемь кряду. В классах студенты закидывали профессоров вопросами об экзаменах.

— Да хватит вам уже, — как-то утром не выдержал Уолт, когда мы надавили на него насчет зачетов. — Всю неделю я наблюдаю, как вы из студентов превращаетесь в одержимых. Задача-то ведь не сдавать зачеты, о'кей? Задача-то учиться.

Уолт категорически заявил, что ответит еще только на один вопрос. В воздух взметнулось тридцать-сорок рук.

Дома, в Портола-Вэлли, мы втроем стали видеть друг друга чаще, начав вместе ужинать, но вот разговаривать почти совсем перестали, так как каждый тащил с собой на кухню свои тетрадки. Типичная беседа:

Филипп: Ну как вам грибочки в омлете? (готовка была епархией Филиппа)

Джо: (решая задачу по «лесоводству» и тыкая в калькулятор): Слушай, на все эти «деревянные» вероятности столько времени уходит… Надо научиться это делать в голове. А иначе мне не успеть все перелопатить.

Я: Кривая спроса загибается вправо, так?

Джо: Хм-м… если скважина «А» свое отработала, но «В» хлещет нефтью, и если «С» и «D» обе сухие, то вероятность, что скважина «Е»… (он умолкает и вновь принимается стучать по калькулятору).

Филипп: Это как раз кривая предложения загибается вправо.

Я: Спасибо, очень вкусно.

В середине недели у меня с Конором состоялся удручающий ленч в кафетерии. Коноровы трудности с «ядреной» математикой перестали поднимать мне настроение. Он уже получил один «неуд» по домашнему заданию для ОБ, и мы оба считали, что он может провалить семестр. Ковыряясь в своем мексиканском рагу, Конор выглядел пепельно-серым.

— Я всю ночь не ложился, сидел под «деревьями», — сказал он. — Ни черта не понимаю.

— Всю ночь? — поразился я.

— Вот именно, — ответил Конор. — С воскресенья не сплю. Это рагу — мой завтрак.

После обеда я увидел Конора в читалке. Он лежал на софе в отделе периодики, накрыв лицо учебником по бухучету, и спал, как я подозреваю, впервые за тридцать часов.

На следующий день за обедом я столкнулся с Дженнифер. Лишь неделей ранее она говорила, что пока что успевает прочесть все заданные тексты. "Должно быть, что-то не так, — посмеиваясь, говорила она, — потому что все в один голос утверждают, что с нагрузкой справиться нельзя". Нынче Дженнифер выглядела взвинченной. "Я прямо из библиотеки. Два часа потратила на одну-единственную задачу по «микро», — сказала она, быстро-быстро работая ложкой. Ей еще предстояло подготовить три задачи к занятию, до которого оставался лишь час, а к чтению учебника она еще и не приступала. — Такое впечатление, — пожаловалась она, — что Игер над нами специально издевается. Задает столько, что никто не успевает". Дженнифер в негодовании, Конор пепельный, Джо с Филиппом зубрят изо всех сил, а я в ужасе. К концу недели тревога превратилась в истерику, не помиловав никого. Из надежных источников поступали донесения, что даже Гуннара Хааконсена с Джоном Лайонсом, Корифея и Совершенство, — и тех видели сидящими допоздна в библиотеке подобно обычным смертным.

Видя такую массу студентов, столь самозабвенно подстегивающих себя вожжами, деканат и администрация пытались сделать все возможное, чтобы нас хоть как-то обуздать. Во время обеденного перерыва Эстер Саймон и Соня Йенсен циркулировали по Эрбакль-лаундж, подбивая нас немного отдохнуть. Саймон организовала в среду предэкзаменационную консультацию. Затем к общим усилиям присоединилась группа второкурсников, пытавшихся сбить накал страстей, для чего они по всем почтовым ящикам раскидали умиротворяющие листовки. Это были ксерокопии тех самых листовок, что они в свое время сами получили от предшественников. Заголовок: "Боль или наслаждение в стенфордской бизнес-школе".

"Слишком много слез было пролито в прошлом году", — так начиналась листовка. Она призывала рассматривать учебную нагрузку в перспективе. "Большинство из нас пришли в Стенфорд максималистами, предельно придирчивые к себе, испытывающие крайний дискомфорт, если хоть что-то мы делаем посредственно. Чем раньше вы избавитесь от такой привычки, тем счастливее будете. Первокурсник может посвятить целый час на внимательное изучение одной-единственной статьи, — допускала листовка, — но для него было бы намного полезней потратить этот час на обзор трех статей и знакомство с товарищами по курсу". Затем шел ключевой пассаж: