Автограф — РГАЛИ. Ф. 505. Оп. 1. Ед. хр. 35. Л. 4–5.

Первая публикация — газ. «День». 1862. № 37. 15 сентября. Затем — Изд. 1900. С. 253–254.

Печатается по автографу. См. «Другие редакции и варианты». С. 296*.

Автограф — тщательно записанное стихотворение, строфы-шестистишия обычно отчеркнуты, с прописной буквы — слова: «Богом», «Луною», «Утес», «Небу», «Крест», «Утробе», «Гробе», «Инок», «Святыней».

Издания различаются незначительно: в газете Аксакова «День» и в Изд. 1900 3-я строка — «Ночь июньская лежит», в то время как в автографе назван другой месяц: «ночь июльская»; в 6-й строке в указанных изданиях — перестановка слов: «И во тьме Донец блестит», в автографе: «И Донец во тьме блестит»; характерно для поэзии Тютчева смягчение темной краски, ее высветление в образе блестящей реки. Тем более это показательно, что в оригинале (стихотворении дочери поэта) было: «И во тьме Донец блестит».

Представляет собой обработку написанного А. Ф. Тютчевой поэтического посвящения монастырю на правом берегу Сев. Донца в Изюмском уезде Харьковской губернии. Своей сестре Екатерине Анна сообщала в майском письме 1862 г.: «Je t’envoi de nouveaux vers que j’ ai écrit sur Святые Горы et que papa a refait à sa manière. Les vers sont comme de raison incomparablement plus beaux que les miens, mais il n’ a pourtant pas tout à fait rendu mon idée, comme je l’entendais…» («Посылаю тебе новые стихи, которые я написала о Святых Горах и которые папа́ переделал на свой манер. Стихи, разумеется, несравненно лучше моих, но он не во всем передал мою мысль, как я ее понимала…» — фр.). К письму Анна Федоровна приложила свое стихотворение, которое воспроизведено в Чулков II. С. 383 и Лирика II. С. 427:

Тютчев сохранил без изменений только 5 строк из 30, поэтому можно считать произведение тютчевским, созданным по «канве» стихотворения дочери; поэт не только выправил погрешности метра, стилистические шероховатости, но и убрал романтический штамп (утес стоит «белым призраком»), вообще сократил олицетворение утеса, который в стихотворении Анны неоднократно наделен «молитвой», утес у нее «смиренный». Тютчев сохранил этот мотив в последней строфе, но убрал фразы, которыми поэтесса, возможно, особенно дорожила: «Искони чернец смиренный / Подвиг веры совершал, / И в духовном созерцанье…»; «Оттого, как дух блаженный, / Величавый и смиренный…». Эти мотивы (смирения и величия, духовного подвига) в тютчевском стихотворении оттеснены идеей живой силы креста, поднятого над утесом. Г. И. Чулков так оценил соотношение стихотворений: «Письмо и стихи А. Ф. Тютчевой мы цитируем по списку, нам предоставленному внуком поэта, Н. И. Тютчевым. До сих пор не было известно, что в основу этой пьесы Тютчева поэтом было положено стихотворение его дочери, наивное и беспомощное по форме, но удивительное по цельности лирического чувства. Мастер бережно отнесся к поэтическому опыту дочери, сохранив неприкосновенными иные удачные строки» (Чулков II. С. 384). В Лирике II оно отнесено к типу стихотворений «коллективных» (с. 260–261).

Р. Ф. Брандт отозвался о стихотворении: «Здесь выражается благоговейное настроение, чающее спасения от искренней молитвы» (Материалы. С. 65).

Датируется маем 1862 г. на основании письма А. Ф. Тютчевой (В. К.).

Автограф — РГАЛИ. Ф. 505. Оп. 1. Ед. хр. 37. Л. 1–1 об. Подпись: «Ф. Тютчев»; дата: «Москва. Август. 1863».

Список — Альбом Тютч. — Бирилевой (с. 26), дата: «август 1863».

Первая публикация — газ. «День», № 32, 10 августа 1863 г. С. 3–4. Вошло в Изд. 1868. С. 119–120, где отмечено — «1863 г.»; в той же редакции, но с уточнением: «Москва. Август 1863» — напечатано в Изд. СПб., 1886. С. 254–255; Изд. 1900. С. 259–260.

Печатается по Изд. 1868. См. «Другие редакции и варианты». С. 296*.

Датируется до 9 августа 1863 г. (этим днем помечено ценз. разр. газ. «День»).

Автограф беловой, но в печати появились варианты нескольких строк. Тютчев сообщал И. С. Аксакову о поправках к стихотворению в письмах от 8 и 9 августа 1863 г. См.: ЛН-1. С. 264.

По утверждению К. В. Пигарева, вызвано совместным дипломатическим выступлением Австрии, Англии и Франции в связи с польским восстанием (Лирика II. C. 374). В произведении отражена традиционная тема для тютчевской лирики и публицистики. В августе 1831 г. поэт, находясь в Мюнхене, на взятие Варшавы войсками Паскевича отзывается патриотическим стих. «Как дочь родную на закланье…». Автору важно утвердить мысль, что Россия выступает в интересах самой Польши как славянского государства, которому самой судьбой предопределено быть составляющей великой державы. Позже в статье «Россия и Германия» суждения принимают более категоричный характер. Тютчев считает, что Польша, изменившая «великому началу» славянства, обречена на погибель из-за своего «ложного образования» и «ложной национальности, которая была ей привита». При этом Тютчев оговаривается, что ни в коем случае не выступает против самобытности «польской народности». В статье «Россия и революция» поэт прямо назвал Польшу «крамольно католическою», «фанатическою последовательницею Запада и постоянною изменницею относительно своих братий». Несмотря на строгость приговора, в лирике Тютчев выражал надежду, что Польша все же станет полноправным членом славянской семьи: «Воспрянь — не Польша, не Россия — Воспрянь славянская семья!..» («От русского по прочтении отрывков из лекций г-на Мицкевича» 16 сентября 1842). Примирение же между Россией и Польшей должно произойти «Не в Петербурге, не в Москве, а в Киеве и в Цареграде…» («Тогда лишь в полном торжестве…», 1850), то есть непременным условием тому является единство веры. Подобные настроения владели поэтом в течение 1840-1850-х гг. Польское восстание 1863–1864 гг., которому посвящено стихотворение, подтолкнуло к более критической оценке собственных ожиданий. Его письма к Эрн. Ф. Тютчевой 1862–1863 гг. позволяют выявить неподдельную озабоченность поэта происходящим. Тютчеву довелось на месте убедиться, что главная составляющая польского вопроса — «рьяная приверженность к католичеству всей этой белой толпы» (письмо Эрн. Ф. Тютчевой от 1/13 июня 1862 г. // СН. 1916. Кн. 21. С. 183–184). Постепенно он склоняется к мнению, что единственно оправданными мерами являются репрессии М. Н. Муравьева, «Кто отстоял и спас России целость, / Всем жертвуя народу своему…» («Его светлости князю А. А. Суворову», 1863).