Том 2. Стихотворения 1832-1841
вернуться

Лермонтов Михаил Юрьевич
Шрифт:

«Мое грядущее в тумане…»*

Мое грядущее в туманеБыло<е> полно мук и зла…Зачем не позже иль не ранеМеня природа создала?К чему творец меня готовил,Зачем так грозно прекословилНадеждам юности моей?..Добра и зла он дал мне чашу,Сказав: я жизнь твою украшуТы будешь славен меж людей!..И я словам его поверил,И полный волею страстейЯ будущность свою измерилОбширностью души своей;С святыней зло во мне боролось,Я удушил святыни голос,Из сердца слезы выжал я;Как юный плод, лишенный сока,Оно увяло в бурях рокаПод знойным солнцем бытия.Тогда для поприща готовыйЯ дерзко вник в сердца людейСквозь непонятные покровыПриличий светских и страстей.

«Это случилось в последние годы могучего Рима…»*

Это случилось в последние годы могучего Рима,Царствовал грозный Тиверий и гнал христиан беспощадно;Но ежедневно на месте отрубленных ветвей, у древаЦеркви христовой юные вновь зеленели побеги.В тайной пещере, над Тибром ревущим, скрывался в то времяПраведный старец, в посте и молитве свой век доживая;Бог его в людях своей благодатью прославил.Чудный он дар получил: исцелять от недугов телесныхИ от страданий душевных. Рано утром, однажды,Горько рыдая, приходит к нему старуха простогоЗвания, — с нею и муж ее, грусти безмолвной исполнен,Просит она воскресить ее дочь, внезапно во цветеДевственной жизни умершую… — «Вот уж два дня и две ночи, —Так она говорила, — мы наших богов неотступноМолим во храмах и жжем ароматы на мраморе хладном,Золото сыплем жрецам их и плачем, — но всё бесполезно!Если бы знал ты Виргинию нашу, то жалость стеснила бСердце твое, равнодушное к прелестям мира! Как частоДряхлые старцы, любуясь на белые плечи, волнистые кудри,На темные очи ее, молодели; и юноши страстнымВзором ее провожали, когда, напевая простуюПесню, амфору держа над главой осторожно, тропинкойК Тибру спускалась она за водою… иль в пляске,Перед домашним порогом, подруг побеждала искусством,Звонким, ребяческим смехом родительский слух утешая…Только в последнее время приметно она изменилась;Игры наскучили ей, и взор отуманился думой;Из дому стала она уходить до зари, возвращаясьВечером темным, и ночи без сна проводила… При светеПоздней лампады я видела раз, как она, на коленах,Тихо, усердно и долго молилась, — кому? — неизвестно!Созвали мы стариков и родных для совета; решили…»

«Тебе, Кавказ, суровый царь земли…», I*

Тебе, Кавказ, суровый царь земли,Я посвящаю снова стих небрежный.Как сына ты его благословиИ осени вершиной белоснежной;От юных лет к тебе мечты моиПрикованы судьбою неизбежной,На севере — в стране тебе чужойЯ сердцем твой — всегда и всюду твой.Еще ребенком, робкими шагамиВзбирался я на гордые скалы,Увитые туманными чалмами,Как головы поклонников аллы.Там ветер машет вольными крылами,Там ночевать слетаются орлы,Я в гости к ним летал мечтой послушнойИ сердцем был — товарищ их воздушный.С тех пор прошло тяжелых много лет,И вновь меня меж скал своих ты встретил.Как некогда ребенку, твой приветИзгнаннику был радостен и светел.Он пролил в грудь мою забвенье бед,И дружно я на дружний зов ответил;И ныне здесь, в полуночном краю,Всё о тебе мечтаю и пою.

«Тебе, Кавказ, суровый царь земли…», II*

Тебе, Кавказ, суровый царь земли,Я снова посвящаю стих небрежный.Как сына ты его благословиИ осени вершиной белоснежной.Еще ребенком, чуждый и любвиИ дум честолюбивых, я беспечноБродил в твоих ущельях, грозный, вечный,Угрюмый великан, меня носилТы бережно, как пестун, юных силХранитель верный — [и мечтоюЯ страстно обнимал тебя порою].И мысль моя, свободна и легка,Бродила по утесам, где, блистаяЛучом зари, сбирались облака,Туманные вершины омрачая,Косматые, как перья шишака;А вдалеке, как вечные ступениС земли на небо, в край моих видений,Зубчатою тянулись полосой,Таинственней, синей одна другой,Всё горы, чуть приметные для глаза,Сыны и братья грозного Кавказа.

«Не плачь, не плачь, мое дитя…»*

Не плачь, не плачь, мое дитя,Не стоит он безумной муки.Верь, он ласкал тебя шутя,Верь, он любил тебя от скуки!И мало ль в Грузии у насПрекрасных юношей найдется?Быстрей огонь их черных глаз,И черный ус их лучше вьется!Из дальней, чуждой стороныОн к нам заброшен был судьбою;Он ищет славы и войны, —И что ж он мог найти с тобою?Тебя он золотом дарил,Клялся, что вечно не изменит,Он ласки дорого ценил —Но слез твоих он не оценит!

«Quand je te vois sourire…» *

Quand je te vois sourire,Mon coeur s''epanouit,Et je voudrais te dire,Ce que mon coeur me dit!'Alors toute ma vieA mes yeux appara^it;Je maudis, et je prie,Et je pleure en secret.Car sans toi, mon seul guide,Sans ton regard de feuMon pass'e para^it vide,Comme le ciel sans Dieu.Et puis, caprice 'etrange,Je me surprends b'enirLe beau jour, oh mon ange,O`u tu m'as fait souffrir!.. [13]

13

Перевод:

Когда я вижу твою улыбку,мое сердце расцветает,и я хотел бы высказать тебе,что говорит мне мое сердце. —Тогда вся жизньвстает перед моими глазами;я проклинаю и молюсьи плачу тайно. —Потому что без тебя,моего единственного руководителя,без твоего огненного взгляда,мое прошедшее кажется пустым,как небо без бога. —И потом — странная причуда! —я ловлю себя на том, что благословляюпрекрасный день, — о ангел мой! —когда ты заставила меня страдать.

(Франц.). — Ред.

Приложения

Приложение I

Песня («Что в поле за пыль пылит…»)*

Что в поле за пыль пылит,Что за пыль пылит, столбом валит?Злы татаровья полон делят,То тому, то сему по добру коню;А как зятю теща доставалася,Он заставил ее три дела делать:А первое дело гусей пасти,А второе дело бел кужель прясти,А третье дело дитя качать.И я глазыньками гусей пасу,И я рученьками бел кужель пряду,И я ноженьками дитя качаю;Ты баю-баю, мило дитятко,Ты по батюшке злой татарченок,А по матушке родной внученок,У меня ведь есть приметочка,На белой груди что копеечка.Как услышала моя доченька,Закидалася, заметалася:Ты родная моя матушка,Ах ты что давно не сказалася?Ты возьми мои золоты ключи,Отпирай мои кованые ларцыИ бери казны, сколько надобно.Жемчугу да злата — серебра.Ах ты милое моя дитятко,Мне не надобно твоей золотой казны,Отпусти меня на святую Русь;Не слыхать здесь петья церковного,Не слыхать звону колокольного.

Приложение II. Переводы

Мрак. Тьма*

Я видел сон, который не совсем был сон. Блестящее солнце потухло, и звезды темные блуждали по беспредельному пространству, без пути, без лучей; и оледенелая земля плавала слепая и черная в безлунном воздухе. Утро пришло и ушло — и опять пришло и не принесло дня; люди забыли о своих страстях в страхе и отчаянии; и все сердца охладели в одной молитве о свете; люди жили при огнях, и престолы, дворцы венценосных царей, хижины, жилища всех населенцев мира истлели вместо маяков; города развалились в пепел, и люди толпились вкруг домов горящих, чтоб еще раз посмотреть друг на друга; счастливы были жившие противу волканов, сих горных факелов; одна боязненная надежда поддерживала мир; леса были зажжены — но час за часом они падали и гибли, и треща гасли пни — и всё было мрачно.