– Значит, я уже тебе отказывала, - мгновенно успокоившись, принцесса с усмешкой посмотрела на мужчину.
– А с чего это ты взял, что я намерена поменять свое решение?

– У тебя нет выбора, - зло прищуившись, Лайерт резко ее отпустил.
– Если не подчинишься, я убью их всех. Каждого из твоих ларрьянов, поодиночке, и у тебя на глазах. Как тебе такой стимул? Советую хорошенько подумать над моими словами.

После его ухода, Лина еще долго сидела, обняв себя руками, уставившись немигающим взглядом в пустоту. Лайерт действительно способен выполнить свое обещание, это она знала точно, однако не могла даже допустить мысли о том, чтобы предать свой Клан.

"Надо выбираться отсюда"

"И как ты предлагаешь осуществить свой гениальный план?"

"Пока не знаю, но что-нибудь обязательно придумаю"

Оглядев камеру, Райлин внезапно поняла, что впервые может думать о чем-то, кроме боли. Мужчина дал ей время на размышление, и она его использует с пользой. Поднявшись, девушка прошлась по маленькой камере, дотрагиваясь ладонью до каждой из стен. Магия, как ей и положено в данный момент, не отзывалась, не позволяя просканировать это место, однако, в соседней темнице, слева от нее, явно кто-то был. Помедлив секунду, Лина нерешительно постучала.

"Дожили, уже с глюками общаешься"

"Почему с глюками?"

"А ты уверена, что там кто-нибудь есть?"

Но, вопреки прогнозам противного Голоса, за стеной раздался ответный стук. Облегченно вздохнув, радуясь, что не одна, принцесса опустилась на пол.

– Вы меня слышите?

– Ну, эти милые господа пока еще не добрались до моих ушей, так что да, сударыня, слышу, - голос был едва слышен, однако Лин показалась, что говоривший парень улыбается.

– А ты давно здесь?

– Уже на "ты"?

– Можно и на "вы", мне все равно. Просто как-то нелепо разговаривать со стеной, называя ее во множественном числе.

– А ты забавная.

– Мне это уже говорили, - закрыв глаза, девушка откинулась назад.- Как твое имя?

– Зачем это тебе?
– внезапно, голос незнакомца стал очень напряженным.

– Даже не знаю, просто не хочется обращаться "эй, ты". Меня, например, Линой зовут.

– Рорк.

– Ну что ж, Рорк, будем знакомы, - она улыбнулась.
– Ты как сюда попал-то?

– А ты?

– Власть.

– Вот и я по этой же причине, - парень вздохнул и немного переместился, судя по звяканью цепи.

– Такой супер сильный или же очень знатный?

– А не слишком ли много вопросов для маленькой бедной узницы? Еще немного и я могу принять тебя за шпионку.

– Ну вот еще! Была бы шпионкой, здесь точно бы не сидела.

– Это еще почему?

– Потому, что не была бы такой дурой! Голосок, видите ли мне понравился, пение...Надо было слушать Лиса, - сжав кулаки, Райлин изо всех сил опустила их на каменный пол.
– Какая же я дура!

– Так значит ты та, кого заманила салира, - Рорк ненадолго замолчал.
– Рад знакомству, Хранительница.

– Откуда хоть ты-то меня знаешь? И кто такая салира?
– обреченно вздохнув, поняв, что сил удивляться, уже нет, девушка с интересом прислушалась к тихому смеху, раздавшемуся за стеной.

– Да про тебя тут каждая крыса уже знает, не то, что стражники. А они часто бывают очень разговорчивыми. А салира... Это нежить, способная одним своим голосом заворожить любого и выпить всю жизненную силу. Тебе повезло, что выжила.

– Да уж, повезло, - Лина мрачным взглядом осмотрела темницу.
– А почему я никогда стражников не видела?

– Видела, просто не запомнила, они каждый день приносят тебе еду,- в голосе парня внезапно зазвенел металл.
– Скорее всего, тебе было не до них.

Удивленно посмотрев на почти пустую миску с остатками чего-то зеленовато-коричневого, стоящую недалеко от нее, Райлин с ужасом поняла, что все это время, ела чисто автоматически, не чувствуя ни вкуса, ни запаха, и даже вообще не запоминая сам процесс кормления.

– Сильно тебе досталось?
– поняв, что пауза затянулась, парень явно попытался ее разговорить.

– Нормально. Однако чувствую, что дальше будет только хуже.

– Почему ты не примешь его условия?
– в голосе Рорка слышался искренний интерес.

– Ты сколько здесь уже сидишь?

– Что?

– Сколько, спрашиваю, сидишь?

– Около месяца.

Месяц. Принцесса с ужасом представила, как проведет в этой темноте еще три недели и, собрав в кулак всю свою волю, удержала просящиеся слезы.