— Хорро-шшо!.. Да жалко — мало!

Мало ему! Позагорал бы тут! От Пантелея дым пойдет, если Орионовна заставит вторую смену на берегу провести.

Бастик Дзяк купался в голубых резиновых тапочках. Выходя из моря, он снял их, наполнил водой, понес к Пантелею.

— Полить тебе на спину?

— Только мучиться, — отказался Пантелей.

Бастик выплеснул воду на камни, она высохла на глазах. Пленка воды сжималась от краев к середине, пока не исчезла. Пантелей еще ниже опустил голову, отяжелевшую от жары и обиды.

Орионовна позвала его и догадливо прищурилась:

— А ты, Кондрашин, не родственник Ивану Пантелеевичу Кондрашину?

Пантелей вздохнул.

— Да или нет?… Ну!

— Да! — подала голос Ленка. — Я знаю! Родственник! Даже сын!

— Ах вот как! — Орионовна всплеснула руками. — Следовательно, ты и к Пантелею Лукичу Кондрашину имеешь отношение?

— Имеет! — молниеносно подтвердила Ленка. — Он даже внук!

Орионовна бессильно опустила плечи — так она огорчилась!

— Ай-яй-яй!.. Такая уважаемая у тебя семья! И ты так… ведешь себя… Разве таким должен быть потомок Пантелея Лукича?

— Потомок! — завизжала Ленка, давясь от смеха.

— Яковлева! — одернула Орионовна Ленку.

— Схлопочешь ты! — грозно прошептал Санька Багров.

Ленка повела плечами:

— Испугалась! Аж дрожу!

— Схлопочешь! — громко поддержал Бастик Саньку.

Ленка пригладила челку и рта больше не раскрыла.

Бастик Дзяк первый заметил, что на этот раз Ленка приехала в лагерь не с рюкзаком, как в прошлом году, а с большим чемоданом.

— Она пдимедная! — возвестил Бастик. — Ее всегда гдамотами нагдаждают! А в дюкзаке везти их домой неудобно. Вот она и выпдосила у мамы чемодан. Мечтает наполучить кучу гдамот!

— И вовсе нет! И вовсе нет! — безуспешно пыталась возразить Ленка.

Объяснение Бастика ребятам понравилось, и приклеилась к Ленке кличка — Чемодан для Грамот, или сокращенно, Чемодан. Не отлепить ее!

Бастик и трудное имя-отчество Ирины Родионовны переделал в короткое и звучное — Орионовна…

— Ай-яй-яй, — сокрушалась Орионовна, глядя на Пантелея. — Ай-яй-яй!

Но тут горнист просигналил: приготовиться! Орионовна с сожалением отвернулась от Пантелея.

Вторая смена стала строиться на краю берега, у воды.

Валерий Васильевич подошел к Пантелею, наклонился к нему:

— Признался бы ты: куда ходил, что видел? Может, что интересное открыл? Так двинули бы по твоему следу всем отрядом, а? Еще спасибо тебе сказали бы.

— Только нашей благодарности не хватало! — не оглядываясь, перебила Орионовна. — Такую фамилию носит и…

— Что ж, ладно, — сказал Валерий Васильевич. — В конце концов каждый человек имеет право на личную тайну. И на уважение к этой личной тайне. Пошли купаться. Под мою ответственность.

«Под мою ответственность» было предназначено для Орионовны. Она прикрыла глаза: идите уж, что с вами поделаешь!

Валерий Васильевич положил сильную ладонь на горячее плечо Пантелея:

— Нырнем, брат! Остудимся, чтобы лучше думалось и чувствовалось!

Рослый, мускулистый, он, красиво прихрамывая, направился к воде. Валерий Васильевич известный на всю область спортсмен-легкоатлет. Барьерист. За четырнадцать секунд пробегает сто десять метров, на пути перелетая через десять высоких барьеров. Весной на соревнованиях он повредил стопу и теперь почти не тренировался — лечился. Пантелей и все другие ребята с первой встречи зауважали Валерия Васильевича. Благодарность сейчас наполняла душу Пантелея, и он едва не захромал, подражая вожатому. Да побоялся, что невольно передразнит Валерия Васильевича.

После жары на берегу море показалось прохладным, и Пантелей сначала поплыл быстро, энергично, а потом, разогревшись, лег на спину, и мелкие волнишки заскользили по лицу. И вдруг они сбесились — ударили в нос, в рот. Пантелей поперхнулся, ошалело замотал головой. По громкому смеху понял, что это Ленка Яковлева плеснула в лицо. Повернулся туда-сюда, обнаружил ее: она стояла вблизи берега, готовая выбежать из воды.

— Только посмей! — крикнула Ленка.

Он не посмел, видел: она ждет не дождется, чтоб он погнался за нею.

— Нужно было тебе шуметь! «Пантелей! Быстрей!»

— Я же хотела как лучше!

— Выдала и еще «спасибо» выпрашиваешь!

— И не выпрашиваю! И не выпрашиваю!

Ленка едва не плакала. Светлые волосы облепили голову. С лица, как слезы, сбегали капли морской воды.

— В другой раз не влезай — сам отвечать буду, — Пантелей не умел долго злиться, а слезы тягостно действовали на него. — Разнюнилась тут.

Ленка вылезла на берег.

Пантелею тоже расхотелось купаться. Да и срок истек. Только Пантелей шагнул из воды — сигнал послышался.