Макфэдьен сжал губы в ниточку.

– Значит, вы не собираетесь отслеживать эту линию?

– Если позволите, я заберу с собой эту папку, сделаю копию и отдам следователю, ведущему дело о гибели вашей матери. Это нам не повредит, а, может, даже окажется полезным.

В глазах Макфэдьена сверкнуло торжество.

– Значит, вы допускаете, что это правда? Что Рози была моей матерью?

– Похоже на то. Хотя, конечно, мы проведем дополнительную проверку.

– Тогда вам понадобится образец моей крови?

– Образец крови? – недоуменно нахмурился Лоусон.

Макфэдьен вскочил на ноги во внезапном приливе энергии.

– Подождите минутку. – Он снова выскочил из комнаты и вернулся с толстой книжкой в бумажной обложке, которая сама раскрылась на месте, где треснул корешок. – Я прочитал все, что можно было, об убийстве матери, – сказал он, суя книжку в руки Лоусона.

Лоусон посмотрел на обложку. «Остаться безнаказанным. Величайшие нераскрытые убийства XX века». Рози Дафф удостоилась в ней пяти страниц. Лоусон бегло их проглядел, поразившись, что автор почти ничего не напутал. В памяти вновь возникла пронзительно-яркая картина того ужасного момента, когда он стоял и смотрел на тело Рози на снегу.

– Я все еще вас не вполне понимаю.

– Тут сказано, что на ее теле и на одежде были обнаружены следы семенной жидкости. И что, несмотря на примитивный уровень тогдашних методов криминалистики, вам удалось установить, что трое из четверых студентов, нашедших ее, теоретически могли быть источником семени. Но теперь-то, с нынешними методами, вы сможете сравнить ДНК того семени с моим ДНК? И сможете установить, не принадлежит ли оно моему отцу.

У Лоусона появилось ощущение, что он проваливается в Зазеркалье. Вполне понятно, что Макфэдьен хочет узнать все возможное о своем отце. Но когда это навязчивое стремление доходит до того, чтобы обвинять отца в убийстве, лишь бы его найти, – это уже патология.

– Если мы и станем делать такой сравнительный анализ, то сравнивать будем не с вашими данными, Грэм, – произнес он, как мог, мягко. – А с данными тех четверых студентов, о которых написано в этой книжке. Тех, что ее нашли.

– Вы сказали «если», – прицепился Макфэдьен.

– Если?

– Вы сказали «если станем делать такой сравнительный анализ». Не «когда», а «если». Почему?

Нет, это не «Алиса в Зазеркалье», а «Алиса в Стране чудес». Лоусону казалось, что он летит вниз, куда-то в темноту кроличьей норы, и никакой твердой почвы под ногами больше нет. У него заныло в крестце. У некоторых людей голова или суставы отзываются болью на погоду. У Лоусона поясничный нерв был барометром стресса. – Мне очень неловко говорить об этом, мистер Макфэдьен, – проговорил он, шаг за шагом отступая под прикрытием официальной формулировки, – но в определенный момент в ходе последних двадцати пяти лет вещественные доказательства по делу об убийстве вашей матери были положены не на место.

Лицо Макфэдьена исказилось гримасой злого недоверия.

– Что вы хотите этим сказать? В каком смысле не на место?

– В самом прямом. Вещественные доказательства переезжали трижды. Первый раз, когда переводили полицейский участок Сент-Эндрюса в новое здание. Затем их отправили в центральное хранилище улик при управлении полиции. А совсем недавно мы и сами переехали в новое помещение. В какой-то момент пакет, в котором находилась одежда вашей матери, не была положена на должное место. Когда мы начали их разыскивать, в том боксе, где они должны были храниться, их не оказалось.

Казалось, Макфэдьен вот-вот полезет драться.

– Как такое могло случиться?

– Единственное объяснение, которое я могу вам предложить, – человеческий фактор. Обычная ошибка какого-то человека, – Лоусон съежился под презрительным и возмущенным взглядом молодого человека. – Мы тоже не безгрешны.

Макфэдьен яростно помотал головой:

– Это не единственно возможное объяснение. Кто-то мог удалить их намеренно.

– Зачем ему было это делать?

– Ну, это же очевидно. Убийца не хотел, чтобы их теперь нашли. Разве это не логично? Все знают про анализ на ДНК. Как только вы объявили о возобновлении следствия по старым делам, он должен был сообразить, что его время истекает.

– Вещественные доказательства были заперты в полицейском хранилище. И никаких взломов замечено не было.

Макфэдьен только фыркнул:

– А ничего и не надо взламывать. Достаточно лишь помахать пачкой денег перед нужным носом. У всего есть своя цена, даже у сотрудников полиции. Сейчас нельзя открыть газету или включить телевизор, чтобы не наткнуться на очередную историю о полицейской коррупции. Может быть, вам стоит проверить, не случилось ли у кого-то из ваших сотрудников неожиданного и резкого роста благосостояния.

Лоусону сделалось неловко. Маска разумной личности сползла с Макфэдьена, и из-под нее вдруг краешком проглянула ранее невидимая паранойя.

– Это очень серьезное обвинение, – заметил он. – Для которого нет никаких оснований. Поверьте мне: то, что произошло с вещественными доказательствами по этому делу, есть просто человеческая ошибка.

Макфэдьен ответил мятежным взглядом:

– Это так теперь называется? Вы собираетесь покрыть эту историю?

Лоусон попытался придать своему лицу примирительное выражение.