Ксантия замерла с вилкой в руке.

– Прости, что ты сказал?

Барон нахмурился:

– Я сказал: если ты выйдешь замуж за Нэша!

Глаза Ксантии округлились.

– С чего ты взял, что я могу выйти за него замуж?

– Но он же попросил у меня разрешения ухаживать за тобой. Что еще я мог подумать? А разве он не сказал тебе о цели своего визита?

Кеантия покачала головой.

– Нет, не сказал… – пробормотала она.

– Ну и ладно. – Киран взял нож и отрезал кусочек жареного цыпленка. – Он, наверное, отказался от этой затеи.

– Ты пошутил, Киран? Признайся, что это была шутка…

– Нет, дорогая, не шутка. Нэш действительно просил у меня разрешения ухаживать за тобой. Но я остудил его пыл, предложив взять в жены кого-нибудь помоложе. Кроме того, выяснилось, что этот парень совершенно ничего не знает о тебе, поэтому… – Киран внезапно осекся. – Надеюсь, дорогая моя, что я поступил правильно. Тебе же не нужен этот лорд Тьмы и Опасности?

Ксантия решительно покачала головой:

– Конечно, нет.

Она была в полном замешательстве – не знала, что и думать. «А может, Нэш сошел с ума? – промелькнуло у нее. – Может быть, он решил, что одним поцелуем обесчестил девушку и теперь, как истинный джентльмен, должен жениться на ней?» У Ксантии голова шла кругом от этих мыслей.

Ах, зачем она обманывает себя? Ведь вчера дело не ограничилось одним лишь поцелуем. Ксантия в ужасе закрыла глаза. Господи, ей не следует вспоминать во всех подробностях о том, что произошло на террасе!

Если бы на ее месте оказалась, например, Луиза, лорд Шарп собственными руками задушил бы Нэша за бесчестье дочери! И все признали бы, что он поступил правильно, потому что леди Луиза – невинная девушка. Но в отличие от нее Ксантия не была невинна. Хорошо, что Нэш этого не заметил. Решив, что она – девица, он испугался, почуяв опасность. Нэш боялся, что его заманят в ловушку и заставят жениться… Да, но почему же он тогда явился к Кирану с просьбой разрешить ему ухаживать за ней?

Ксантия совершенно запуталась. Киран же тем временем внимательно наблюдал за сестрой.

– Лорд Тьмы и Опасности… – пробормотала она. – Почему ты так назвал его?

– Я почувствовал, что от него исходит угроза, – прожевав кусочек цыпленка, ответил Киран. – И он не англичанин. Во всяком случае, английский – не его родной язык. Ты это заметила?

Глаза Ксантии расширились.

– Должно быть, ты прав. Я так долго общалась с моряками, что перестала обращать внимание на акцент.

– Но дело вовсе не в том, что он чужеземец, – продолжал Киран. – Мне не нравится его наглость. Нужно расспросить Шарпа об этом человеке.

– О, умоляю тебя, не делай этого! – воскликнула Ксантия. – Я запрещаю тебе говорить с Шарпами о Нэше.

– Запрещаешь? Что ж, как тебе будет угодно. – Барон пожал плечами. – В конце концов, это твоя свадьба.

– Какая свадьба?! – возмутилась Ксантия. – Не будет никакой свадьбы!

– Кстати, дорогая моя, ты так и не ответила на вопрос о Гарете, – напомнил Киран. – Надеюсь, ты не забыла, что он до сих пор является нашим близким другом. Он нам обоим – почти родственник.

– Что ты хочешь этим сказать?

– То, что ты не должна обижать его. Если ты не собираешься связывать с ним свою судьбу, то скажи ему об этом прямо.

– Я уже говорила ему об этом прямо! И не один раз. Я в течение пяти лет твержу ему одно и то же. Давай не будем больше говорить о Гарете. У нас есть более важные темы для обсуждения.

– Что же, я весь внимание, дорогая. Что ты хочешь со мной обсудить? – Барон явно был рад, что они закончили этот разговор. – Но только, ради Бога, не надо надоедать мне разговорами о компании. Знаешь, мне гораздо приятнее читать налоговые ведомости, чем говорить о морских перевозках.

Ксантия с упреком взглянула на брата.

– Я хотела поговорить с тобой о Памеле. И прошу тебя, Киран, выслушай меня до конца. Это очень важно.

На время забыв о Нэше, Ксантия заговорила о леди Шарп. Полчаса она уговаривала брата помочь Памеле и ей, и наконец Киран согласился оказывать им содействие. Правда, барон плохо знал английское высшее общество. Оставив свои мельницы и плантации, и переселившись в Лондон, он почти ничем здесь не интересовался.

Брат и сестра закончили ужин в полном молчании. Время от времени Ксантия бросала на Кирана тревожные взгляды. Большую часть дня барон проводил за чтением и бутылкой бренди, а по вечерам отправлялся в «Ковент-Гарден». Клубы и всевозможные собрания он почти никогда не посещал и предпочитал общество подонков, шулеров и легкомысленных женщин. Поэтому даже его случайная связь с миссис Эмброуз вызывала у Ксантии радость и облегчение. Ксантия искренне любила брата. Много лет они втроем преодолевали трудности и во всем помогали друг другу. И множество раз старшие братья Ксантии, Люк и Киран, брали ее вину на себя, спасая сестру от гнева свирепого дяди, а позже прятали ее от его пьяных дружков. Кирану доставалось больше других, так как у него и в юности был дерзкий, необузданный нрав. В отличие от порывистого, вспыльчивого Кирана Люк был весьма дипломатичным человеком.

Ксантия не знала, что будет дальше с ее любимым братом. Памела считала, что он плохо кончит, и Ксантия боялась, что она окажется права. Ей хотелось привлечь Кирана к работе в компании, хотя они с Гаретом и так прекрасно справлялись. Кроме того, она уговаривала брата не возобновлять договор о сдаче в аренду огромного поместья в Чешире – надеялась, что Киран переедет туда из полного соблазнов города и займется сельским хозяйством. Однако барон заявил, что не желает жить в провинциальной глуши среди овец и пастбищ.