Асен Георгиев, гражданин Болгарии, завербован был во время пребывания в США в качестве представителя Болгарии в ООН. Вернувшись на Родину, продолжал тайно сотрудничать с ЦРУ США. Утечка конфиденциальной информации была зафиксирована. В числе других проверяли и Асен Георгиева. Въезжая на краткосрочный отдых, он взял с собой шифры. Они были обнаружены и негласно скопированы. Где-то болгарская контрразведка поспешила, шпион это почувствовал и передал своим хозяевам сигнал "SOS". Это означало: "Я под подозрением. Прошу помощи в срочном выезде за границу". Вот здесь шифры и пригодились. Из гор. Ковала (Греция), где находился американский радиоразведцентр, прошла передача, которую рассекретили с помощью шифров, негласно скопированных у Георгиева. Текст гласил примерно следующее: "Можете ли Вы 20,21,22 этого месяца выйти на угол Русского бульвара и ул. Беньковского с 21.00 до 21.05. Вам будет передан паспорт для выезда в Турцию". Кто-то должен был передать этот паспорт. Но кто? Если сотрудник посольства США, это одно, если человек со стороны — еще важнее. В этом случае контрразведка выходила на нелегала. Целую ночь шли приготовления к встрече, а днем стало ясно, что передать паспорт намерены сотрудники посольства США. После открытия магазинов на место встречи потянулась цепочка дипломатов и членов их семей. Из музея, расположенного рядом они даже пытались вести наблюдение, чтобы обнаружить болгарскую контрразведку. Не удалось! На встречу с Асеном Георгиевым вышел вице-консул США, установленный разведчик Блякшир и его действия были сняты на кинопленку. Через десять с лишним лет ситуация повторилась. С той лишь разницей, что Ковальский радиоцентр передал шифрограмму для двух других американских агентов Григоряна и Капояна, действующих в Ереване. К этому времени шифры агентов были в наших руках и мы смогли узнать дальнейшие действия шпионов. После подготовки шифрованного отчета американцам, Капоян должен был вылететь в Ленинград и там отправить это Письмо. Дальше все было просто: Капояна задержали с поличным прямо у почтового ящика.

Но мы немного отвлеклись от главной темы повествования: перехватов шифров разведок стран главного противника. А к ним тогда относили: США, страны входящие в НАТО, Францию, Японию, Китай и Израиль. В шестидесятые годы я, по просьбе болгарской контрразведки, работал в Софии. В посольстве Италии, мы намеревались снять копии с шифрблокнотов "Калабрия" и "Сардиния", одна из систем которых обслуживала отдел информации НАТО. Чтобы заполучить копии шифров, необходимо было изучить распорядок действий всех сотрудников посольства ночью. Добиться того, чтобы ни один из них не смог помешать нам. В течение месяца хронометрировались ночные действия дежурных и охранников. Когда они делают ночной обход здания? Открывают ли при обходе двери служебных кабинетов сотрудников посольства? Какие устойчивые паузы образуются в промежутке между обходом с тем, чтобы именно в это время можно было проникнуть к шифрам противника, изъять их, снять копию, восстановить в прежнем виде, положить их в сейфы и незаметно удалиться. Нужно было заранее определить, в каких сейфах шифрблокноты хранятся. Какие замки стоят на этих сейфах, и можно ли вскрыть в отпущенное нам время. Да еще изучить все двери кабинетов и коридоров, которые необходимо преодолеть, пробираясь к шифрам. Сколько времени на это уйдет? Кроме того, должна быть подготовлена группа высококвалифицированных специалистов с целом рядом технических и химических приспособлений, чтобы разобрать шифрблокноты без их порчи, снять копии и восстановить их в первоначальном виде.

И за всем этим — скрупулезный труд контрразведчиков. Что значит: "добиться чтобы ни один из сотрудников посольства не смог помешать?" Для этого задействуются все оперативные и агентурные возможности. Кто-то из иностранных дипломатов приглашается в гости, на прием, на встречу с приятной собеседницей. Кому-то предлагается поездка по стране, по интересующему его маршруту. Нередко приходится выжидать пока в среде противника сложится выгодная ситуация. Ни одной "мелочи" нельзя упустить.

Наконец, все условия выполнены, и можно приступать к операции. Я, конечно, не уполномочен вскрывать все её детали. Скажу коротко: мы заполучили шифры. Их защита, оказалась не слишком сложной. Блокноты были сброшюрованы и закреплены медно-бронзовыми круглыми заклепками. Пришлось их снять. А вместо них поставить точно такие же новые.

В шестидесятые годы мне пришлось соприкоснуться с методами работы итальянского разведоргана "Сифар". Случилось это так. Изъяв шифрблокноты, мы немедленно передали их на дальнейшую обработку. Группа проникновения осталась в здании, ожидая возвращения документов. Обычно время в таких случаях тянется невыносимо медленно.

От нечего делать мы заглянули в соседнюю комнату телеграфиста. Должность эта небольшая, может быть чуть выше должности охранника. Поведение его подозрений не вызывало и за два года пребывания в Софии он ни разу не подвергался негласной слежке. Кабинет также был очень прост и скромен. Однако под топчаном в полу оказался небольшой люк. Время было и наш "медвежатник" легко и играючи открыл его. Нас ожидала редкая, неожиданная удача: из люка был вытащен объемистый двухстворчатый блокнот, левая часть которого содержала шифры для зашифровки, а правая — для расшифровки. Название блокнота: "Софичио". И хотя существуют десятки инструкций, по которым должны уничтожаться использованные листы шифрблокнотов, здесь все они от начала до конца были сохранены. Сфотографировать их не представляло труда. И, честное слово, доставляло удовольствие, читая расшифрованные позднее шифрограммы, знакомиться по их содержанию с методами и приемами работы итальянских разведчиков.

Первое, что бросилось в глаза — это наличие в посольстве, помимо официальных сотрудников военного атташата, нелегальной резидентуры "Сифар", возглавляемой скромнейшим телеграфистом. Как выяснилось из переписки телеграфист был равен по званию военному атташе Италии в Болгарии. А подчиненный его разведчик — капитан, работал простым портье при входе в посольство. Вот так действовала итальянская разведка. Ее сотрудники не требовали высоких должностей, прикрытых дипломатическим иммунитетом, работали простыми клерками, были вне контроля контрразведки и решали стоящие перед ними задачи. Кстати о "Софичио". Это был ценный агент "Сифар". Настолько ценный, что, когда "Софичио" по делам службы посетил итальянское посольство в Софии, центр в Риме запретил "телеграфисту" оповещать об этом военного атташе. Установили его подлинные установочные данные мы не сразу. В конце исходящего шифрблокнота было сообщение о выезде "Софичио" в одну из западных стран, где он заказал по международному телеграфу номер в гостинице. Зная дату выезда, название гостиницы и перебрав тысячи бланков телеграмм, мы нашли его запрос и установили личность агента.

Прошло более тридцати лет, а память сохранила многие эпизоды из деятельности контрразведки того периода. Было трудно. Два военных, вооруженных до зубов, лагеря стояли друг против друга. События на Кубе, инциденты в Карибском море при провозе наших ракет, свидетельствовали о том, что война может начаться в любую минуту. В те годы поиск сочувствовавших нам стран и союзников приобретал огромное значение. Поэтому решение де Голя и французской администрации выйти в первой половине шестидесятых годов из блока НАТО, с переводом штаб-квартиры НАТО из Парижа в Брюссель, прозвучало для наших государственных деятелей как глас Божий. Конечно, не обошлось и без сомнений. Родилась версия, что это только уловка главного противника. Установить истину можно было с помощью расшифровки секретной переписки политической разведки Франции, именуемой СДЕСЕ или ее дипломатических гамма-блокнотов. Задание — добыть французские шифры,— Центр направил во все свои резидентуры, представительства, точки разведки и контрразведки. Просили внимательно следить за ситуацией во французских представительствах и об открывающихся возможностях докладывать. Это указание поступило и в группы КГБ, действующие в странах Варшавского договора. Мы не скрывали свой интерес и от болгарских коллег. Кстати, сотрудничество с ними, на мой взгляд, было безупречным. В основе теплых к нам отношений лежала вековая любовь большинства болгар к русскому народу-освободителю. Несмотря на близкие связи болгарской верхушки с немецкой аристократией, в частности князьями Гогенцоллернами, правительство Болгарии не решилось даже в самые критические для СССР дни объявить нам войну.

О том, что собой представлял для Болгарии Советский Союз, я узнал из конфендициальных бесед с отдельными руководителями. Не знаю, была ли в действительности история о которой хочу рассказать, но даже если это миф, то миф характерный.

В один из вечеров осени 1941 года к болгарскому послу в Москве конспиративно явился посетитель. Это был Лаврентий Павлович Берия. Суть его рассуждений сводилась к тому, что если срочно не заключить мир с Германией, СССР перестанет существовать. Пусть будет позорный, подобно Брестскому—1918 года, мирный договор. Пусть немцы забирают Прибалтику, Украину, Белоруссию, зато Союз получит передышку, накопит силы и тогда сможет продолжить борьбу с фашизмом. Он, по приказу вышестоящего, обращается к послу с тем, чтобы тот довел их предложение до царя Бориса, а через него до гитлеровской верхушки. Посол, якобы наотрез отказался выполнить просьбу Берии. "Все славянские, да и другие порабощенные народы, с надеждой смотрят только на вас, как на будущих освободителей Европы! Не отнимайте у них последнюю надежду! Я ничего и никуда сообщать не буду. А если когда-то меня спросят, отвечу, что никто ко мне с таким предложением не приходил!"