– Добрый вечер, – вежливо ответила горилла. – Не желаете ли пирожных к чаю? Альфонс испек великолепный лимонный торт.

– Очень любезно с вашей стороны, – пробормотала я, когда миссис Брэдшоу уставилась на меня своими глубоко посаженными черными глазами.

– Отлично! – сказала она. – Через минуточку я присоединюсь к вам. Ноги, Траффорд.

– Что? Ой! – воскликнул Брэдшоу, убирая ноги со стула напротив. Когда миссис Брэдшоу ушла, он повернулся ко мне и очень серьезно прошептал: – Скажите, вы не заметили в мемсахиб чего-то особенного?

– Ну, – начала я, не желая ранить его чувства, – вроде бы ничего.

– Послушайте, – настаивал он, – это очень важно. Что в ней кажется вам необычным?

– Она в одном фартуке, – выдавила я.

– Так вас это беспокоит? – серьезно спросил он. – Когда к нам в гости приходят мужчины, я всегда прошу ее одеваться. Она милая девушка, правда? От нее любой мужчина умом тронется.

– Очень милая, – согласилась я.

Он поерзал в кресле и придвинулся поближе.

– А больше ничего? – спросил он, внимательно глядя на меня. – Совсем ничего? Я не обижусь.

– Не могу ничего поделать, но она… – медленно начала я.

– Да?

– …горилла.

– Хм, – сказал он, откидываясь в кресле. – Стало быть, наши маленькие хитрости не обманули вас?

– Боюсь, нет.

– Мелани! – позвал он. – Пожалуйста, выйди к нам.

Миссис Брэдшоу, топая ногами, вышла на веранду и села в одно из кресел, которое скрипнуло под ее весом.

– Она знает, Мелани.

– О! – миссис Брэдшоу прикрыла лицо веером. – Как вы догадались?

Появился слуга с подносом. Он поставил его на стол, поклонился и вышел.

– Из-за волос? – спросила она, изящно наливая чай левой ногой.

– Отчасти, – согласилась я.

– Я говорила тебе, пудра не поможет, – сварливо заметила миссис Брэдшоу своему супругу, – а бриться я не стану. Потом все так чешется. Один кусочек или два?

– Один, спасибо, – ответила я и спросила: – Разве это проблема?

– Здесь – нет, – сказала миссис Брэдшоу. – Я часто появляюсь в книгах моего мужа, но нигде не говорится, что я не человек.

– Мы женаты уже более пятидесяти лет, – добавил Брэдшоу. – Проблема в том, что мы получили приглашение на Букверовку на следующей неделе, а мемсахиб несколько неловко чувствует себя на публике.

– Да пошли они все, – возмутилась я. – Тот, кто не может смириться тем, что ваша любимая женщина – горилла, недостоин зваться вашим другом!

– Знаешь, Траффорд, – сказала миссис Брэдшоу, – мне кажется, что она права.

– Конечно! – улыбнулся он. – Люблю женщин, которые понимают, что перед ними горилла. Ура! Кому лимонного тортика?

Я поднялась на лифте на тридцатый этаж и вышла в вестибюль Совета жанров, сжимая в руках выданный мне приказ.

– Извините, – обратилась я к секретарше, которая набирала номер на комментофоне. – Мне велено явиться к мистеру Соломону.

– Седьмая дверь налево, – ответила она, не поднимая глаз.

Я влилась в толпу сновавших туда-сюда по коридору бюрократов. Они стискивали свои толстые папки так, словно от этого зависела их жизнь. Может, и правда зависела.

Нужная дверь нашлась быстро. Она открывалась в большую приемную, полную уставших людей, которые вертели в руках листочки с номерами и от нечего делать разглядывали потолок. В конце приемной виднелась другая дверь, рядом с которой сидел за столиком одинокий секретарь. Когда я протянула ему листок, он уставился на него, обнюхал и сказал:

– Откуда вы узнали, что я одинок?

– То есть?

– Вы только что дали мне такое определение.

– Я имела в виду, что вы за столом один сидите.

– А. Вы опоздали. Я подожду десять минут, чтобы вы с «его лордством» познакомились, потом впущу первых. Хорошо?

– Давайте.

Я открыла дверь и попала в другую длинную комнату, на сей раз с единственным столом в самом ее конце. За столом восседал пожилой усатый мужчина в длинном одеянии и диктовал стенографисту письмо. Стены комнаты украшали копии писем от благодарных клиентов – хозяин кабинета явно очень серьезно к себе относился.

– Спасибо за ваше письмо от седьмого числа сего месяца, – сказал он, когда я подошла ближе. – С сожалением сообщаю, что эта контора больше не занимается проблемами спама. Предлагаю вам обратиться непосредственно в отдел жалоб и предложений комментофонной службы. Сердечно ваш, Соломон. Вот так будет хорошо. Да?

– Четверг Нонетот, докладываю о прибытии.

– А! – Он встал и пожал мне руку. – Потусторонница! Это правда, что там двое или больше человек могут разговаривать одновременно?