– Полагаю, ты глубоко заблуждаешься, – проговорил Мэтью, не слишком веря своим словам.

«Лжец», – насмешливо произнес глупый внутренний голосишко.

– Как скажешь.

– Уверяю тебя, я просто… удивляюсь дружелюбию, которое проявляет мисс Мурхаус по отношению к Дженсену.

– Удивляешься? Тому, что незамужняя молодая женщина, тем более такая некрасивая, как мисс Мурхаус, наслаждается вниманием привлекательного, неженатого и баснословно богатого мужчины? Что же в этом удивительного?

– Мисс Мурхаус незамужняя, но она… связана обязательством. С мужчиной по имени Франклин. – Сам того не замечая, он крепко стиснул пальцы вокруг ножки бокала.

– Как ты узнал об этом? – удивился Дэниел.

– Я видел рисунок, на котором она его изобразила.

– И он отвечает ей взаимностью?

Перед мысленным взором Мэтью промелькнул рисунок со всеми интимными подробностями.

– Думаю, что да. – Он нахмурил лоб. – Интересно, как фамилия этого самого Франклина?

Дэниел покачал головой и, поцокав языком, сказал:

– Я, кажется, понял. Не знаю только, как ты умудряешься попадать в подобные истории.

– Ты мог бы и с большим сочувствием отнестись к моим финансовым и брачным проблемам.

– Поверь, я тебе сочувствую, – сказал Дэниел и приветственно поднял бокал. – Желаю, чтобы тебе сопутствовала удача. Она тебе, несомненно, потребуется.

Сара тихо открыла дверь спальни и осторожно выглянула в коридор. Убедившись, что в полутемном коридоре никого нет, она выскользнула из комнаты. Сердце у нее гулко билось, но она заставила себя идти спокойно, придав лицу самое невинное выражение. На тот случай, если кто-нибудь встретится, у нее было заранее приготовлено оправдание: «Я позаимствовала у сестры носовой платок и забыла вернуть его». Если ей скажут, что спальня ее сестры находится в противоположном направлении, она сделает вид, что смущена своей ошибкой, извинится и повернет назад.

Однако она надеялась, что ни с кем не встретится. Все джентльмены находились в малой гостиной, пили бренди и занимались тем, чем обычно занимаются джентльмены после ужина, когда все леди, включая дуэний, удаляются в свои комнаты. Она очень надеялась, что обе дуэньи спят, потому что на час пополуночи в ее комнате было назначено собрание дамского литературного общества до которого оставалось ровно два часа.

А ей еще предстояло, прежде чем они соберутся, раздобыть сорочку.

Благодаря разговору с очень хорошо информированной служанкой Мэри, состоявшемуся перед ужином, Сара знала, какая из комнат принадлежит лорду Лэнгстону. Ей предстояло всего лишь проскользнуть в комнату, схватить сорочку и выскользнуть назад. Это едва ли будет трудно сделать, поскольку лорд Лэнгстон находится в малой гостиной, а его камердинер Дьюхерст в одиннадцать часов вечера обычно делает перерыв на чашку чая (эту полезную информацию ей тоже любезно предоставила Мэри).

Не встретив никого в коридоре, Сара быстро добралась до двери в комнату лорда Лэнгстона. Сделав глубокий вдох, чтобы собраться с духом, она осторожно постучала, готовясь утверждать, что перепутала дверь с комнатой сестры, если ей вдруг кто-нибудь откроет. Правда, лучше бы уж это был камердинер, а не сам лорд Лэнгстон, потому что он, судя по всему, был за ужином в отвратительном настроении. Всякий раз, когда она смотрела в его сторону, а это случалось чаще, чем ей хотелось бы, она видела его сердитый взгляд.

Ей никто не ответил, и она, осторожно повернув дверную ручку, медленно открыла дверь. Взглянув налево и направо вдоль коридора, чтобы убедиться, что ее никто не видел, она перешагнула через порог и тихо закрыла за собой дверь.

Прислонившись спиной к дубовой двери, она на мгновение остановилась, чтобы перевести дух. И вдруг втянула в себя воздух, почувствовав его запах. Запах чистого белья и сандалового дерева. Именно тот аромат, который мог бы заставить ее громко по-женски вздохнуть, хотя она, к счастью, не относилась к тому типу женщин, которые испускают подобные вздохи.

Она медленно окинула взглядом комнату, в которой все было освещено теплым золотистым светом пламени из камина. Перед камином стояла большая медная ванна. Рядом располагались кожаный диван и такие же кресла. Мебель была великолепного красного-дерева. Гардероб, умывальник, несколько комодов. Аккуратно приготовленная ко сну огромная кровать под темно-синим покрывалом с прикроватными столиками по обе стороны от нее. Овальный письменный стол с пюпитром для чтения. Ее взгляд упал на книжные полки с рядом книг в кожаных переплетах, но она подавила желание познакомиться с ними поближе и вновь взглянула в сторону гардероба и комодов.

Интересно, в каком из них хранятся сорочки милорда?

Оттолкнувшись от двери, она направилась к ближайшему комоду. Ухватившись за бронзовую ручку верхнего ящика, она выдвинула его и сразу же обнаружила стопку аккуратно сложенных сорочек. Что-то слишком уж легко все получилось!

Быстро взяв из стопки верхнюю сорочку, она прижала ее к груди и вновь ощутила великолепный запах лорда Лэнгстона. Она замерла, уставившись на белоснежную сорочку. Было что-то тревожное, что-то слишком интимное в том, как белая ткань сорочки прижимается к ее груди. Она, словно в трансе, закрыла глаза и, зарывшись лицом в мягкую ткань, глубоко вдохнула запах.