Рай на тропическом острове

Аннотация

Средиземноморские каникулы начинающего дизайнера модной одежды Леолы Фостер растянулись на непредвиденно долгий срок. Она стала заложницей страсти своего таинственного избавителя и теперь уверена, что ее жизни грозит серьезная опасность…

ГЛАВА ПЕРВАЯ Холодящий до дрожи ночной ветерок. Леола Фостер всматривается в площадь, простирающуюся от здания церкви с одной стороны до высокой сторожевой башни – с другой. Зубчатые кромки каменных стен, шпили, рифленые скаты крыш, ломаные линии фасадов придают окаймляющим площадь строениям подобие древнего полуразрушенного островного города, очень нуждавшегося в свое время в защите от морских разбойников-расхитителей. Весне всего пара недель, но милосердный южный климат позволяет Леоле задержаться на балконе босой, в одной пижаме. Она отчаялась уснуть вновь. Образы тревожных видений, заставившие ее проснуться, все еще владеют полусонным сознанием. Девушка вздрогнула, сожалея, что неприятное чувство не покидает ее с той же легкостью, с какой развеивается дремотное тепло. Кажется, что она обречена вновь и вновь, из ночи в ночь переживать события былого инцидента и конца этому не будет. А ведь еще совсем недавно она так радовалась, делая очередной шаг вверх по карьерной лестнице… Табита Грэнтхем была авторитетом для любого начинающего модельера. Создательница всемирно известного бренда собственного имени, признанного таковым за безупречность кроя и чистоту стиля одежды, глава модного дома и бесконечно одаренный дизайнер, Табита сама изъявила желание видеть ее, с тем чтобы заключить контракт, стоило Леоле заявить о себе собственной линией одежды на Неделе моды в Окленде. – Мне нравится твоя работа, – похвалила тогда Леолу старшая коллега, беседуя с ней за коктейлем в номере фешенебельного отеля, в котором снимала люкс со своим партнером и возлюбленным. Леола Фостер не думала, что это простая болтовня. Не так часто занятой и влиятельный в своем кругу профессионал удостаивает вниманием коллегу, делающего первые шаги в индустрии моды, а уж тем более сам инициирует разговор. Поэтому приглашение Табиты выпить по коктейлю Леола сразу решила считать собеседованием. – Полагаю, ты далеко пойдешь. Мне бы очень хотелось поспособствовать твоему будущему успеху. Помимо творческого потенциала, которым ты, бесспорно, богато наделена от природы, требуются большие практические знания, так как теоретическими ты уже недурно научилась пользоваться… Гм… Считаю нужным сразу предупредить тебя: я не плачу своим стажерам больших денег. Их работу в своем Доме я считаю временем ученичества, поэтому заработок следует рассматривать как стипендию. Сама же я, в свою очередь, щедро делюсь секретами мастерства. А это чего-то да стоит. Поэтому я требую от своих подопечных, чтобы они выкладывались, как гребцы на галерах, как каторжные. Ты меня поняла? – строго спросила дама. Леола всегда работала с полной самоотдачей, а тесные рамки считала вызовом, на который отвечала с азартом бесстрашия и веселостью юности. Она помалкивала и внимала, вбирая в себя каждое сказанное собеседницей слово, интонацию, особую манеру доносить до слушателя свою мысль. Учеба Леолы не прерывалась ни на мгновение с тех пор, как она ясно осознала свое призвание. Для нее все было ценно: каждый уловленный штрих, каждый подмеченный у коллег технологический нюанс, каждый профессиональный контакт. К сожалению, все так внезапно и унизительно для нее закончилось, когда Джейсон Дюран, партнер Табиты, решил, что Леола своим поведением провоцирует его… Леола окинула невидящим взглядом остроконечные кипарисы, перемежающие пространства руинных глыб. Ночь изрядно потрудилась над городским обликом. Суетливый, шумный, пестрый средиземноморский островок в разгаре дня, в ночное время он становится безмолвен и таинственен до дрожи. В ночные часы Леолу разбирала тоска по родным краям. В Новой Зеландии ей и каждая звезда была ближе, и морской бриз не морозил до самого костяка, и буйство ароматов навевало не тоску и пронзительное чувство одиночества, а пьянило и звало забыться. Как же хорошо ей было здесь, тем более что в любой момент можно вернуться домой. Ежедневно Леола давала себе еще недолгую отсрочку. И потому не торопилась расходовать последние деньги на обратный перелет, догуливая время, отпущенное щедростью бабушки, которая сделала ей такой необычный подарок на день рожденья. Она может гордо нести себя, а не таиться от других, не отсиживаться втихомолку, поджав хвост и опасливо озираясь по сторонам. Ей необходимо побыть одной, чтобы обдумать прогнозы и версии событий, а отнюдь не потому, что она что-то напортачила или потерпела поражение. Впервые в жизни Леола Фостер стала жертвой чьего-то коварства и злого умысла. Следовало извлечь и из этого опыта урок. Некоторые планы у Леолы уже были. Первым делом ей нужно подыскать себе квартиру. Без финансовой поддержки, какую время от времени оказывала Табита, прежнее жилище ей не потянуть. И она не осуждала бывшего квартирного владельца, который в качестве гарантии попридержал у себя ее вещи, пока она не покроет долг, вернувшись из короткого отпуска. Больше нового жилья Леоле требовалась только новая работа. Она плотно сжала губы. Смесь отчаяния и гнева раздирала ее. Ей следовало бороться с Дюраном, следовало изобличить его в умышленной клевете. Честолюбивая девушка корила себя за покорность обстоятельствам, хотя отлично знала, что в выяснениях не было смысла, поскольку Табита ясно сказала ей: – Дюран мне ближе и дороже, чем ты… Прости, Леола, но в твоих услугах я больше не нуждаюсь. Против таких слов аргументов быть не могло, тотчас осознала Леола Фостер и проглотила все свои протесты. Конечно, Дюран был значительной частью бизнеса Табиты, но и увольнение Леолы стало для владелицы модного салона существенной потерей, в чем девушка не сомневалась, адекватно оценивая уровень своего профессионального мастерства. А то, что наставница поступила с ней как с горничной викторианских времен, когда для увольнения достаточно было необоснованных подозрений, не могло не вызывать в Леоле шквала негодования. А уж когда Дюран отказался выплатить ей недельный заработок, Леоле просто-таки пришлось пригрозить нечистоплотному дельцу заявлением в прессе и обращением в полицию. Леола получила свою зарплату, но потеряла много больше. Ей даже не позволили уйти из салона по-хорошему, на что у нее до самого последнего мгновения оставалась еще надежда. Ее просто заклеймили со слов негодного человека, не испытывая ни малейшего желания разобраться в ситуации. И вот Леола вдыхает хвойно-солоноватый ночной воздух с легкой горечью виноградных косточек. Ей очень не хочется, чтобы это чувство обиды и незаслуженно понесенного наказания продолжало превалировать над всеми прочими ощущениями каникулярной недели. И если она по-прежнему не сможет полноценно спать, изнуренность бессонницей и переживаниями лишит ее возможности восполнить душевные и физические траты. Леола решается на ночную прогулку по спящему городу, который не только не кажется ей опасным, но даже не представляется живым в этот миг. Десять минут спустя она затворяет дверь в свой номер, спускается по витой лестнице в сумерках, слегка разбавленных мерцанием ночников, и выходит на площадь, которая видится ей пустынным лунным кратером. Девушка шагает по пологой и гладкой брусчатке, каждый ее шаг многократно отдается затухающим эхом. И этот уходящий в никуда отзвук ее шагов будоражат неведомое до сего момента ощущение причастности великой тайне. Странный выбор пути, по которому предстоит пройти без всякой цели, не представляет для нее проблемы, но мысль, что, миновав один проулок и свернув в следующий, она тем самым определяет иной ход событий, заставляет девушку чувствовать себя неким сказочным персонажем, который наитием должен найти ключ к заветной двери. И в ней нет тревог, помимо легкого волнения человека, явившегося один на один со спокойным и безразличным ночным омутом небес. До ее слуха доносится убаюкивающий шелест волн и звонкие всплески разбивающегося о скалы морского полотна, звуки, нисколько не нарушающие царящего вокруг покоя. Леола движется к морю, сделав его целью внезапного помысла о полуночной прогулке, и уже готова застать русалок, нежащихся на прибрежных камнях в серебряном зареве луны, и их сестер нимф, спешащих порезвиться на дельфиньих спинах и поплескаться в искристых волнах. И она – одна из них – будет принята как равная. Полпути преодолено. Ощущение вонзающегося в спину клинка заставляет Леолу обернуться. Но всполох паники мгновенно потухает. Ласкающий ветерок снимает все тревоги. Леола продолжает движение, еле различимая в темном топе и темных джинсах. Иные тени домов и кипарисов совершенно поглощают силуэт девушки, другие же делают ее призраком или духом. И ей самой кажется, что она настолько срослась с теменью, что ей, как и этой ночи, до петушьего вскрика ничего не грозит. Но вдруг дыхание обрывается. Случилось это даже прежде, чем разумом она осознала присутствие другого существа – кого-то, кто так же, как и она, осваивает гамму полумраков. Рядом мелькнуло какое-то короткое рваное движение, оторвавшееся от вросшего в площадную кладку парапета церкви. И что же? Мало ли собак и кошек бродит в ночи по спящему городу. Пожалуй, хватает и таких людей, для которых остров милее в ночи, чем при ярком свете шумного дня. Однако разумом не охладить адреналиновый гейзер, который буквально взрывает ее изнутри, неясными чувствами и противоречивыми импульсами всколыхнув былое спокойствие, ускорив сердце и напружив жилы. Мгновение спустя привыкшее к темноте зрение девушки различает людей, вернее, только их силуэты. Кто-то движется быстро и ровно, другие запинаются, сохраняя молчание, да так, словно это отвечает их цели. Воровато-тихо, предательски-вкрадчиво – вдоль церковной стены от паперти и прочь, шеренгой, замыкал которую некто, кого на мгновение облило фонарным светом. Девушка вскрикнула, выдав себя с головой. Это был шок – увидеть лицо злоумышленника – необычное, выразительное, молодое и волевое лицо. Леола всплеснула руками и в ужасе зажала ладонями рот, не зная, что предпринять. Она вжалась в темную стену, отчаянно надеясь слиться с ней. Думая, что владеет собой, что все еще способна принимать верные решения, девушка замерла, как вдруг ее подхватили и куда-то понесли. И тогда даже дыхание стало даваться с трудом. Просто кто-то сдавил ей грудную клетку, жестко и бесцеремонно стиснув рот. Она пыталась ослабить хватку напавшего, пробовала вывернуться, отчаянно рвалась на волю, но не только туловище, но и руки были сурово обездвижены, одни лишь ноги бессмысленно дергались над землей. Конец! – подумала туристка. Жалкий, бессмысленный конец короткой жизни, когда приступ паники не позволяет оказать эффективное сопротивление и с достоинством посмотреть смерти в лицо. А что, если сейчас, в эту самую минуту, свет навсегда погаснет для нее? Что, если этот миг звериного ужаса станет для нее последним? С этими мрачными мыслями Леола сделала отчаянный рывок из тисков смерти, но жестоко смиренная злодеем, вмиг лишилась сил. До нее доносился терпкий запах. Ее голова летела по спирали в пропасть, глаза перестали различать пространство вокруг, она больше не чувствовала ногами каменной мостовой. И глухо, неправдоподобно зазвучала понятная английская речь, словно слова вдувались в ее уши: – Не бойся. Голос был мужской. Она и не боялась. На это у девушки просто не оставалось сил. Она была уже по другую сторону предсмертного ужаса. Он обезволил ее, а сам отступил, предав власти сильного, который знал, что делал… Скрипнула тяжелая дверь… Леола пошатнулась, почувствовав твердь под ногами в кромешной темени. Дверь с тяжелым скрипом закрылась за их спинами. И вновь тот же мужской голос покровительственным шепотом проговорил: – Еще пару минут… Все, теперь иди. Леола вновь качнулась, с трудом удержавшись на ногах, когда ее плеча коснулась рука незнакомца, побуждая ее двигаться вперед. Она догадывалась, что это могли быть защитительные стены сторожевой башни. Но, не зная пространства, она боялась сделать шаг. – Впереди лестница, – предусмотрительно предупредил ее незнакомец. Леола невольно вздрогнула от горячего шепота и обернулась, в надежде прояснить для себя хоть фрагмент таинственного положения, в котором она с такой стремительностью очутилась, но, как ни напрягала она зрение, это не помогло. Темнота была абсолютная. От чего ей вновь сделалось до головокружения дурно. Мужчина придержал ее под локоток. Прикосновение было таким же мягким и теплым, как и его шепот. – Не могу, – призналась Леола, не в силах двигаться наугад. – Все в порядке. Ты в безопасности. Можно не спешить, – успокоительно проговорил мужчина. Интонации его были, вне всякого сомнения, аристократическими, с еле уловимыми экзотическими голосовыми особенностями, которые нельзя даже было назвать акцентом, настолько призрачными они казались. Незнакомец сам взялся уверенно вести свою поднадзорную. – Мы сейчас в достаточном отдалении, чтобы нас никто не услышал. Сказал он это весьма вовремя, потому что в следующий миг Леола вскричала, вернее, пронзительно взвизгнула, поскольку ей почудилось будто что-то пронеслось на уровне ее ступней и лодыжек. – Бездомная кошка, – насмешливо пояснил ее проводник. Леола перевела дыхание после крика. Ей показалось, она начинает различать предметы и даже мысленно их называть. Она обернулась, надеясь разглядеть обладателя волнующего шепота. Оба продолжительно посмотрели друг на друга. Он – спокойно и уверенно, она – напряженно и подозрительно. Впереди едва моргала блеклая электрическая лампочка, от сквозняка покачивающаяся на проводе под потолком. И в этом мерно колышущемся полумраке похититель Леолы выглядел по-средневековому эпически. Его вычерченное контрастами лицо и ледяной взгляд конкистадора заставили девушку испугаться в очередной раз. И, несмотря на то, что сама Леола была высока, он был значительно выше, так что ей пришлось запрокинуть голову, чтобы его изучить. Он был похож на викинга, опаленного южным солнцем. Медная кожа аборигена и светло-серый взгляд северянина поражали контрастом. – Кто вы? – заставила себя проговорить девушка. – Зачем притащили меня сюда? – Я тебя ранил. Прости… – сказал он громко все с тем же непостижимым спокойствием. Только сейчас Леола ощутила ссадину над губой и капельку солоновато-горячей крови. – Вы просите прощения? Тогда уж и вы простите меня. Потому что я по-прежнему хочу знать, зачем вы притащили меня сюда, поэтому вынуждена повторить свой вопрос. – Вот, – сказал мужчина, достав из кармана носовой платок. – Приложи к ранке, – мягко велел он. Машинально она взяла батистовый платок и уже поднесла к лицу, но тотчас резко отдернула руку и протянула платок назад ему со словами: – Нет, не нужно. – Уверен, твоей красоте эта пустячная ранка ущерба не нанесет, – весело произнес мужчина. Затем взял девушку за руку, в которой она держала платок, привлек к себе и поцеловал ранку над губой. Леола замерла в недоумении. – Зачем вы это сделали?! – изумленно воскликнула она. – Говорят, если поцеловать, то ссадина заживет быстрее, – усмехнулся смуглый викинг. – Нельзя целовать незнакомых людей вот так, когда вздумается! – по-детски чистосердечно возмутилась она. – Для поцелуев чувства нужны. – Хорошо. Я запомню, – скупо ответил мужчина. – Объясни, о чем ты думала, гуляя по площади в четверть четвертого утра? – Наверное, о том же, о чем и вы, – пожала плечами Леола. – Надеюсь, что нет, – недовольно отозвался он. – Отвечай! – потребовал грозно. – Ну… Просто не спалось… С кем не бывает? Читать нечего. Все, что взяла с собой, уже прочла. Не по второму же разу, в самом деле. Вот и решила прогуляться. – Слышала что-нибудь? Или видела? – пристрастно допытывался он. – Да, – кивнула Леола. – На меня напал незнакомец и затащил в башню. – И она непроизвольно хихикнула. Смуглый викинг смотрел на нее сверху вниз без тени иронии. Он ждал серьезного, вдумчивого ответа, а не ребяческого зубоскальства. – Это важно! – рявкнул мужчина. – Почему? – бесхитростно спросила девушка. – Что ты видела? – раздельно, как у ребенка, спросил он у Леолы. – Объясните, почему я должна вам доверять? – поинтересовалась она. – Я должен знать, заметила ли ты какое-то движение, какие-то звуки? – Движения, не скрою, были. Вдоль парапета церкви перемещались люди, – перестала упрямиться Леола. – Их лица тебе удалось разглядеть? – тотчас последовал новый вопрос. Леола выпучила на него изумленный взгляд. – Лица? В такую темень на таком-то расстоянии?! – Да, – кивнул мужчина. Девушка помедлила, но, досадливо чувствуя, что не следовало бы этого делать, все же не удержалась и рассказала о том, как фонарный свет выхватил лицо замыкающего именно в тот момент, когда мужчина оглядывал площадь. Она описала то, что смогла припомнить. – Павели… – проговорил себе под нос незнакомец. – Так вот, жаль тебя расстраивать, но придется мне прервать твой отпуск на пару дней, – сказал он, обращаясь к Леоле. – То есть как это?! Что значит – прервать отпуск на пару дней?! Я живу в отличном месте, познакомилась с замечательными людьми… – Это не имеет сейчас никакого значения, – пресек он ее возмущение. – Ты отправишься в не менее комфортные условия и поживешь некоторое время в окружении хороших людей. – Это что же такое получается?! Я ваша арестантка? – Скажем, что ты моя гостья, – иронически смягчил формулировку мужчина. – Гость – понятие добровольное. Не вижу ни одной здравой причины, чтобы куда-либо отправляться с вами. – А если я пригрожу убить тебя в случае неповиновения? – резонно осведомился он. Леола поморщилась от такой перспективы. Ей много раз приходилось слышать от других и самой в запальчивости рассыпать угрозы «убийства», но никогда это не звучало так деловито и бесстрастно, что можно было поверить в реальность такой возможности: смуглый викинг не шутил. Если он пожелает свернуть ей шею, то ничто не сможет ему помешать ни теперь, ни позже. А поскольку Леола Фостер еще рассчитывала увидеть родную Новую Зеландию, то пришлось согласиться на арест. И все-таки она посмотрела с нескрываемым ужасом на человека, который сначала целует, не спросив позволения, а потом с такой же легкостью грозится отнять жизнь. – Ты будешь в полной безопасности, – поспешил заверить он, увидев ее шокированный взгляд. – Хотелось бы верить, – сказала Леола, натянуто улыбаясь. – Но это не кажется мне таким уж очевидным. – Зря. Кстати, меня не будет там, куда я намерен тебя отвезти. – Я бы вовсе предпочла никуда не ехать, – заявила туристка. Мужчина склонился над ней и доверительным шепотом сообщил: – Если понадобится, я свяжу тебя по рукам и ногам, вставлю кляп и нацеплю на глаза непроницаемую повязку, чего, поверь, мне очень не хочется делать. Но в любом случае доставлю тебя туда, куда посчитаю нужным. Для твоей же безопасности… Это мое последнее слово. Уговоров не жди. – У меня есть выбор? – не оставляла надежды на компромисс Леола. Ты можешь честно пообещать мне не упираться и не создавать шума, – охотно предложил ей альтернативу смуглый великан. – Иными словами, я должна посодействовать собственному похищению?! – усмехнулась девушка. – Это абсурд! Как вам такое в голову могло взбрести! – Видно, мне вне зависимости от твоего ответа придется транспортировать тебя с кляпом во рту. Слишком уж ты болтлива, – сказал он и поцеловал девушку. И тут неожиданно послышался шум. Оглянувшись. Леола увидела приближавшегося к ним мужчину. – Не бойся, – коротко велел ей смуглый викинг. – Это всегда срабатывает! – с сильным местным акцентом произнес вновь прибывший по поводу засвидетельствованного поцелуя. – Уж очень она подозрительна, – нехотя пояснил сероглазый брюнет. – По-моему, проще хватить проблему по голове и без всякого шума заставить замолчать навечно, – высказал свое мнение тот. – В отличие от тебя, я не так хорошо осведомлен, как и в какое место в точности следует стукнуть проблему, чтобы избавиться от нее наверняка, – шутливо заметил ее конвойный. – Понимаю. В конце концов, я эскулап, а ты всего лишь дофин. Мне, между прочим, такие вещи знать положено… Ты что же это, фонарик потерял? – Да, – кивнул сероглазый злодей. – Растяпа… Думаешь, она связана с бандой Павели? – спросил его тот, который назвался врачом, так, словно ее и не было поблизости. – Она вполне могла стоять у них на стреме. Великан раздумчиво покачал головой, затем прищелкнул языком и ответил собеседнику: – Нет, не похоже… – Может, она и не из банды, но его женщина. Павели не хуже тебя умеет их прорабатывать. Что, если она сама еще не знает, во что впуталась? Кто она вообще такая, тебе известно? Сероглазый холодно осмотрел запуганную до смерти пленницу и ответил своему сообщнику: – Сложно сказать, но говорит так, словно только вчера из Новой Зеландии. Не думаю, что за столь короткое время Павели сумел бы завербовать этого котеночка в свою шайку. Ты посмотри на нее, трясется, как осиновый лист… Я ей сказал, что убью, если не будет слушаться, – похвалился он перед другом. – Она видела Павели на площади и призналась мне в этом. Болтушка. Сказала мне, скажет и другим. И не только о Павели, но и о нас с тобой, – деловито рассудил он. – Тогда нам нужно как можно скорее вывезти ее с острова, – решительно проговорил другой. – Я именно в этом и пытался ее убедить, когда ты прервал нас, – игриво сообщил смуглый викинг. – Хорош агитатор, – охотно рассмеялся другой. – Чего убеждать?! Как будто не знаешь, как это делается. – Боюсь, придется ограничить ее свободу против воли, – вздохнул молодой мужчина. – Итак, милорд, стоит для начала доставить ее в безопасное место, прежде чем приступить к подробному выяснению, что же ей известно, – отозвался тот, что постарше. Леола пришла в сознание не сразу. С пульсирующей головной болью и со слипшимися от сильнейшей жажды губами. Когда она попыталась разлепить веки, голова ее разболелась еще сильнее, и девушка застонала. Поблизости раздался незнакомый женский голос с выразительным гортанным «р». На ломаном английском женщина обращалась, очевидно, к ней: – Ты плохо чувствует? Пей вода. Быть хорошо. Часто моргая и прикрыв глаза ладонью, Леола присела на постели. Она могла различить лишь силуэты. Женщина и чашка, которую та поднесла к ее губам. Леола жадно принялась глотать прохладную влагу, постепенно вспоминая холодящий душу пронзительный взгляд светло-серых глаз смуглого викинга. Вероятно, он успешно реализовал свое намерение похитить ее, раз она здесь в таком состоянии. А тот, что звался врачом, должно быть, очень ему помог, если она не помнит, как здесь оказалась. Чашка с водой коснулась ссадины над губой девушки, и она вспомнила про поцелуи. Каждый делает то, что считает нужным. Всем совершенно безразлично ее мнение. Так постоянно происходило на родине, из-за чего она оказалась вынужденной оставить дом на время. Так продолжается и теперь. Какое-то оскорбительное постоянство. Какой-то злой рок. – Ах, – сказала женщина, когда Леола напилась. – Вот ты весь проснулся. – Где я? – сипловато спросила Леола, с усилием разлепив губы. – Осита, – с готовностью ответила женщина. – Где это? – справилась девушка. – Остров моря, – пояснила та. – А… – бессмысленно протянула Леола, схватившись за голову после того, как неудачно попыталась кивнуть. – Ты теперь хорошо. Ты должен есть. – Я бы с радостью, – отозвалась Леола. – Суп. Свежий, легкий. Хорошо? – осведомилась та. – Думаю, да. – Я помогать тебе мыться, – сказала островитянка и, наполнив из кувшина небольшой эмалированный тазик, пригласительным жестом протянула пленнице белоснежное полотенце. Леола не чувствовала в себе сил для того, чтобы подняться с постели. Она лишь поудобнее присела, когда туземка проворно взбила у нее за спиной подушку. Стараясь не производить резких движений, чего не позволяла гудящая голова, Леола осторожно умылась. Затем, вытирая лицо и руки полотенцем, принялась неспешно изучать место своего заключения. Комната была большой и богато обставленной. Бесспорно, женская спальня, что следовало из меблировки и обилия пышных драпировок. На окнах Леола не обнаружила решеток. На балкон вели двустворчатые стеклянные двери. Сквозь них она разглядела верхушки деревьев, пытаясь сообразить, на какой высоте может находиться комната с таким видом. А за деревьями – сизо-голубые холмы и ясное-ясное небо. Леола припомнила, что в путеводителе сталкивалась с упоминанием этого острова. Ее тогда очаровала фотография: озеро в обрамлении холмов и вид на княжеский замок, утопающий в весеннем цветении садов. Она не планировала отправляться в обременительную экскурсию дикарем по Иллирии, удовольствовавшись сведениями из справочника и красочными фотографиями. Женщина протянула ей старомодную щетку для волос. Леола сначала повертела ее в руках, после чего принялась расчесывать спутавшиеся волосы, продолжая осмотр. – Красиво, – одобрительно покачала головой женщина, когда Леола вернула ей щетку. Комплимент адресовался девушке. Леола уже успела для себя уяснить, что в этих краях преобладания брюнетов и брюнеток очень нежно относятся к светловолосым. – Спасибо, – ответила она на комплимент. – Кто здесь хозяин? Островитянка изумленно посмотрела на нее и ответила: – Его высочество. – Его высочество? – переспросила гостья. – Князь, – пояснила женщина. Леоле Фостер оставалось лишь хмыкнуть и приступить к трапезе. ГЛАВА ВТОРАЯ Леола наблюдала, как островитянка склоняется и ставит на ее колени поднос. Молоденькая иностранка брезгливо принюхалась и начала ковыряться в супе ложкой, неуверенно изучая эту пеструю и густую массу с чрезвычайно насыщенным ароматом. – Греческий, – сказала женщина. – Хорош в болезни. Яйца, цыпленок, лимон. Легкий, питательный. Помимо перечисленных ингредиентов в бульоне плавали тонюсенькие макароны, больше похожие на волосинки, что в первый момент и насторожило туристку. Помимо глубокой тарелки с супом на подносе стояли стакан апельсинового сока и чашка кофе, молочник и сахарница – вполне традиционные и такие знакомые. К ним-то Леола мгновенно воспылала желанием. Но прежде она разделалась с супом, который оказался невероятно вкусным, особенно в ансамбле с ароматным свежим хлебом. По реакции организма девушка понимала, что ее нагло усыпили каким-то сильнодействующим препаратом для того, чтобы бесхлопотно доставить сюда. И ей такое обращение никак понравиться не могло. Она исполнилась намерения выразить протест своему тюремщику, когда настанет для этого время. А пока наслаждалась местной гастрономией и ненавязчивой заботой островитянки. Причудливо работающий мозг принялся строить план побега. Она уже мысленно свила из простыней и штор веревку до самой земли, героически переплыла пролив брассом и подала заявления в инстанции. Но сначала ей хотелось чуток пожить в настоящем княжеском дворце. Когда еще такой случай представится? Она поблагодарила заботливую женщину, та забрала поднос. – Давай, я помогать тебе сидеть в кресло. Леола согласно кивнула и, отвернув одеяло, медленно опустила ноги на пол. Опираясь на крепкую руку островитянки, она сумела добрести до глубокого, очень удобного кресла и утонуть в нем. Она задумалась о том, что, вероятно, всю эту ночь и все это утро ее сестренке-близнецу в Новой Зеландии было очень не по себе. Ведь обе они неизменно чувствуют, вне зависимости от разделяющих их расстояний, когда другая попадает в беду. Леола очень надеялась, что Гизелла доверится своей интуиции и начнет бить тревогу, не сумев связаться с ней. Леола ухмыльнулась собственной идее о том, что никакой принц со всей своей королевской ратью не устоит против разъяренных сестренки и бабушки, если те выйдут на тропу войны. Во всяком случае, в быту с ними обеими лучше было не ссориться ни при каких обстоятельствах. – Вы сказали, что замком владеет принц… – Да-да… Его высочество господин Магната… – Роман Магната! – воскликнула Леола. – Нет… Нико. Нико Магнати – младший, – пояснила островитянка. – Принц Роман здесь редко жить. Наш хозяин – принц Нико. Он любить Иллирию. Принц Роман любить странствовать. Так тот викинг – принц Нико? Леоле не терпелось выяснить, кто еще, как не принц, мог с такой дерзостью целовать ее. Но она не задавала больше вопросов, произнеся лишь: – Понятно… Островитянка многозначительно покивала, беспрерывно ей улыбаясь. Больше им было говорить не о чем, но местная женщина не уходила. Она присела в темном углу комнаты на стул и сложила на коленях руки, дружелюбно глядя на белокурую красавицу. После сытного завтрака к Леоле очень скоро вернулось хорошее самочувствие. Она уже твердо встала на тоги и проследовала к окну. Пристально вглядываясь в лазоревую гладь моря, она наблюдала, как маленькая точка, стремительно приближаясь к берегу, постепенно вырастает и оформляется в моторку. А когда лодка причалила к берегу и ее рулевой очутился на суше, по характеру движений и силуэту, показавшемуся ей знакомым, Леола догадалась и проговорила: – Принц. Островитянка подошла к окну. – Да. Леола нервно провела рукой по волосам и сверху вниз оглядела себя. – Быстро-быстро. Надо успеть. Принц быть здесь скоро! – гортанно зачастила туземка. Привыкшая служить и, верно, любящая это занятие, она, словно маленькую, принялась обихаживать свою подопечную. Помогла ей одеться, привести себя в порядок, придерживая зеркало одной рукой, другой помогала укладывать ей волосы, с нескрываемым удовольствием проводя ладонью по шелковистой волне белокурых прядей. – Принц будет хотеть вас видеть, – тепло проговорила женщина. Леола перестала прихорашиваться, словно одумавшись. – И что с того? – отозвалась она. Но ее реплику заглушил стук в дверь. Островитянка сорвалась с места и кинулась открывать. В ее осанке было столько благоговейного трепета, она склонила голову еще до того, как распахнулась дверь. В дверном проеме возвышался смуглый викинг. Леола мельком взглянула на него и тотчас отвернулась, предпочитая скользить взглядом по оконным стеклам, чем видеть, как властно он шагнул в комнату и приблизился к ней. – Так значит, вы здешний сюзерен, – констатировала она холодно, заговорив прежде принца. – К моему стыду, это так, – насмешливо согласился он. – Как себя чувствуют твои уста? – спросил принц, беспардонно вглядываясь в лицо иностранки. Белокурая новозеландка вспыхнула от гнева и смущения, залившись пурпуром. – Как чувствую себя я, вам, похоже, не интересно! – возмущенно воскликнула она, испугав подданную принца Нико. – Не знаю, какими средствами вы вызвали мое беспамятство, но считаю нужным заявить, что, кроме причинения мне морального ущерба, вы доставили мне также немалые физические страдания. Это не только безответственно, но и преступно – использовать психотропные средства помимо воли людей. Последствия могут быть непредсказуемые… Или вы возьметесь утверждать, что действовали в моих интересах?! – Именно так, милая леди, – с неизменной насмешливой ухмылкой отозвался принц. – Жизненная сила буквально бурлит в тебе. Должно быть, действие седативного препарата давно прошло, – с удовольствием добавил он. – Мария, скажи, как питается наша гостья? Островитянка что-то кротко ответила принцу на непонятном Леоле наречии. – Замечательно, – проговорил Нико по-английски, хитро посмотрев на свою белокурую пленницу, после чего жестом отослал служанку. Мария незамедлительно удалилась, плотно затворив за собой дверь. – В противном случае вы бы кормили меня принудительно? – предположила новозеландская туристка. – Да, если бы у меня не было иного выбора. Банальную несговорчивость я не считаю такой уж серьезной проблемой. Зная людей, могу сделать вывод, что чаще всего ершистость диктуется плохим характером и непониманием сложности ситуации. Обладая же определенной властью, я беру на себя ответственность обязать человека к тому или иному действию вопреки его первоначальной воле. – И чтобы этой властью завладеть, вы практикуете похищение людей… – То, что ты называешь похищением, на самом деле принудительный увоз, поскольку мне хорошо известно, чем обернулось бы для тебя ночное приключение, не сделай я этого. Повторяю, что действую в твоих интересах. – И разъяснить ситуацию не намерены? – требовательно спросила девушка. – Пойми, лишняя информация только усугубит сложность твоего положения. Иногда меньше знать гораздо безопаснее, дорогая… Возможно, когда-нибудь ты обо всем узнаешь. Но не теперь. По крайней мере, в ближайшие несколько дней тебе лучше провести на моем острове, не задавая никаких вопросов, даже не вспоминая о том, чему свидетельницей ты была прошедшей ночью. – Ваши предостережения мне представляются беспочвенными. И опасность, которую я, вне всякого сомнения, ощущаю, исходит только от вас. Свое нахождение на острове я буду считать похищением, а ваши действия – преступными, пока вы не докажете мне обратное, обосновав необходимость своих действий. А пока этого не произошло, советую не рассчитывать на мое понимание. Нико Магнати задумчиво посмотрел на нее сверху вниз. Его лицо больше не выражало насмешки, скорее оно было озабоченным. – По-своему ты, без сомнения, права, – проговорил он наконец. – Неужели, – едко заметила иностранка. – Интересно, как прореагируют на мое исчезновение владельцы пансиона, в котором я остановилась. Или в ваших краях подобные исчезновения людей – дело обычное? – Они не считают, что ты исчезла. Этим утром я попросил горничную упаковать все твои вещи и уже доставил их на остров, – невзначай сообщил знатный похититель. – Как такое возможно?! – Я сообщил им, что пригласил тебя провести несколько дней в моей компании. – Это просто возмутительно! Не слишком ли много вы себе позволяете, господин Магната?! – вновь взорвалась ненадолго притихшая девушка. – Это еще не все, – невозмутимо сказал Нико. – Не все?! – с ужасом воскликнула Леола. – Твои вещи понадобятся тебе еще и потому, что мы отправляемся в морской круиз на моей яхте. Тебе приходилось бывать в Марокко? – весело спросил он свою пленницу. – Уверяю, путешествие обещает быть захватывающим. Ты получишь массу удовольствия. – Это такая шутка? – процедила блондинка, побелев от гнева. – Нет. Я говорю на полном серьезе, – покачал он головой и снова улыбнулся. – Меня поражает ваше хладнокровие. Полагаю, вы широко практикуете похищение людей, и я не первая, кого вы взяли в заложники. Не так ли? – Брось. Не следует драматизировать ситуацию. В наших силах сделать так, чтобы твоя вынужденная изоляция стала приятной, – проговорил принц. – Приятной для кого? Для меня или для вас? – уточнила Леола. – Для нас обоих. – Сомневаюсь, что это возможно! – непримиримо бросила она. – Признаться, ты первая, кого мне пришлось похитить… в смысле, спасать таким диким образом, – исправился он, осекшись, к своему полному смущению. – Признаться, не в моих правилах тиранить людей, особенно женщин. Просто у меня не было иного выхода, учитывая твое отношение. – Вероятно, я должна повиниться перед вами за то, что своим поведением спровоцировала вас на столь сомнительный поступок? – едко спросила она. – Нет, конечно. Но вместо этого ты можешь подробно рассказать мне все, чему стала свидетельницей прошедшей ночью, – охотно предложил ей балканский принц, хотя по властному тону его формальная просьба больше походила на приказ, заставляя девушку вновь и вновь удивляться непомерному самомнению своего похитителя. – Для вас, полагаю, это важно… – Это имеет огромное значение не только для меня, – ответил ей Нико. – Но у меня нет причин доверять вам, особенно после того, что вы сделали, – холодно отпарировала она и замолчала, откинувшись на спинку кресла. – Но, мисс Фостер! Леола! – призвал он ее. – Вы знаете, как меня зовут?! Хотя почему меня это удивляет? – Леола, – мягко проговорил он вновь, – я очень хочу быть для тебя гостеприимным хозяином. И позволь мне сделать все необходимое, чтобы обезопасить тебя. Леола смерила его настороженным взглядом. Он нахмурился, ответно наблюдая за ней. – Ну ладно, – проговорила девушка, кивнув. – Я расскажу вам все, что видела. – Да-да, все! – оживился Нико и, придвинув кресло, уселся в него напротив девушки. – Каждую деталь, любую маломальскую подробность! – проговорил он, подавшись вперед и приготовившись слушать. – Гм… – задумчиво протянула Леола. – Но вы и сами должны были все видеть, – заметила она. – Говори же! – поторопил ее принц. – Хорошо, – согласилась она. – Итак, что было до того момента, как вы бесцеремонно потащили меня в сторожевую башню… Мне не спалось, и я вышла на балкон. Было приблизительно три ночи. Дул свежий ветерок со стороны моря. Я смотрела на площадь, изучала очертания строений и руин. Думала о своем, о том, что случилось в моей жизни за последние месяцы… – Поближе к делу, пожалуйста, – перебил ее Нико. – Хорошо, – вновь кивнула она и неторопливо продолжила: – Перейдем к делу. Я решила прогуляться. Городок казался безлюдным, безопасным. Я оделась и сошла вниз… Нико, жадный до сведений, испытывал желание вновь пресечь ее болтовню, но поостерегся, сообразив, что молоденькая иностранка просто испытывает его терпение. Он смирился, до времени решив слушать вполуха о том, как она брела в сторону прибрежного утеса по спящему городу, какие мысли навевал ей шелест волны, как ветерок трепал ее волосы и продирал до самых костей. – Отлично, – все же не удержался принц Нико, подстегивая ее. – Ты шла в сторону утеса, слышала шум моря. А что-нибудь кроме этого ты слышала? – спросил он свою пленницу. Леола нахмурилась с видимой задумчивостью. Нико, затаив дыхание, ждал от нее откровений, опасаясь прерывать такое сосредоточенное молчание. Но Леола все хмурилась и безмолвствовала, словно инспектируя уголки своей памяти, рассчитывая извлечь из нее интересующие его подробности. Время текло, в комнате стояла тишина. – Нет, увы, ничего другого она не слышала, – наконец, наигранно огорчившись, сообщила ему девушка. Нико плотно сжал губы, заставляя себя сдержать гнев. Он лишь отрывисто проговорил: – Очень жаль… Продолжай… Она вновь принялась неутомимо описывать свои ощущения от ночной прогулки, как вдруг пресеклась и спросила своего похитителя: – А что я, по-вашему, должна была услышать, господин Магната? – Ну, звук весельной гребли, то, как лодка пристала к берегу, голоса людей, их шаги по гальке… Любые другие звуки человеческого присутствия. – Я не слышала их, даже когда видела, как они крадутся вдоль церковной стены, – объявила ему Леола. – Но ясно видела лицо мужчины, завершавшего эту таинственную процессию, – вкрадчиво добавила она. – И вы знаете, его лицо показалось мне поразительно знакомым, словно бы я часто видела его, не придавая тому особого значения. Странно, не правда ли? – Постарайся припомнить, где ты могла видеть это лицо, – настоятельно попросил Нико. – Уже пробовала. Но ничего не вышло, – сказала девушка. – Плохо, – заключил принц. – Уж и не знаю, сколько времени мне придется опекать тебя. – Что это значит?! – возмутилась Леола. – А то, что от этой информации напрямую зависит твоя безопасность. – И что же, мне скрываться всю жизнь, если я так и не вспомню, где его видела? – Это в твоих интересах, – неопределенно ответил мужчина. – Но я не могу оставаться здесь бесконечно долго. У меня много дел в Окленде и в Лондоне. – Что за дела? – осведомился Нико. – Какое это имеет значение? Но я планировала вылететь домой через пару дней. – Тем не менее тебе придется остаться здесь, пока все не уладится, – безапелляционно заявил он. – Да как вы смеете! И что значит это ваше «пока все не уладится»? – воскликнула она в отчаянии. – Послушай, мне многое о тебе известно. В частности, то, что ты была уволена с прежней работы. Поэтому у тебя нет никаких причин спешить с возвращением, – проникновенно проговорил принц. – Как раз наоборот, – взволнованно возразила ему белокурая путешественница. – Я должна как можно скорее найти новую работу. Я не могу допустить, чтобы этот вынужденный простой затянулся, – поспешила объясниться она, словно нуждалась в его поддержке и одобрении, но очень скоро опомнилась и, нахмурившись, сурово проговорила: – Так! Постойте! Вы выведывали обо мне? То есть не только похитили ни в чем не повинного человека, но также посмели разнюхивать подробности моей жизни и собираетесь держать меня здесь против воли? Вы не просто преступник, господин Магнати, вы безумец. – У меня были причины для каждого моего поступка, каким бы чудовищным он тебе ни показался на первый взгляд, – заверил ее Нико. – Я не намерена здесь больше оставаться и выслушивать весь этот бред, – сказала она и поднялась с кресла. Лицо принца напряглось. – Ты останешься, – строго процедил он, преградив ей дорогу. – И как же на этот раз вы меня остановите? – рассмеялась девушка. – Вновь обколете снотворными или свяжете по рукам и ногам, как уже грозились? – Поверь, я сделаю это, если ты продолжишь упорствовать, – холодно отозвался он. – В чем я совершено не сомневаюсь. Это лишний раз подтвердит, что вы разбойник, ваше высочество. Заурядный и в высшей степени невежественный разбойник, – заключила она, смело глядя на него. – Так… Давай успокоимся и поговорим, как два взрослых человека… – Говорили уже, – отмела она его предложение и двинулась к двери, но Нико остановил ее, обхватив за плечи. Жест был мягок и крепок одновременно. Леола подняла на него глаза. Их взгляды встретились. – Послушай, Леола, – проговорил он умиротворяющим тоном. – Тобой движут эмоции. Но ты многого не понимаешь, поэтому демонизируешь меня. А это большая ошибка. Реальность и правда о ней куда страшнее, чем вынужденное пребывание на моем острове. Я сделаю все, чтобы окружить тебя комфортом здесь, где ты будешь в полной безопасности. Но если ты по каким-то субъективным причинам отказываешься оставаться в моем замке, я готов обсудить с тобой компромиссный вариант. – Какого рода компромисс вы мне предлагаете? – деловито поинтересовалась Леола. – Мы можем вместе лететь в Лондон, потому что я не могу выпустить тебя из поля зрения, пока угроза не миновала. Но для этого придется повременить день-другой, чтобы я успел подготовить все к отбытию, – предупредил ее принц. – Что? Вместе? Какого черта вы себе насочиняли? – неприязненно спросила она, глядя на принца как на полоумного. – Ну да… вместе. А почему нет? – удивился он. – Да никогда. Что за дикость? Какое вообще отношение мы имеем друг к другу? Как вы себе это представляете? Что люди-то подумают? – А что они могут подумать? Решат, что мы пара, – сказал Нико. – Что в этом такого? – То есть все станут думать, будто бы мы любовники, и вы еще спрашиваете, что в этом такого! – негодующе констатировала девушка. – Пусть не любовники, а просто добрые друзья, которые путешествуют вместе, – скорректировал мужчина. – Нет! – категорически объявила Леола. – В таком случае ты останешься здесь на острове, в моем замке, запертой в этой самой комнате, – решительно отчеканил он. – Все! Переговоры окончены. У меня много дел, – сообщил принц и направился к двери. – Стойте! – попыталась остановить его Леола, на что он сказал: – Мой остров прекрасен в это время года. Наслаждайся, вдыхай аромат цветения. А что еще тебе остается? – насмешливо проговорил очаровательный тиран, открывая дверь и победно глядя на растерянную и запуганную пленницу. – Господи, я не могу здесь оставаться, – пробормотала она, готовая разрыдаться от отчаянья. – Но ты отказываешься мне помогать, – пожал плечами принц Нико. – Если я не буду иметь возможности связаться со своей семьей, мои родные забеспокоятся и обратятся в полицию, – пригрозила Леола. – Вы этого не боитесь? – Бояться мне нечего, – невозмутимо ответил Нико. – Я ничего предосудительного не сделал. Я всего лишь гостеприимный хозяин, тогда как ты моя благодарная гостья, – проговорил он. – Если бы ты все еще работала на Табиту Грэнтхем, вне всякого сомнения, она прореагировала бы на твое отсутствие, но не теперь. – Я говорила не о ней, а о своих родных. – Поверь, я знаю, как это уладить, – заверил ее хозяин острова. – Невероятно, – пробормотала она, обессиленно опустившись в кресло. Нико вновь закрыл дверь и сказал: – Я предложил тебе вполне приемлемый вариант. Решайся! – Но я даже не представляю, каково это – путешествовать с малознакомым человеком, тем более с мужчиной, и при этом притворяться, будто нас связывают дружеские отношения, – удрученно пролепетала блондинка. – Тебе совершенно не придется притворяться. Все предельно просто. Но зато ты будешь в безопасности. А это самое главное. Разве вам, женщинам, не хочется чувствовать себя под крылышком у сильного? – пошутил он. – Вот вы постоянно твердите о какой-то пресловутой опасности, но при этом не удосужились объяснить мне, в чем конкретно эта самая опасность состоит, – недоверчиво произнесла белокурая красавица. – Я говорил, что порой незнание спасительнее знания. Удовольствуйся пока этим, Леола. Девушка сделала вид, будто задумалась, хотя рассуждать здраво в такой ситуации было сложно. Она не верила принцу, но и отважиться пойти ему наперекор не могла также. А перспектива отправиться с ним в Лондон пугала ее скорее неясностью, нежели конкретными опасениями. Надо было решать, но Леолой овладело безволие. – Когда все это закончится, я окажу тебе содействие в поисках новой работы, – дружелюбно пообещал Нико. – А также постараюсь компенсировать тебе принесенный моей бесцеремонностью ущерб настолько, насколько это будет в моих силах. В любом случае без помощи и поддержки я тебя не оставлю. – Я всегда сама о себе заботилась, – гордо объявила Леола. – Не сомневаюсь, – с улыбкой отозвался принц. – У меня такое чувство, что вы планируете впутать меня во что-то противозаконное… – опасливо проговорила она. – Нет, – твердо ответил он. – …во что-то сомнительное. – Нет! – повторил Нико. – Я взялся защищать тебя, зная об угрозе, какая над тобой нависла. – И что же это за угроза? – насмешливо полюбопытствовала девушка. – Смерть! – ошеломил ее принц. – Смерть?! – ошарашенно переспросила его она. Магнати кивнул и многозначительно отвел взгляд. Но Леола лишь захохотала, справившись с шоком первого мгновения. – Умоляю вас, не смешите, ради бога! – воскликнула она, заливаясь смехом. – Смерть! Сколько мне, по-вашему, лет?! Дурите малышей, не меня… ГЛАВА ТРЕТЬЯ Она еще долго могла бы так заразительно хохотать, но Нико Магнати ощутимо стиснул ее плечи и резко потряс их, скомандовав: – Взгляни на меня! Взгляни на меня сейчас же! Леола захлебнулась от неожиданности и уставилась на принца, затрепетав длинными ресницами. Его свинцовые глаза налились тяжестью. – Я не шучу! Нет твоей вины в том, что ты угодила в историю, оказавшись не в то время не в том месте. Но это случилось. И это факт. И было бы крайне опрометчиво с твоей стороны игнорировать опасность теперь, когда ты предупреждена. – Но все, что я видела, – это лицо! – недоуменно воскликнула белокурая иностранка. – А этого, поверь, достаточно, чтобы сделаться для них мишенью. Леола нахмурилась и опустила глаза. – И что же? Я обречена скрываться? – Во всяком случае, пока это просто необходимо. Но я берусь гарантировать твою безопасность. – Вы это уже много раз говорили, – раздраженно произнесла Леола, – однако с вами я не чувствую себя в безопасности. – Вот как? – обиженно сказал Нико. – Отлично. Ты совершенно права. Тебе ничего не грозит. Можешь идти. Тебя доставят в город на катере. Возвращайся в свой пансионат и молись о том, что никто, кроме меня, не видел тебя этой ночью на площади, никто, кроме меня, не знает, что ты видела его лицо, никто, кроме меня, не знает, кто ты и где тебя искать. Ты свободна, Леола. А я умываю руки! – патетически заключил он. – А вы сами-то знаете, кто тот человек, чье лицо мне удалось разглядеть? – недоверчиво поинтересовалась девушка. – Почему ты спрашиваешь? – А как я могу не спрашивать? По-моему, это самый главный вопрос. Я видела его, а вы знаете, о ком идет речь и что от этого человека исходит опасность, следовательно, вам тоже грозит роль мишени, какой вы меня стращаете, – рассудила она. – Но мы изначально в разном положении, дорогая, – высокомерно заметил принц. – Я здесь не последний человек, меня не устранишь безнаказанно, тем более я сам в состоянии позаботиться о себе. Леоле ничего другого не оставалось, кроме как принять такой ответ, поскольку – она это уже поняла – раскрывать таинственных причин своих опасений Нико не собирался. – Тебе выбирать, Леола, остаемся ли мы на острове или отправляемся в Лондон, – сказал он. – Мне нужна новая работа – это единственное, что мне известно наверняка, – решительно проговорила девушка. – Работа, подобная той, что была у тебя до этого? – уточнил самозваный покровитель. – Хотелось бы, – ответила Леола. – У меня нет намерения менять профессию. Я ее люблю. Нико задумался. – Отлично, – проговорил он после непродолжительной паузы. – Считай, что этой проблемы у тебя больше нет. Но должен тебя предупредить: ты получишь эту работу не раньше, чем ситуация разрешится. – То есть? – спросила она. – Я не смогу защитить тебя, если не буду знать, где ты и с кем ты, – пояснил мужчина. – А потому ты должна быть все время на моих глазах. Если будешь работать, это станет еще одной проблемой. Леола обреченно вздохнула и попыталась что-то ему возразить, но Нико заблаговременно пресек ее, возвысив голос: – Это не обсуждается, Леола! Я все сказал. Твоя жизнь не может быть предметом торговли. – Я чувствую себя диким зверем, загнанным в угол, – пробормотала она. – Ты будешь себя так чувствовать, когда лишишься моей опеки… Итак, Леола, каков твой ответ? – спокойным тоном спросил ее Нико. Леола встревоженно посмотрела на него и вопреки собственному желанию согласно кивнула. – Ты приняла верное решение, дорогая, – заверил ее балканский принц высокомерным тоном. Леола сгорбилась в кресле и опустила лицо в ладони. – Что с тобой? – осторожно спросил мужчина. Она порывисто покачала головой. – Ты плохо себя чувствуешь? – обеспокоился он. – Ну что вы! Лучше просто не бывает, – съязвила блондинка. – Мне очень жаль, что это произошло. Но я здесь никому не верю. Местные власти не смогут защитить тебя от этого человека. Я знаю, о чем говорю, – таинственно изрек принц. – Сейчас я оставлю тебя и пришлю Марию. Отдохни, поешь как следует… Напряжение спало, стоило Леоле Фостер очутиться в фешенебельном доме принца в Мейфэйре. А где еще мог жить владелец сказочного острова, как не в лондонском районе богатых и знаменитых. Но он не стал поражать Леолу, а просто деловито проводил в комнату для гостей и оставил у порога чемодан с ее вещами. – Полагаю, будет нелишним принять расслабляющую ванну и отдохнуть. Лично у меня полеты отнимают много сил, – сказал владелец частного самолета, которого всю дорогу обслуживали предупредительные стюарды. – В ванной комнате ты найдешь массу косметических средств – лучших из тех, что существуют на сегодняшний день, – серьезно добавил принц. Леола не удержалась от улыбки. – Позвольте угадать. А фирма по их производству принадлежит вам? – поддела его она. – Нет. Среди моих активов косметических концернов не имеется, – деловито отозвался мужчина. Леола решила больше его не подкалывать. – Все необходимое для обустройства ты найдешь здесь же, – продолжил принц информировать свою гостью подчеркнуто бесстрастным тоном. – Если возникнут какие-то вопросы или пожелания, обращайся, – напутствовал он. – Я помню свое обещание не дать почувствовать тебе неудобств и намерен исполнить его. – Я ценю это, ваше высочество, – сдержанно отозвалась Леола. – Называй меня Нико… Служащие сказали, что все твои вещи из прежней квартиры уже доставлены. – Как?! – воскликнула девушка. – Просто я распорядился, и они сделали это, – ответил на ее восклицание принц. – Но домовладелец категорически отказывался отдать их, пока я не заплачу за последний месяц аренды. – Все оплачено. Домовладелец был очень любезен и позволил моим людям забрать твои вещи, – проинформировал он гостью. – Ушам своим не верю, – заключила она. С одной стороны, улаженная проблема, с другой – бесцеремонное вторжение в ее личную жизнь. Девушка не знала, как к этому относиться. Она лишь взглядом проводила Нико и закрыла за ним дверь. В ванной она вспенила воду с добавлением ароматической соли, позволила себе расслабиться, а когда вышла, увидела на кофейном столике блюдо с сандвичами, свежие фрукты и графин с простой водой. Перекусив, девушка прилегла на постель и незаметно для самой себя крепко уснула, а проснулась, когда словно издалека, сначала глухо, а потом все отчетливее и отчетливее до ее слуха стал доноситься голос, звавший ее по имени. – Леола… Леола… Просыпайся… Леола, вставай. Ночью выспишься… Леола… – И кто-то настойчиво потрепал ее по плечу. – Леола, открой глаза и посмотри на меня, – мягко призывал мужской голос, который она наконец смогла распознать. Леола открыла глаза и увидела Нико Магнати. – Что вы здесь делаете?! – возмутилась блондинка тем, что он нарушил интимность ее уединения. – Уйдите! – сурово потребовала она. – Поднимайся, – невозмутимо продолжал мужчина, улыбаясь. – Или ты хочешь провести весь вечер в постели? – Нет… Но вы не должны были заходить сюда без моего позволения, – проговорила она. – Не смейте больше этого делать, или мне придется покинуть ваш дом! Но балканский принц, похоже, совершенно не был настроен воспринимать слова девушки всерьез. Вместо этого он провел ладонью по ее лицу, отбросив с него спутавшиеся во сне белокурые пряди. – Перестаньте! – возмутилась новозеландка. – Что вы себе позволяете?! Я протестую… – неуверенно добавила она. – Все нормально, Леола. Не кипятись, – спокойно отозвался он. – Ужин будет готов через полчаса. Если хочешь ужинать в постели, тебе принесут его на подносе. – Я сама подойду, – раздраженно сказала девушка, присев на постели и запахнув поплотнее свой банный халат. – Могу я переодеться без свидетелей? – Да, конечно, – ответил Нико и направился к двери. После его ухода Леола еще медлила подниматься, переваривая произошедший инцидент – возмутительное вторжение принца. Такое поведение хозяина дома она считала непозволительным. Обычно, если в душе у Леолы что-то закипало, она немедленно связывалась со своей рассудительной сестренкой Гизеллой и с ней обсуждала все, что ее тревожило. Элла отличалась хладнокровием и прагматизмом, обладала способностью правильно расставить акценты, в то время как Леола в моменты острых переживаний с трудом отделяла обстоятельства своего главного беспокойства от всех сопутствующих условий. Но сейчас у нее возможности поговорить с сестрой не было. Оставалось единственное лекарство: элегантный наряд, в который она планировала облачиться, чтобы поужинать с балканским принцем. Титул Нико Магнати и его роскошный особняк обязывали ее соответствовать. Леола была профессиональным знатоком вопросов моды и стиля, обожала свою профессию. Она представить себе не могла, что когда-нибудь пресытится красотой и шиком и начнет относиться с безразличием к своему внешнему виду. Это совершенно противоречило ее натуре. Для нее вопрос «что надеть?» никогда не был праздным. И решался он всегда нелегко: в первую очередь потому, что Леола отчаянно боролась с собственными стереотипами. Славная фигурка и классические черты лица предоставляли ей полную свободу экспериментов, профессиональная изобретательность способствовала этому. Но всякий раз, обдумывая ансамбль, девушка руководствовалась двумя основными идеями: уместностью и ожиданиями окружающих… – Как же тебе это идет! – сказал Нико, когда девушка появилась в большой столовой в платье простого фасона из струящейся шелковой материи, оттенком и блеском своим перекликающейся с тоном ее волос. – Надеюсь развлечь тебя этим вечером. Оперу любишь? – спросил хозяин дома. – Смотря какую оперу, – придирчиво отозвалась гостья, приняв комплимент без ответа. – Все что угодно, только не новомодное, – проговорила она. – А чего бы тебе хотелось послушать? – осведомился мужчина. – Музыку барокко, классику, сочинения эпохи романтизма, современные произведения признанных мелодистов, – перечислила Леола. – Шампанское? – предложил ей Нико, наполняя бокалы. Украдкой оглядывая столовую, Леола отметила для себя безукоризненный выбор меблировки. Именно так, по ее мнению, и должна была выглядеть резиденция современного принца. Лондонский дом категорически отличался от его балканского гнезда. Здесь все было легко и воздушно, тогда как там – сугубо традиционно и величественно. Передав ей бокал с игристым напитком, Нико поставил диск. Вкрадчиво зазвучала струнная музыка. С бокалом в руке Леола прошлась по периметру столовой, разглядывая картины в красивых рамах. Остановилась напротив портрета, на котором был запечатлен знатный человек, удивительно напоминающий Нико, однако в старинной одежде, статный и важный. – Предок? – спросила она. – Александр Четвертый, – охотно ответил Нико Магнати и приблизился к изображению. – Вошел в историю как прозорливый и непреклонный в бою властелин. Влюбился в дочь правящего принца Иллирии. Но поскольку та была обещана сыну короля Франции, похитил ее. Леола обмерла, не донеся бокал до рта и изумленно распахнув глаза. – Так это у вас семейное? – постаралась она придать своему тону шутливости. – Надеюсь, дочь иллирийского принца превратила его жизнь в ад. – Жаль тебя разочаровывать, но она сама влюбилась в него до безумия, – разуверил девушку новый принц. – Мы, Магнати, славимся своими счастливыми браками, – гордо добавил он и уточнил: – Я имею в виду браки по любви, а не по расчету. – Неужели такие существуют? – скептически проговорила новозеландка. – Ты не веришь в счастливые браки? – искренне удивился Нико. – Не приходилось сталкиваться, – ответила дочь разведенных родителей. – Поразительно… А в любовь ты тоже не веришь? – спросил он сочувственно. – Только теоретически, как многие верят в инопланетян и НЛО. Но не более того. По-моему, стабильность брака зависит не от любви и взаимности, а от множества прочих факторов. – Например? – настороженно осведомился принц. – Общая собственность сильнее цементирует внутрисемейные отношения, нежели наличие детей и пылких чувств… Может быть, уважение и взаимное доверие для тех, кто предпочитает искренность расчету. А любовь… либо очень быстро проходит, либо делает любящего уязвимым перед вероломством любимого. – Интересно… – пробормотал Нико. – Вы считаете мой взгляд циничным? – рассмеялась Леола в ответ на его реакцию. Нико отрицательно покачал головой. – Циничным – нет. Но что-то уж слишком он прозаичен для такой молодой девушки… Или, может быть, ты считаешь нужным предостеречь меня от излишнего лиризма? – иронически предположил он. – Зачем мне это? – спросила в свою очередь Леола. – Не знаю… Возможно, ты видишь определенный сценарий наших отношений… – осторожно допустил Нико. – Нет, я вообще никогда не относила себя к числу любителей романтических приключений. – Я также, – отозвался балканский князь. – И это меня радует, потому что ты здесь по другой причине. Мне важно знать, что и ты это понимаешь. – Отлично, что мы все выяснили, – решила подвести черту под не самым приятным разговором Леола. – Я сама не люблю притворяться и терпеть не могу, когда другие пытаются играть со мной в игры. – Я это уважаю, – сообщил хозяин дома и пригласил свою гостью за накрытый обеденный стол. – Уверяю, притворяться тебе не придется, – сказал он и неожиданно добавил: – Все случится само собой. Естественным, так сказать, путем. – Что вы хотите этим сказать? – насторожилась девушка. – Незачем лукавить, и так понятно, что между нами пробежала искра, – бесхитростно объявил Нико. – Такое случается, только когда встречаешь кого-то по-настоящему дорогого. – И кто же эту искру зафиксировал? Я лично ничего подобного не заметила, – сухо проговорила Леола, избегая смотреть на собеседника, чтобы не покраснеть, выдавая свое крайнее волнение и непонятное смущение. – Не думаю, что мне показалось. Но даже если я и ошибаюсь, не исключено, что однажды это случится и ты почувствуешь то же, что и я… Кстати, – поспешил сменить тему принц, – завтра вечером мы вместе отправляемся на встречу в дипломатическое представительство моей страны в Лондоне. Я должен быть там обязательно, а тебе просто придется составить мне компанию. Я не хочу оставлять тебя без присмотра. Всякое может случиться. – Мое согласие требуется? – раздраженно спросила девушка, все еще размышляя над странностями их разговора. – Не представляю, какие могут быть возражения, Леола. Предстоит приятный во всех отношениях светский раут. Было бы странным оказаться в таком мегаполисе, как Лондон, и не покидать стен дома. – Я не настроена ходить по вечеринкам. Мне это не интересно, – категорически возразила она. – Ты упрямица, Леола. Прекрати усложнять и без того непростую задачу своими капризами! – резко потребовал балканский принц, возвысив голос. Леола едко улыбнулась и с вызовом произнесла сакраментальную фразу: – Мне нечего надеть! – Не смеши! – бросил Нико. – Что ж ты за модельер в таком случае?! – Однажды такое может произойти даже с модельером, – насмешливо проговорила она. – Поверь мне, завтра вечером тебе будет что надеть, – тоном угрозы отозвался на ее ремарку мужчина. – Вы сами возьметесь подбирать мне наряд или наймете для этого профессионального стилиста? – продолжала хихикать Леола. Нико оставил этот вопрос без ответа и лишь поинтересовался: – А что тебе мешает надеть это самое платье? – По-моему, оно чересчур неформально и вряд ли впишется в контекст дипломатического раута, – высокопарно отозвалась девушка. – Купим, – коротко заключил Нико. – Я не ношу чужие модели, – отмела такой вариант дизайнер. – Значит, купим ткань, и делай с ней все, что сочтешь нужным, но чтобы к вечеру туалет был готов. – Мне нужно немножко больше времени, сэр! – продолжала насмехаться блондинка. – А ты постарайся уложиться в отпущенный срок. Считай это проверкой на профессиональную пригодность! – с вызовом проговорил принц с намерением осадить испытывающую его терпение девушку. Леола приподняла красивые брови. – Ах, вот как вы ставите вопрос, ваше высочество? – невозмутимо спросила она. – Но это слишком банальный метод манипулирования сознанием человека. Неужели у вас в Иллирии кто-то еще на это ведется? – Леола, послушай меня внимательно, я хочу, чтобы ты отнеслась к моим словам со всей серьезностью, – отрывисто и подчеркнуто терпеливо обратился к ней принц Нико. – По-моему, ты недооцениваешь опасность, в которой оказалась… – Конечно, вы же не удосужились объяснить мне, в чем эта опасность состоит, – оборвала она сюзерена. – Не перебивай меня, – недовольно произнес он. – Пока все не уладится, я должен наверняка знать, что ты в безопасности. А возможно это лишь в том случае, если ты постоянно будешь со мной… Ешь. Твой ужин остывает… Рассчитываю на твое понимание. Мне никак нельзя пропускать завтрашний раут. Леола нервно сглотнула и опустила взгляд в тарелку. Ей постоянно казалось, что принц Иллирии ловко пользуется ее доверчивостью, спекулирует чувствами. Однако с какой целью Нико это делает, девушка, к сожалению, не представляла. – Мне нужно связаться со своей сестрой, – сказала она. – А для этого необходим компьютер с выходом в Интернет. Я хочу отправить ей электронное сообщение. – Какого содержания? – сурово осведомился Нико. – Я не скажу ей, где нахожусь. Но сестра должна знать, что со мной все в порядке, чтобы не волноваться. – Я дам тебе свой лэптоп. Услышав это, Леола благодарно кивнула. – Вот еще что… – начал мужчина. – Ты слышала о Магде Райт? – Конечно! – воскликнула девушка. – Большой мастер своего дела. Ни у одного дизайнера мне не приходилось видеть таких непостижимых и роскошных нарядов! – восторженно отозвалась она. Нико многозначительно покивал на это. – А почему вы спросили? – не удержалась Леола. – Просто так, – хитро отозвался он. – Вы дьявол, ваше высочество! – бросила она. – Вы намеренно меня испытываете! – Небольшой реванш за давешние разногласия, – честно признался он, дружелюбно ей улыбнувшись. – Магда Райт добрая подруга моей матери. Ее родители эмигрировали в свое время из России. Учитывая твое отношение к платьям Магды, полагаю, ты не будешь возражать против того, чтобы выбрать что-нибудь из ее последней коллекции для завтрашнего приема. Я позвоню и попрошу доставить несколько из них завтра утром… Я мог бы представить тебя ей лично, но не хочу компрометировать себя знакомством с такой грубиянкой, как ты. – Ха!.. Если я такая грубиянка, почему же вы не стыдитесь взять меня на прием в дипломатическое представительство? – гневно спросила она и обиженно пробормотала: – И вовсе я не грубиянка. – Это всего лишь шутка, Леола, – мягко произнес Нико. – Не смешно, – отпарировала девушка. – Прости. Я вовсе не хотел тебя обидеть… Завтра я попрошу привезти сюда Магду, нужно только предварительно созвониться. – Я это очень ценю, Нико, – принужденно проговорила она. Представив молодого дизайнера ее старшей и прославленной коллеге, Нико Магнати, обратился к Леоле: – Увидимся позже. Магда Райт оказалась удивительно миниатюрной женщиной и выглядела значительно более хрупкой, чем на экране телевизора или на журнальных фотографиях, что только подчеркивалось ее черным одеяниям, так диссонировавшим со всем, что она творила. Она охотно приняла приглашение Нико и приехала с полудюжиной чехлов на вешалке, которую вкатили в холл служащие особняка. От элегантной дамы исходило дружелюбие. Леоле понравился горячий и живой взгляд пожилой дамы. Девушка старалась вести себя не просто вежливо, а чрезвычайно деликатно. Опыт общения с богатыми и успешными людьми научил ее осмотрительности, которую, однако же, не следовало демонстрировать открыто. Так, балансируя между предупредительностью и непосредственностью, легкостью и благоразумием, Леола пыталась укреплять полезные профессиональные отношения. – Хотите ознакомиться с образцами из моей последней коллекции? – мягким голосом спросила ее Магда Райт. – Горю желанием, – с улыбкой отозвалась Леола. – В таком случае и мне бы очень хотелось больше знать о вашем стиле, – сказала пожилая дама в черном. – Это лестно, но… – тревожно отозвалась белокурая новозеландка. – В комнате, которую для меня выделил его высочество, есть несколько платьев. – В таком случае пройдемте в вашу комнату, милая леди, – настоятельно проговорила Магда Райт. Леола тяжело вздохнула. Несмотря на то что она рассыпала улыбки, оказалось сложным совершенно скрыть волнение от проницательной коллеги. – Ну что ж вы так нервничаете, дорогая? – Я не планировала демонстрировать свои работы. Но если вы настаиваете… – Настаиваю, – подтвердила Магда. – Обычно я ношу только свою одежду, – проговорила Леола по пути в комнату. – И то, что сейчас на вас… – Да, – кивнула она. – Простенько… – Да, без затей, – согласилась пожилая дама. – Но мне нравится, – добавила она. Леола пропустила мадам Райт вперед, затем вошла сама и распахнула перед ней дверцы своей гардеробной комнаты. – Не хотите комментировать? – спросила ее Магда. – Нет, – покачала головой Леола. – Полагаю, вещи должны сами говорить за себя, – пояснила она свой отказ. – Вы совершенно правы, дитя мое, – мягко отозвалась та и с самым сосредоточенным видом принялась изучать содержимое гардеробной комнаты молодого новозеландского дизайнера. Она вертела в руках вешалки с платьями и костюмами, всматривалась в мельчайшие нюансы кроя, в качество работы, на ощупь знакомилась с особенностями тканей. Леола с трепетом наблюдала за ней, но удерживалась задавать вопросы, лишь недоумевала, по какому принципу мадам Райт кидает некоторые наряды на постель, а другие поспешно вешает обратно в шкаф. – Должна признать, что очень многие ваши идеи мне понравились, – сдержанно проговорила Магда. Леола кивнула. – Так значит, вы намерены блеснуть этим вечером? – хитро спросила женщина. – Полагаю, именно этого хочет от меня принц, – отозвалась Леола и осторожно добавила: – Не знаю только, есть ли у меня шансы. – Вне всякого сомнения, они у вас есть, дорогая. К чему скромничать. Наденьте любое из этих платьев, – сказала та, указав на отобранные и сложенные на постели наряды, – и ваша юная красота в их обрамлении засияет редчайшим самоцветом. Но и я пришла не с пустыми руками. Нико объяснил мне ситуацию. Я отобрала несколько образцов. Посмотрите? – С радостью! – воскликнула девушка. – А вам действительно нравятся эти платья? – уточнила она. – Более чем. У вас талант, дорогая. Но, уверена, вы это уже много раз слышали. – От кутюрье такого высокого уровня впервые, – понизив голос до шепота, взволнованно призналась Леола. – Я тоже когда-то была начинающей. Теперь, в эпоху упрощений, многие упрекают меня в неактуальности и напыщенности. – Что касается меня, то я берусь оценивать работу коллег не с точки зрения собственных предпочтений, а по тому, насколько ясно прочитывается заложенная художником мысль, идея. Меня больше волнует гармоничность вещи, ее пропорции, внутренний закон красоты, нежели принадлежность конкретному направлению, – пустилась в рассуждения Леола. – Мода как таковая всегда была для меня вторична, я тоже начинала с того, что шила одежду для себя и подруг. Мне нравилось то, что я делала, потому я и стала совершенствоваться в этом. То, чего я достигла, не столь уж важно в сравнении с тем, насколько интересную жизнь я прожила. Не думаю, что я лишилась бы этого удовольствия без признания сообщества известных модельеров, – отозвалась Магда Райт. – Но вернемся к вам, дорогая. По телефону Нико в общих чертах рассказал мне о том, какая вы. И я на свой вкус отобрала кое-что из новинок… Одежда вашего дизайна, повторяю, славная, но, как вы верно подметили, наш Нико желает, чтобы вы всех затмили. А поскольку его королевский статус возлагает и на спутницу определенные обязанности, я предлагаю вам забыть про скромность и покорить собрание не только своей природной красотой, но и роскошью наряда. Магда торжественно расстегнула молнию на одном из множества чехлов, в котором оказалось платье в пол из плотного шелка цвета слоновой кости. Леола ахнула, не сумев справиться с восторгом. – Примерьте, – протянула ей Магда вешалку. Длинные рукава и при этом обнажающее низкое декольте, фантастически зауженная талия и царственное полотнище низа визуально вытягивали юную девичью фигурку, придавая ей черты сказочной эфемерности. – Конечно, с вашими ножками можно нечто и покороче… – Нет-нет, мне это нравится, – поспешила заверить ее Леола, всматриваясь в свое отражение. – Вы не видели другие. – Да, я их обязательно посмотрю. Но это платье просто волшебно. Как вам это удается? Просто и неотразимо в одно и то же время. – Мне очень приятно, что вам это платье нравится, – начала Магда, – но теперь, увидев, насколько вы молоды, я бы настаивала на другом варианте. Этот наряд прибавляет вам лет. – У меня была мысль надеть мерцающие облегающие брючки, босоножки на высоком каблучке и короткую шелковую тунику в тон, – пошутила девушка. – Недурная, кстати, идея, дорогая, – неожиданно поддержала ее Магда. – Уверена, в дипломатическом представительстве таких еще не бывало. В вашем возрасте можно и похулиганить. – Сомневаюсь, что принцу это придется по душе, – осторожно заметила Леола. – Бросьте, дорогая. Наш Нико тем и отличается от многих мужчин, что ценит в женщинах смелость. Кстати, он рекомендовал вас мне как молодую львицу. – Это, наверное, из-за оттенка моих волос, – смущенно предположила девушка. – Я считаю, он руководствовался иными соображениями, – хитро улыбнулась пожилая дама, протягивая Леоле еще одно зачехленное одеяние. – Сейчас, в самом начале отношений, вам может показаться, что Нико с вами играет. Но вы должны понимать, что этого бы не случилось, не имей он серьезных намерений. Если ваши взаимоотношения перейдут в новую фазу, уверяю, вы узнаете Нико как удивительно преданного и заботливого человека. – Я не думаю, что такое возможно, – пожала плечами новозеландка. – Наши отношения – случайность. Между нами нет ничего общего. – А вы всерьез полагаете, что в нашей жизни есть что-то случайное? – спросила ее Магда Райт, заставив глубоко задуматься. – Но я ему не пара, – осторожно проговорила Леола. – Вы так считаете? Вы молоды, красивы, независимы, талантливы, умны… – Принц видится мне опасным человеком, – рискнула признаться девушка. – Он кажется вам таковым, потому что в состоянии разбить ваше неравнодушное к нему сердечко. Но мне почему-то думается, что наш Нико не станет этого делать, – заверила ее пожилая дама. ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ Леола вздрогнула от такой откровенности. Магда Райт уютно расположилась в кресле и вкрадчиво заговорила: – Его мать, Евгения, была концертирующей пианисткой. Одной из лучших. Я в ту пору одевала ее для выступлений. Мы крепко сдружились. Она была настоящей энтузиасткой своей профессии, неутомимым популяризатором музыкальных шедевров среди публики из совершенно разных слоев. В этом она видела свое предназначение. Я представить ее не могла без инструмента, без разговоров о музыке, без очередных планов. Евгения буквально дышала своим искусством. Но потом она встретила своего будущего мужа, и ее словно подменили. Он стал для нее всем, она боготворила его, души в нем не чаяла. А все, о чем мог думать и мечтать ее родовитый супруг, – это вернуться в Иллирию, на родину своих предков. – Магда внезапно замолчала и просидела так некоторое время, недвижно глядя прямо перед собой. – Этому не суждено было случиться, – скорбно проговорила она наконец. – Когда убили отца Нико, Евгения свела счеты с жизнью, – коротко завершила она свой рассказ. Леола буквально отпрянула от такой неожиданной и чудовищной развязки. Она опустилась на кресло поблизости и прошептала: – Я и представления не имела. – Да, – выдохнула Магда. – Политика… Отца Нико подло отравили. – А в каком возрасте тогда был Нико? – спросила девушка. – Подростком… Беззаботным мальчишкой лет пятнадцати… Для него это стало жестоким испытанием, настоящим переломным моментом, полностью изменившим его… Кажется, ваш принц вернулся, дорогая, – невзначай заметила Магда. – Что? – непонимающе переспросила ее Леола. – Слышите шаги в коридоре? Если я не ошибаюсь, это Нико, – пояснила пожилая дама. – Ах да… Наверное, вы правы, – отозвалась девушка, когда в дверь ее комнаты отрывисто постучали. – Входите! – громко сказала она, после чего дверь отворилась. В проеме показалась улыбчивая и весьма довольная физиономия Нико Магнати с вопросительно приподнятыми бровями. Кивнув Леоле и Магде, он вошел и тут же спросил: – Ну что? Как успехи? К сожалению, должен вас прервать и пригласить перекусить. – Да, мы уже закончили, – робко проговорила Леола, тревожно глядя на мужчину. – Что стряслось? Почему ты так на меня смотришь? – насторожился он. – Ничего… Все в порядке… – поспешно проговорила Леола. Магда Райт, не пряча насмешливой улыбки, любовалась молодыми людьми. – Ладно, – тоже смутившись, пробормотал молодой принц. – Не будем тянуть время, у нас сегодня еще масса дел. Пойдемте, дамы, подкрепимся, – настоятельно позвал он обеих женщин. – Расскажите, дорогая, как вам работалось у Табиты Грэнтхем? – спросила Леолу за столом Магда Райт. – Тяжело и поучительно, – с улыбкой охарактеризовала свой прошлый опыт начинающая дизайнер. – Этакое нелегкое везение. Но она с самого начала предупредила, что требует от своих подчиненных абсолютной самоотдачи. Я, конечно же, не раздумывая, согласилась войти в ее команду. Потому что для меня этот шаг был настоящим прорывом. Из Окленда в одну из европейских столиц моды. – Понимаю… Но признайтесь, что она нещадно эксплуатировала вас. – Я вольна была не соглашаться на ее условия, – объективно заметила Леола. – Но как я могла не согласиться, будучи лишь заурядной выпускницей новозеландского политехнического. Для меня работа с Табитой была продолжением учебы… до определенного момента. И ушла я отнюдь не потому, что научилась у нее всему, чему могла научиться. – Не сожалейте, Леола. Если вас что-то или кто-то подхлестнул к этому решению, считайте, что так тому и надлежало случиться, – мудро заметила Магда. – Вам что-то известно об этом? – осторожно спросила ее Леола. – Нет. Но я знаю порядки, царящие в индустрии моды. Если слишком близко к сердцу принимать любую обиду, однажды можно и не оправиться. Но у каждого человека есть путь, который он обязан пройти, невзирая ни на что, – назидательно произнесла старшая коллега. – Многие творческие люди оказываются не в состоянии пережить тот факт, что появляется кто-то молодой, талантливый, перспективный, который способен пойти дальше своих наставников, перерасти уровень подмастерья, стать мастером. Это не ваша проблема, милая. Просто не оглядывайтесь на прошлое. – У меня было подозрение, что в определенной степени я сама виновата в том, что повлекло за собой разрыв с домом Табиты Грэнтхем. Дело в том, что я параллельно с работой на нее придумала небольшую коллекцию для очередной новозеландской Недели моды. – Вы делали это у нее за спиной? – строго спросила Магда Райт. – Нет. Таков был уговор. Я согласилась работать у нее с правом производить собственные коллекции. Более того, Табита активно интересовалась моими разработками. Многие из них она одобрила. Собственно, мы и познакомились с ней после моего дебюта как дизайнера на оклендском дефиле. Она сама инициировала встречу, в течение которой предложила мне стажироваться у нее. – А что там у тебя было с ее деловым партнером? – неожиданно вклинился в беседу Нико Магнати, тем самым заработав укоризненный взгляд Магды Райт. – Да ничего у меня с ним не было! – воскликнула Леола. – Но слухи… – попробовал вставить он. – Вот именно что слухи – не более чем попытка опорочить мое имя. – Тебе незачем оправдываться, даже если у вас и была связь… – вновь вступил Нико. – Не было никакой связи, – не позволила ему договорить оскорбленная гнусными намеками девушка. – Откуда такая склонность к сбору непроверенной информации? – Ты амбициозная женщина, Леола. – И что же из этого следует, Нико? – сухо спросила она, заметно побледнев. – Если бы ты решила, что это пойдет на пользу твоей карьере, ты бы уступила домогательствам партнера Табиты Грэнтхем? – Это возмутительное предположение, – холодно ответила она. – Но, по-моему, весь модный бизнес – это одна сплошная уступка, – настаивал на своем Нико. – Объяснись, пожалуйста, – строго проговорила Магда Райт, до этого не вмешивавшаяся в перепалку молодых людей. – Чем занимается модный дизайнер, за редким исключением? Ублажает богатых бездельниц, удовлетворяет все их капризы, стремится создавать коммерчески успешные вещи даже вопреки канонам морали, – высокомерно произнес принц. – К счастью, не только богатые бездельницы являются потребителями продукции модной индустрии, – сказала Леола, демонстративно оглядев Нико и весь его туалет, включая туфли, – но и такие щепетильные господа, как ваше высочество. Уверена, что вы приобрели этот костюм не на сельской ярмарке. Не иначе, одежда с Савил-Роу или с Кенсингтон-Хай-стрит. Основой массе людей приходится обходиться меньшим. – Леола права, – заметила Магда. – Я вынужден тратить на одежду значительные суммы, потому что я сам значительнее основной массы людей! – гордо заявил в свое оправдание Нико Магнати, так что обе дамы рты открыли от изумления. Но шок от его детской непосредственности длился недолго. И Леола и Магда практически одновременно захохотали в голос. Леола отсмеялась первая и проговорила: – Мне этого не понять. Я простой ремесленник, которому нравится придумывать и шить для людей одежду. – Я вовсе не то хотел сказать, – поспешил исправить оплошность молодой принц. – Все! – продолжала потешаться над ним пожилая дама. – Карте место. Как говаривали мои родители: «слово – не воробей, вылетит – не поймаешь». – Это ведь случилось помимо моего желания. Объективные условия таковы, что я принц. А потому должен и выглядеть подобающе… – Верно, – кивнула Леола. – Не напрасно ведь говорят, что легче слыть, чем быть. – Да тебя саму, наверное, в детстве наряжали как пупсика и всячески ублажали, – дерзко заявил Нико. Леола хмуро посмотрела на него, сочтя, что разговоры о детстве – это слишком личное для такой нелепой перепалки. – Мне кажется, я забыла поблагодарить вас, – официальным тоном проговорила девушка. – Так вот, Нико, спасибо вам огромное за все, что вы для меня сделали. – Пожалуйста, – изумленно произнес он. До выхода оставались считанные минуты. Леола стояла в своей комнате перед большим зеркалом. Последние штрихи. Девушка редко бывала недовольна своей внешностью. Для этого нужны были чрезвычайные причины. Вот и теперь она была полностью удовлетворена своим отражением. Даже более того. Оно казалось ей чересчур идеальным. Недоставало естественности. Магда Райт прислала для нее украшения из светло-желтых бриллиантов: кольцо и миниатюрный браслет, поскольку Леола все-таки остановила свой выбор на царственном платье слоновой кости. Новозеландка сама сделала себе прическу и наложила маккиях. В этом она также была профи. Леола решила обуть изящные босоножки из светлой позлащенной кожи. Надела на шею тончайшую золотую цепочку с большим кулоном из желтого топаза. – Ах! – не удержалась она от восклицания, разглядывая свое отражение в зеркале. В этот момент в дверь постучали, и она услышала голос Нико: – Ты готова? – Да, – отозвалась она. – Заходите. Хозяин дома неторопливо приотворил дверь и тотчас увидел Леолу во всем облачении. – Ты волшебно выглядишь! – проговорил он. – Спасибо, – сдержанно кивнула девушка, привыкшая к восторгам окружающих. – Вот только волнуюсь, не слишком ли нарочито? – Не думай об этом, – отмахнулся Нико. – Все просто чудесно. – Спасибо, – повторила она. – Я и сама всем довольна. Магда Райт – замечательный модельер. – Догадываюсь, ты хотела бы продемонстрировать собственную одежду в высшем свете… – Ничего, – возразила девушка. – Успею еще. Однако у меня нет полной уверенности, что я подхожу этому восхитительному платью. – Что за мысли, Леола, – проговорил принц. – Я и не мечтал появиться на приеме с такой великолепной спутницей. Дорогая, оставь эти сомнения. Давай поторопимся. И на этом рауте приготовься к тому, что всякий, не очень осведомленный в вопросах географии и геополитики, станет принимать тебя за австралийку, – шутливо предупредил он. – А мы, новозеландцы, этого очень не любим, – ответила на шутку белокурая красавица. – Придется немного потерпеть, – настоятельно порекомендовал спутник. – Очень жаль, – посетовал принц по возвращении, – что тебе пришлось иметь дело с грубостью Алиды Верес. – Это все ерунда. Вечер был замечательный, главным образом потому, что прошел очень быстро. Люди и в самом деле не понимают различия между Новой Зеландией и Австралией. По их мнению, это что-то вроде Тасмании… Я постоянно слышу упоминания о вашей матери, Нико, – заметила Леола. – Утром Магда говорила о ней, на рауте – гости. – Мою мать все очень любили, – отозвался балканский принц. – Среди присутствовавших сегодня в дипломатическом представительстве было много тех, кто знал ее лично и любил ее игру на фортепиано. – У тебя о ней много воспоминаний… – Да, – согласился принц. – А все наши воспоминания отец попытался уничтожить, когда мама тайно сбежала со своим любовником. Он запалил во дворе костер, в который покидал все оставшиеся мамины вещи, вплоть до ее любимых пластинок Эдит Пиаф. Мы с сестрой застали его однажды за этим занятием, вернувшись домой из школы. – Значит, и тебя мать покинула слишком рано? – угрюмо спросил Нико. – Выходит, что так, – кивнула Леола. – И как ты с сестрой это переживала? Леола пожала плечами, проговорив: – Смесь обиды, гнева, сожалений. Нам ведь и отца было жалко, и маму… – И самих себя? – предположил Нико. – Не без того, – проговорила девушка. – Я тоже был зол, когда моего отца не стало. – Должно быть, чудовищно, когда кто-то осмеливается убить родного тебе человека. – Еще более чудовищно, когда родной человек сам убивает себя, – произнес Нико. – Да… Всякие слова тут бессмысленны, – отозвалась она. – Мы ведь в ту пору были совершенно небогаты. Жизнь в изгнании не отличалась благополучием. Не стало отца, очень скоро мама покончила с собой. Мы с Романом остались совершенно одни. Роман не позволил родственникам забрать меня, – сказал Нико, едко ухмыльнувшись. – Он в ту пору был студентом, тоже без средств к существованию. Ему приходилось много и тяжело работать, чтобы продолжать учебу. Не знаю, откуда брат взял деньги, но вскоре он отправил меня в закрытую частную школу, в которой в свое время учился сам… А чем занимается твоя сестра? – резко переменил он тему. – Она фермер, – ответила Леола. – Как? – переспросил ее Нико. – Не удивляйтесь. Она действительно фермер. Пошла по стопам отца и деда. Я же, наоборот, всегда стремилась покинуть ферму. Вероятно, это во мне говорила мамина кровь, – пошутила Леола. – Ты бы хотела перекусить, прежде чем отправиться спать? – справился хозяин дома. – Нет, я не голодна. А вот от кофе бы не отказалась, – улыбнулась она. – С бренди? – предложил Нико. – Можно и с бренди. Так приятно заканчивался чрезвычайно насыщенный необычными событиями день. Леола позволила себе расслабиться. – Надеюсь, тебе понравится, – бархатным голосом произнес из-за ее плеча Нико. Леола обернулась, рассчитывая получить от него ожидаемый кофе с бренди, но вместо этого угодила в объятья. И он быстро поцеловал ее, как всегда воспользовавшись растерянностью девушки. ГЛАВА ПЯТАЯ – И как вам не совестно, Нико, – для проформы возмутилась молоденькая новозеландка. – Леола… Весьма необычное имя и очень красивое, – проговорил принц, передавая ей пузатый фужер с бренди. – А как же кофе? – спросила она. – Как-нибудь позже, – махнул он рукой. – Откуда взялось это имя? – Леола – это мамина версия мужского имени Лео, – пояснила девушка. – Мама говорила, что я родилась с гривой, похожей на львиную. – Вот как? – рассмеялся Нико. – А сестру мою она назвала Гизеллой, потому что с первых дней она была белокожа, как фарфоровая куколка, и с иссиня-черными волосами и напоминала маме статуэтку балерины… Наша мама была очень романтичной женщиной. – И с фантазией, – добавил Нико. – Со временем все упростилось. Гизеллу стали звать Элла, а меня – Лолли. – Ну а себя ты можешь назвать романтиком? – спросил собеседник. – Навряд ли, – покачала головой девушка. – Наверное, ты плохо себя знаешь, – предположил он, вновь заключив Леолу в объятия. Она не пыталась противиться, пристально наблюдая за принцем. Нико же смотрел на белокурую девушку испытующе. – Могу обхватить крепче, могу и отпустить. Все от тебя зависит, – сказал он. – Да вы просто играете со мной, Нико, – скептически проговорила Леола. – Такое не может нравиться. – Другие не возражали, – самодовольно сообщил принц. – Значит, я исключение из правил, – резко заявила блондинка и попыталась сделать шаг назад. Нико проворно привлек Леолу к себе и, обхватив ее голову обеими ладонями, осыпал поцелуями. Принц Нико был уверенным в себе героем-любовником. Он думал, что знает женщин. Полагал, что они ценят его за властность и страстность в одинаковой степени. Поэтому и предположить не мог, что такие необузданные поцелуи могут отпугнуть. Услышав срывающееся дыхание Леолы, Нико решил, что это от взаимности. Она билась в его объятьях, надеясь высвободиться, он же был уверен, что девушка трепещет от переизбытка чувств. Телефон Нико заверещал. Он отпустил Леолу и лениво уведомил ее: – Я принесу кофе в твою комнату. – В этом нет необходимости, – отозвалась Леола. – Почему? – удивился он, помедлив с ответом на звонок. – Просто нет, и все – резко ответила девушка и удалилась. Леола поспешила раздеться и выключить свет, чтобы принц больше не беспокоил ее. Она лежала на постели, натянув до подбородка шелковое одеяло. Думала и одновременно пыталась отвлечься от тревожащих мыслей. И еще ей было страшно любопытно, кто это может звонить Нико Магнати в столь поздний час… Она даже слышала, как принц говорил по телефону, но не разбирала слов – вовсе не потому, что его голос звучал тихо, просто она не знала языка, на котором Нико разговаривал так эмоционально и бегло. Девушка была крайне заинтригована, и не только этим звонком, но и самим принцем. Как она ни старалась сохранять беспристрастность, но все же приходилось признать, что родовитые люди – особенные. Есть в них что-то неуловимое, что выгодно отличает их от всех прочих. Вот она и размышляла над этим, суммируя все, что узнала о нем и его непростой судьбе. И сколько бы общего ни обнаружилось между их детскими судьбами, все же различия перевешивали сходство. Леола не заметила, как уснула. Она уж и не вспоминала о бессонных ночах и о причинах своего ухода из модного дома Табиты Грэнтхем, как если бы это происходило не с ней. – Нет! – тоном капризного ребенка проговорил Нико Магнати. – Простите, но я и не собиралась спрашивать вашего позволения, принц, – ответила Леола. – Я запрещаю! – более категорично высказался он. – Какая чушь, Нико! – невоздержанно отозвалась девушка. – Ну что может со мной случиться на показе Шанель в средоточии парижской модной жизни? Вы хоть в состоянии представить себе, чего мне стоило загодя раздобыть пригласительные? Там же кругом секьюрити. И Магда Райт обещала быть. Она хочет познакомить меня с некоторыми из своих французских коллег. – Нет! – рявкнул Нико. – Нет?! Вы понимаете, насколько это для меня важно?! – вскипела Леола. – Ради таких шансов любой начинающий дизайнер готов рискнуть всем, что у него есть, включая собственную жизнь! – патетически воскликнула она. – Я своего решения не изменю, – раздраженно пробурчал принц. – Тогда вы еще более безумны, чем тот, от кого пытаетесь меня защитить, – заявила девушка. – Можете считать меня неблагодарной, но я этого не оценю. – Мне все равно, – Нико постарался придать своему голосу безразличный тон. – Зато мне не все равно! – бросила Леола. – Я хочу попасть на этот показ! И я на него попаду, чего бы мне это ни стоило! – Это опасно. – Чем же? Тем, что я получу удовольствие, завяжу полезные знакомства, что-то почерпну для себя? Чем мне может грозить нахождение в сугубо профессиональном кругу, в который вхожи только представители сообщества модельеров и звезды шоу-бизнеса? – Не забывай о целой армии папарацци, которые будут там околачиваться! – Ну, попаду разок-другой в кадр – и это самое ужасное, что может со мной случиться в Париже! – А ты не задумываешься о том, как придется возвращаться в отель и проводить в нем ночь в одиночестве? Ведь, когда рядом никого не будет, может произойти все что угодно! – продолжал негодовать принц Нико. – К вашему сведению, все что угодно может произойти в любой момент, где бы я ни находилась. От этого не застрахуешься, – отпарировала блондинка. – Демагогия! – обвинительно воскликнул Нико. – Согласна. Давайте тогда говорить по существу. Какова вероятность того, что кто-то конкретный причинит мне вред или хотя бы попытается сделать это, пока я буду находиться вне поля вашего зрения, сэр? – подчеркнуто деловито осведомилась Леола. – Не знаю, – хмуро ответил на ее вопрос принц. – Я так и думала, – удовлетворенно отозвалась девушка. – Такое впечатление, что я в большей степени обеспокоен твоей безопасностью, чем ты, – недовольным тоном констатировал ее венценосный страж. – Если тебя невозможно отговорить от этого безумного предприятия, мне ничего другого не остается, кроме как отправиться в Париж вместе с тобой, – удивил он ее своим заключением. Леола изумленно уставилась на Нико. Она заметно охладела к своей собственной идее, услышав его последнее замечание. Меньше всего ей хотелось продолжать путешествие по свету в компании строгого надсмотрщика. Девушка иначе представляла себе прогулку по Парижу. – Я никуда не еду, – хмуро проговорила она. – Остаюсь здесь. – Ну почему же? – едко поинтересовался Нико. – Что дурного в том, что мы отправимся во Францию вместе? Мне еще не приходилось наблюдать модные показы, тем более с такой непосредственной спутницей. Не хочешь, чтобы и я тоже приобщался к моде и стилю? – О чем вы говорите?! – пробормотала Леола. – Только о том, что никогда ничего не имел против нового опыта. Это даже может оказаться весьма любопытным – побывать в средоточии модных тенденций. Я все больше консерватор, традиционалист. А это великолепный шанс пересмотреть свои взгляды на моду вообще и на мужской костюм в частности. Не исключено, что мне посчастливится почерпнуть для себя что-то новое в этом вояже… – Откуда столько энтузиазма? – настороженно спросила девушка. – Может человек позволить себе маленький каприз? – Обычный человек, вне всякого сомнения, может себе его позволить. Но вы так кичитесь своим врожденным отличием от простых смертных… – Если не хочешь ехать вместе со мной, так прямо и скажи, – перебил ее принц. – Ну почему же… Делайте, что хотите. Вряд ли я в состоянии повлиять на ваше решение, – обреченно проговорила Леола. – Только вам придется самому заняться поиском билетов на показы, поскольку мой пригласительный только на одну персону, – предупредила его она. – Ты всерьез допускаешь, что для принца это обстоятельство может стать проблемой? – рассмеялся Нико. – Похоже, вы плохо представляете, что такое событие года. Все пригласительные на него разошлись еще по окончании показа коллекции минувшего сезона. – Ты удивишься, но я раздобуду билет и даже изыщу способ попасть на все показы, которые планируешь посетить ты! – убежденно проговорил он. – Что ж… – пожала плечами Леола. – Посмотрим, как вам это удастся. – Поразмыслив мгновение, она добавила: – Когда молодые профессионалы мечтают воочию познакомиться с работами своих кумиров и не имеют такой возможности, богачи, вроде вас, употребляют все свое влияние, лишь бы только поскучать в первых рядах. – В данном случае мое рвение оправдано радением за твою безопасность, – в очередной раз заверил ее Нико. – Кто бы сомневался, – скептически проговорила она. – Когда я был маленьким, – меланхолически заговорил балканский принц, – моя мама находилась в самом расцвете своего артистического дарования. Множество ангажементов, неплохие заработки… Но ни она, ни мой отец никогда не умели рационально обращаться с трудом зарабатываемыми деньгами. Они были как птички, не думающие о завтрашнем дне. Конечно, мои родители старались позаботиться о нашем с Романом благополучии, но это у них плохо получалось. Брат всегда сердился на них. Такая житейская беспомощность взрослых людей казалась ему преступной. Когда родителей не стало, он крепко взялся за семейный штурвал… Знаешь, почему я рассказываю тебе об этом? – Почему же? – живо отозвалась Леола. – Я ясно сознаю, кому обязан своим благополучием. У меня нет иллюзии, будто жизнь – это нескончаемый праздник для всех и каждого на этой планете только потому, что сам живу, не ведая забот. Не будь стараний старшего брата, я был бы сейчас беден, как церковная мышь, поскольку наблюдал собственными глазами, как в прах рассыпаются огромные состояния в руках незадачливых хозяев. И я не хочу, чтобы ты видела во мне человека иного сословия, ранга, статуса только потому, что я горжусь своим происхождением. Титул мало значит, если не подкреплен внутренним содержанием. – Красивая тирада, – иронически одобрила белокурая красавица. Принц Нико нахмурился. Все его доводы встречались либо категорическим отпором, либо сарказмом. Однако, несмотря на свою непримиримость, Леола в конечном итоге соглашалась. Так она оказалась вместе с ним в Лондоне. Вероятно, и в Париж они отправятся вместе, был уверен принц. В таком случае, что заставляет ее каждый раз схлестываться с ним в перепалке? Он вопросительно приподнял брови. – Вы, наверное, и в армии служили? – ни с того ни с сего спросила Леола. – Да, служил, – утвердительно ответил Нико. – К чему этот вопрос? – Просто так… Вам будет чрезвычайно скучно, учитывая ваше изначальное отношение к моей профессии. – Однако модный показ – это место скопления обворожительных длинноногих моделей, поэтому я готов к подобному испытанию, – пошутил Нико. – Ах, вот в чем дело?! – воскликнула Леола. – Теперь мне понятна причина такой настойчивости. Странно, как я сама об этом не догадалась. – Ты, главное, не ревнуй, – дерзко заметил мужчина. – Что?! – возмутилась девушка. – Я уполномочу своего помощника достать пригласительные на все дефиле, проходящие на этой Неделе моды в Париже, – деловито проигнорировал он гневный возглас собеседницы. И вновь они сидели друг возле друга в салоне частного самолета. Перелетали Ламанш, направляясь в модную столицу мира. – Из-за чего хмуришься? – тихо спросил свою спутницу богатый и влиятельный балканский принц, убедительно продемонстрировав Леоле, что ему ничего не стоит раздобыть пригласительные на все дефиле Недели моды. Для начинающего дизайнера это было прямым и исчерпывающим доказательством могущества человека, с которым таким странным и загадочным образом свела ее жизнь. – Что-то случилось? – повторил свой вопрос в несколько иной редакции принц. – Ничего, – буркнула Леола, которой постоянно казалось, что она все глубже и глубже увязает в этих непонятных отношениях. – И все-таки что-то тебя тревожит… – настаивал на откровенном разговоре Нико. – Теперь я сомневаюсь, что мне вообще следовало отправляться на Неделю моды. – Что это вдруг? – удивился он. – Не думаю, что буду уютно себя чувствовать в окружении представителей вашего круга. Полагаю, там таких будет значительно больше, чем профессионалов и людей, причастных к дизайнерскому бизнесу. – Ты с такой настойчивостью проводишь различия между нами… Для чего тебе это, Леола? – спросил ее принц. – Как будто я не права! – Я думал, ты относишься к этой поездке как к части своей работы. Так не все ли равно, кто в каких кругах вращается, если ты отправляешься туда с конкретной целью? – назидательно проговорил Нико. – Всегда найдется кто-то, чей номинальный статус выше твоего, или кто-то более знающий и способный. Однако это не значит, что следует держаться в стороне. У тебя есть твое призвание. Это ли не главное? Это ли не пропуск в сообщество единомышленников? Ты никогда не сможешь очистить моду от всего наносного, как невозможно сделать ее закрытым клубом для посвященных фанатиков. – Да, я понимаю это, – кивнула Леола. – Я позабочусь о том, чтобы ты чувствовала себя уверенно и не испытывала дискомфорта, – заверил ее Нико. – Ты ведь взяла образцы своих работ? – справился он. – Да, несколько платьев и ансамблей. Магда сказала, что так надо. Во-первых, будет что надеть самой, а во-вторых, продемонстрировать, если кто-то заинтересуется. – Уверяю тебя, они заинтересуются, – убежденно проговорил принц. Леола удивленно посмотрела на него, пытаясь понять, почему он так поддерживает ее в деле, к которому сам совершенно равнодушен. – Какие у тебя планы на будущее? – поинтересовался Нико. – Что ты имеешь в виду? – Как ты видишь свое будущее в профессии? Леола отлично знала ответ на этот вопрос. Она с юности представляла свою дизайнерскую карьеру совершенно определенным образом. Как можно скорее преодолев этап ученичества, она надеялась стать ведущим дизайнером всемирно известной марки для того, чтобы несколько лет спустя выпускать одежду под собственным именем. Получив предложение сотрудничества от Табиты Грэнтхем, Леола была уверена, что все идет четко по плану. Но случилось то, чего она предвидеть не могла. В сугубо профессиональные отношения закрались личные счеты и все ее усилия пошли прахом. Следовало вновь начинать буквально с нуля, с работы подмастерья. Поэтому-то, когда Нико спросил ее о планах, Леола повременила с ответом, раздумывая, так ли правильна была ее первоначальная программа и стоит ли придерживаться ее впредь. – В Новой Зеландии я сотрудничала с несколькими бутиками, для которых делала мини-коллекции одежды для каждого сезона. Они заверили меня, что всегда будут рады моему возвращению. Быть может, мне нужно работать самостоятельно? – с сомнением проговорила она. – Я еще не знаю… – Насколько рентабельно создание этих мини– коллекций? – деловито осведомился Нико. – Это стоит дорого и с трудом окупается, – ответила Леола. – А также рискованно с точки зрения обслуживания обязательств по кредиту. – У тебя только сестра или есть еще кто-то, кто способен оказать финансовую поддержку? – Сестра мне может оказать лишь моральную поддержку. У нее у самой дела идут очень тяжело, – грустно сказала девушка. – Есть еще кузены со стороны матери. Но к ним с такой проблемой я никогда не обращусь. Есть бабушка. Это она оплатила мой средиземноморский отпуск. Ради нас с сестрой она готова пожертвовать всем. Сама же довольствуется малым. Ее главное достояние – это доброта. – По большому счету ты одинока… – Неправда, – покачала головой Леола. – Близнецы никогда не чувствуют себя одинокими, – убежденно добавила она. – Но как это может помочь, когда нужны инвестиции? – Это помогает не отчаиваться и искать выход. Многие люди не имеют финансовой поддержки, тем не менее достигают многого. Я намерена стать одной из них. – Похвально. Приятно слышать, что ты не драматизируешь свою ситуацию, а считаешь ее общераспространенной и поддающейся исправлению. Магда Райт взяла шефство над молодой коллегой. Она деликатно предостерегала Леолу о тех проявлениях «красивой» жизни, которых следует избегать. Ввела в круг своих добрых друзей. Нико не навязывал свое участие, но всегда был где-то неподалеку. Хранил бдительность. Находил время для того, чтобы показать спутнице свой Париж. Они бродили по людным улочкам, и принц, скрывая настороженность, старательно делал вид, будто наслаждается свободой вместе с ней. Однако Леола видела, чего ему стоит эта мнимая непринужденность. – Устала? – спросил ее Нико в завершение одной из таких прогулок. – Немного, – улыбчиво ответила Леола. – Какие впечатления? – Все, как я себе и представляла, только еще более впечатляюще, – шутливо отозвалась белокурая красавица. – Правда? – Ошеломляюще! – воодушевленно подтвердила она. – Хотелось бы думать, что в том есть и крупица моей заслуги, – с притворной скромностью проговорил принц. – Я ценю все, что вы для меня сделали, ваше высочество, – официально ответила на это Леола. – Я не напрашивался на похвалу… – Тем не менее. – Сегодняшний показ коллекции от Шанель тоже не разочаровал тебя? – поинтересовался Нико. – Он меня вдохновил, равно как и показ Готье и Диор… Дух захватывает от того, чему еще придется научиться, прежде чем настанет время моей вселенской славы. – А все выглядит таким воздушным, невесомым, естественным. – Подобная естественность дорогого стоит, – авторитетно проговорила Леола и странно улыбнулась, глядя на своего венценосного спутника. – Почему ты на меня так смотришь? – спросил ее Нико. – Все это так необычно… Я вдалеке от дома, однако могу поделиться впечатлениями, как если бы разговаривала с бабушкой или сестрой. – Ты сравниваешь меня с бабушкой и сестрой? – удивился он. – Просто с коллегой так не поговоришь, – объяснила девушка. – С коллегой хочется обсудить нюансы фасона, всяческие аспекты технического воплощения. Но иногда хочется разделить с кем-то эмоций. – Еще недавно ты категорически не хотела, чтобы я с тобой ехал, – напомнил ей принц. – Это была моя ошибка… – кротко отозвалась Леола. – Благодаря вам я чудесно провела время. – И мне понравилось, – ответил Нико, дружески обняв ее за плечи. ГЛАВА ШЕСТАЯ Леола серьезно посмотрела на него. – Скажите честно, Нико, – сухо начала она, – все то время, что мы были вместе, вы заметили хоть малейшую угрозу моей безопасности? – К счастью, нет, – вынужденно ответил он. – И вы продолжаете думать, что пресловутые злоумышленники видели меня в ту ночь, что им известно, кто я и где меня искать? – недоверчиво спросила блондинка. – Ну… нельзя исключать такую вероятность, – неопределенно отозвался Нико. Леола усмехнулась в ответ на эту ремарку. – Вы вообще-то планируете рассказать мне всю правду? Потому что начинает казаться, что это какой-то нелепый розыгрыш, мистификация. – Ты не доверяешь мне? – изумился Нико. – А должна? – спросила она. – Не обижайтесь, Нико, но, если бы вы так успешно не внушили мне, что я нуждаюсь в вашей опеке, мне вовсе не понадобилось бы ваше участие. Объективно говоря, именно вы насильно изолировали меня на своем острове, воспользовавшись снотворным, а не мифический Павели, о котором мне совершенно ничего не известно, кроме того, что вы с ним антагонисты. Почему вы все еще отказываетесь объяснить мне действительную подоплеку происходящего? – В чем ты меня подозреваешь? – резко произнес Нико. – Пока ни в чем конкретном, – осторожно отозвалась Леола. – Но сейчас я совершенно убеждена, что никакой опасности нет и, пожалуй, никогда не было. Это все фикция. Вот что я обо всем этом думаю, – с обескураживающей откровенностью объявила она. – Как долго все это будет продолжаться, Нико? Что вы задумали? В чем суть этой шарады? – Значит, ты все-таки не доверяешь мне, – обиженно сказал он. – Доверяю, но с оговорками, – ответила Леола. – Мне нужны убедительные доказательства, внятные объяснения, а не декларация добрых намерений. В них я не сомневаюсь, но все-таки… – Могу сказать только одно: я очень сожалею, что ты попала в эту историю. Если бы в ту ночь ты осталась в своей комнате, то ничего этого не случилось бы. Я считаю долгом чести защитить человека, который оказался в опасности в зоне моей ответственности. – Все, что я слышу от вас, Нико, – это лишь высокопарные заверения. Но чем чаще вы повторяете их, тем сильнее я убеждаюсь, что это не более чем игра. Вам наскучило прозаическое существование. Потому вы решили поразвлечься, изображая благородного идальго. Признайтесь, что вы отдаете дань всем тем рыцарским романам, которыми зачитывались в юности, тогда как ваш отец мечтал вернуть себе отнятое диктатурой княжеское поместье. Вероятно, вы заскучали без реальной власти над подданными, потому и разыгрываете эти шарады, вынуждая неискушенных девушек вроде меня слепо довериться вам и вашей воле. – Если бы ты знала, как ошибаешься… – горестно посетовал молодой принц. – Я не узнаю этого, пока вы мне все не объясните, – жестко отозвалась она. – Тебе может казаться, что весь мир живет по одному и тому же календарю. Но это далеко не так. В Новой Зеландии все иначе. Власть английской королевы и в прошлом была условна. На Балканах тоже все иначе. Никакие преобразования не смогли повлиять на сугубо феодальное устройство социальных отношений, которые становятся поводом для политического противоборства и разобщения, но в то же самое время и способны упорядочить нашу жизнь. Люди привыкли к власти в руках одного человека… – И этот человек – вы, принц, не так ли? И вы решили на мне испытать силу своего влияния… Это странно. Вы младший сын своих родителей. Почему ваш старший брат не стремится утвердить свою власть в феодальном поместье? – Роман успешный бизнесмен. Он тоже радеет за возрождение Иллирии, но делает это несколько иначе. Однако наши действия едины. – Я всегда думала, что Иллирия – часть Европы и что европейские законы безоговорочно действуют в ней. – Именно к этому я и стремлюсь. Но есть силы, противостоящие этому, – сообщил ей Нико. – Такие силы были везде и всегда. Но ситуация, в которой я оказалась, кажется мне нелепой. Нико досадливо посмотрел на девушку, которую больше не мог ни в чем убедить. Его шарм и сила внушения перестали действовать на Леолу, которая вдохнула свободный воздух Парижа, вдохновилась примером авторитетных коллег и загорелась желанием как можно скорее впрячься в тяжелую, но обожаемую работу. И, возможно, настало время отпустить ее – ту, которой не было места в его опасном и непредсказуемом мире. А делать этого ему не хотелось, равно как и сознаваться, что все его предосторожности действительно были преувеличены. Он убедил себя и Леолу в том, что без его защиты она сильно рискует. Этот глупый план сложился в его сознании, как только он разглядел очаровательную иностранку в темноте сторожевой башни. Ему просто не хотелось отпускать девушку вне зависимости от того, разыскивает ее Павели или нет. Он не задумывался о последствиях своей авантюры, ему просто нравилось быть с ней, впечатлять ее. – Посмотри на меня, Леола! – властно проговорил принц, возложив руки на ее плечи. – Посмотри на меня, – добавил он чуть мягче. – Что? – устало отозвалась девушка, готовясь отразить очередной поток самонадеянных заверений с его стороны. – Доводы разума не должны играть решающую роль, когда ты знаешь, с кем имеешь дело! – Проблема в том, что я этого не знаю, – сказала Леола. – Ты должна была это почувствовать, – взволнованно проговорил Нико. – Каким образом? – изумилась она. – Мы же целовались, – по-детски чистосердечно напомнил он ей. – Ну, да… И что? Нико не знал, что еще сказать. Он растерянно уставился на нее, пробормотав: – Тебе очень идет это платье. – Спасибо, – сказала Леола. – Очень приятно, что ты так думаешь. Но давай вернемся к нашему разговору, – иронически проговорила она, ясно видя его смущение. – Это все слова, – бросил Нико, обхватив ее за талию. Вероятно, он всерьез полагал, что его поцелуи – это сокрушительный козырь, потому что вновь поцеловал Леолу, которая тоном знатока воскликнула: – Недурно! – То есть? – удивился такой реакции молодой принц. – С каждым разом ты целуешься все лучше и лучше. Но я по-прежнему не понимаю, что это доказывает, – насмешливо констатировала она, внимательно наблюдая за выражением его лица. – Я готов обсудить это, – тихо ответил он. – Но не здесь… – А где же? – спросила девушка. – В отеле. В твоем номере. – Там, наедине с тобой, я буду в безопасности? – рассмеялась Леола, вогнав принца в краску. – Ах! Я вижу, это тебе нужна защита, – самоуверенно добавила она. Они вошли в ее номер, сначала Леола, вслед за ней Нико. Он остановился у нее за спиной. Девушка увидела его отражение в зеркале на стене и сама вспыхнула румянцем. Они смотрелись как пара. – Так странно, – проговорила она. – Что странно? – спросил Нико, обняв ее со спины. – Волнительно, – призналась Леола. – И для меня тоже, – произнес он и поцеловал ее в шею. Так интимно Леолу еще никто не целовал. – Прошу тебя, не делай этого, – прошептала она, прикрыв глаза потяжелевшими веками. – Я знаю, что ты чувствуешь, – нежно проговорил Нико. Он возложил ладони на ее грудь. Сквозь тонкий шелк Леола ощущала их разгоряченную тяжесть. – Что ты со мной делаешь? – пробормотал он ей на ухо. – Не намеренно, – ответила девушка. – Я не должен прикасаться к тебе так. Ты доверилась мне. Я не хочу злоупотреблять этим… Если ты сама мне не позволишь… – Нико рывком развернул ее лицом к себе. Молча всматриваясь в нее, он искал ответа. – Ты такая красивая, независимая, умная, талантливая. Настоящая львица, – проговорил мужчина. – Твоя мать была очень права, придумав тебе такое необычное имя… Леола, если ты меня сейчас не прогонишь… – шепотом добавил он и замолчал. Леола смотрела на него, широко распахнув глаза. В этот миг она вспомнила, как впервые увидела этого смуглого викинга, как была ошеломлена пронзительностью его серых глаз, силой его рук. Девушка безмолвствовала, и Нико сделал один наступательный шаг, затем другой. Леола отступала до тех пор, пока не упала на постель. Нико сделал это падение мягким и мгновение спустя оказался рядом с ней, целуя ее разгоряченное лицо. Леола плотно закрыла глаза, разомлев под его поцелуями. Однако заметно напряглась, когда Нико отогнул край ее платья. Но это было неизбежным. – Будь осторожен, – попросила Леола мужчину. – Пожалуйста, будь благоразумным, – предостерегла она его. – Ни о чем не тревожься, – отозвался он. – Скажи только «да». – Да, – эхом прошептала Леола, не раздумывая, – да… – взволнованно повторила она. – Сладкая моя… смелая моя… львица моя… – нашептывал Нико, раздевая покорную девушку. Леола избегала открывать глаза, полностью доверившись ему. Она слышала, как раздевается Нико, и вскоре почувствовала, что он снова лег на постель. Его горячее и глубокое дыхание обжигало ее, его сочные поцелуи скользили по ее коже. Странное напряжение в удивительном сочетании с восторгом пронзило Леолу, когда алчными губами он принялся ласкать ее обнаженную грудь. – Да… – в третий раз прочувствованно пробормотала девушка. Леола вскрикнула, и Нико замер, уразумев незаурядность ситуации. Но даже боль первого слияния не нарушила сладости мгновения, томной разнеженности обласканного тела. Леола вслушивалась в себя, с удивлением обнаруживая восхитительную согласованность желаний и восторгов. Она чуть-чуть приоткрыла глаза и взглянула на Нико из-под ресниц. Его сосредоточенное лицо было прямо над ней. Она положила ладони ему на грудь. Нико ритмично двигался, заставляя ее кровь бежать все быстрее и быстрее. Леола вновь прикрыла глаза, раздумывая над тем, как неправдоподобно стремительно это произошло. Двадцатичетырехлетняя женщина, до этого мгновения она никогда даже не рисковала своим целомудрием, несмотря на то что всегда была окружена мужским вниманием. Вероятно, так и должно было все случиться. Естественно и неизбежно. Однако вскоре мысли испарились у нее из головы. Предопределенность оказалась сильнее девичьей скромности. Леола наслаждалась своим преображением. Все стало походить на неведомое ранее наваждение. Голова буквально пошла кругом. Она впилась руками в плечи Нико. Спина изогнулась. Леола затаила дыхание… Выдохнула звучно. Тело ее затрепетало. Горячие волны разлились в жилах. Она самозабвенно застонала, стискивая Нико в объятьях. – Невероятно, – прошептала она. – Ты должна была предупредить, – пробурчал в ответ Нико. – Насчет чего? – удивилась она. – Насчет того, что это у тебя впервые. Леола пожала плечами, блаженно улыбаясь. – Разве это имеет значение? – Для меня имеет… Как ты? Было больно? – Было волшебно, – ответила она. – Хорошо, – раздраженно отозвался Нико, сев на краю постели. – Прости, если это тебя расстроило, – произнесла Леола, прильнув к его спине. – Наверное, следовало предупредить, но все случилось так внезапно… – Не извиняйся, – покачал он головой. – Хочешь поговорить об этом? – осторожно спросила Леола, видя его смятение. – Не особенно, – отказался от такой затеи Нико. – Но если бы я знал, то был бы с тобой нежнее. – Не нужно нежнее. Не забывай, что я выросла на ферме. – Все ты шутишь. – Но это правда, Нико. Я не ранимый цветочек, а обычная деревенская девчонка. Случилось то, что должно было случиться. То, чего, по всей видимости, мы оба хотели с самого начала. – Случилось то, чего не следовало допускать! – резко возразил Нико, поднявшись с постели. – Это моя ошибка. Твоей вины в этом нет. Мне следовало держать себя в руках. – В этом нет ничьей вины, – сказала Леола, протянув к нему руку. – Ты не в обиде? Леола ответила улыбкой на его вопрос и жестом поманила к себе. – Ты такая желанная, – прошептал Нико, поддавшись. ГЛАВА СЕДЬМАЯ Проснувшись, Леола не знала ни когда уснула, ни когда Нико покинул ее постель. Их обоих сморило только под утро, то есть сон девушки был короткий. Однако это не помешало Леоле ощутить небывалую бодрость по пробуждении. В воздухе витал аромат мускуса, и ей мгновенно припомнились все события прошедшей ночи. Она была счастлива, что это произошло – без всякого намерения и подготовки с ее стороны. Ведь любое предвкушение только испортило бы впечатление от судьбоносного свершения. Но случившееся удивило ее в той же мере, что и Нико, который был поражен тем, что Леола оказалась не искушенной в делах плотской любви. Сама же Леола никогда не придавала особого значения своей девственности, считая ее сугубо физиологическим явлением, присущим молодости. Просто она ни разу не влюблялась всерьез, ни разу никого не хотела настолько, чтобы допустить интимную связь. Леола не заблуждалась насчет Нико. Он не любил ее. Да и она не была уверена, что ее влечение к этому мужчине имеет под собой глубокое чувство. И связывать свое будущее с его жизнью у нее тоже не было причин. Однако ей хотелось сливаться с ним вновь и вновь, настолько, чтобы ощущать его, как саму себя. Теперь Леола могла живо представлять себе это и не считала нужным обуздывать свое воображение. Через двадцать минут после пробуждения, бодрая и собранная, с легким макияжем на румяном личике Леола появилась перед Нико, сидящим за столом и вяло завтракающим без видимого аппетита. Подняв на Леолу глаза, он пробормотал, привстав: – Доброе утро. – Доброе, – улыбчиво кивнула ему девушка. – Поздний завтрак или ранний ланч? – шутливо спросила она, присоединившись. – Какая разница, – старательно скрывая смятение, отозвался принц. – У меня к тебе разговор, – деловито начал он. – Я тебя слушаю… – Надеюсь, ты не станешь возражать, если мы задержимся в Париже еще на пару дней. – Это очень романтичное предложение. Ты прав. Я возражать не стану. – Хорошо, – проговорил Нико и, удовлетворенный ее ответом, развернул утреннюю газету. Леола приступила к завтраку. Привычная еда показалась ей необыкновенно вкусной. К тому же наблюдать за Нико было чрезвычайно приятно. Он хмурился, отчаянно делая вид, будто изучает газету. Хрустя полосами, он принялся листать. – Стой! – внезапно воскликнула Леола. Нико вопросительно посмотрел на нее через стол. – Что такое? – Вот! – воскликнула блондинка, ткнув пальцем в сторону его газеты. – Этот человек – тот самый, которого я видела тогда, возле церкви. – Он? – переспросил Нико и посмотрел туда, куда указывала ему Леола. В одной из статей помещалась фотография мужчины. – Ты уверена? – проговорил принц, всмотревшись в изображение. – Я не сомневаюсь, – убежденно произнесла Леола. – Уверяю тебя, это он… О чем там написано? Кто он такой? – Наш министр иностранных дел, – бесстрастно ответил Нико и добавил: – бывший. Он арестован. Пару минут Леола молча переваривала эту информацию, после чего спросила: – Надеюсь, теперь ты все мне объяснишь? – Если ты настаиваешь… Ему инкриминируют пособничество контрабандистам и нелегальным эмигрантам. – И только-то? – разочарованно протянула Леола, которая успела вообразить себе захватывающие политические интриги и шпионские приключения. – Это немало, учитывая, что государственный чиновник разработал изощренную схему, создал сложную и разветвленную интернациональную преступную сеть и в течение многих лет принимал непосредственное участие в ее функционировании. Используя обширные возможности дипломатической службы, он поставил на широкую ногу разграбление историко-культурного достояния нашей страны, вывозя за ее приделы дорогостоящие реликвии, которые добывались не только хищениями, но и разбоем с убийствами граждан. В сговоре с крестными отцами мафиозных группировок соседствующей с нами Италии, вкупе с преступниками и нечистыми на руку дельцами восточной и западной Европы он занимался нелегальным сбытом похищенных ценностей. Экспонаты частных коллекций, старинная церковная утварь, запасники музеев – все это становилось его целью. За одной из таких ходок ты его и застала. Изобличить его с помощью местных правоохранительных органов не представлялось возможным, поскольку коррумпированность в наших краях еще весьма сильна. Пришлось провести собственное расследование, полагаясь только на самых преданных людей. – Понятно, – проговорила Леола. – Одного не пойму… Для чего человеку, занимающему такой высокий пост, рисковать своей репутацией? – Полагаю, вся его карьера, начавшаяся во времена безвременья, строилась на преступных связях. Наследие прошлого, которое нам еще предстоит изжить. Но с его арестом мы сделали большой шаг в этом направлении, – гордо произнес принц. – Это и есть тот самый Павели? – спросила Леола. – Да, это он. – И ты полагаешь, он замешан в убийствах? – Это еще предстоит доказать в зале суда, но лично я в этом не сомневаюсь, как и в том, что в эпоху диктатуры он сотрудничал с частной полицией. Есть люди, которые знают за ним множество преступлений. – Как тебе удалось выйти на него? – О! Расследование заняло много лет. Всякий раз, когда мы пытались выяснить что-то по официальным каналам, наталкивались на тупик. По документам все оказывалось предельно законным. Из чего мы сделали вывод, что в реализации преступных намерений замешен как минимум один высокопоставленный чиновник и множество коррумпированных функционеров. Поэтому пришлось вести тайное расследование, результаты которого, признаться, шокировали меня и моих единомышленников. Мы и представить не могли такой дерзости, такого размаха, такого цинизма… Но теперь с этим покончено, – удовлетворенно заключил принц. – Думаешь, Павели – единственный преступник в кабинете министров? – Нет, но начало положено. И начало многообещающее. Грядущим судебным процессом мы намерены лишить его сообщников иллюзии безнаказанности. А это, согласись, немало. – Я должна извиниться перед тобой, Нико, – проговорила Леола. – Ты рисковал собой ради правды и справедливости, ты взял на себя ответственность за мою безопасность, тогда как я своими сомнениями и подозрениями только усложняла твою задачу. Прости меня, Нико. – Не извиняйся. Мне было приятно опекать тебя, Лолли, – шутливо отозвался он. – А кто же довел следствие до ареста, пока ты был со мной? – справилась она. – Есть у меня несколько друзей, которые не меньше меня заинтересованы в изобличении государственных преступников… Из Парижа мне нужно будет ехать домой. А ты вполне могла бы пожить в моем лондонском доме, учитывая, что другого жилья у тебя пока нет. – Это очень щедрое предложение, Нико, но не думаю, что удачное, – сдержанно сказала Леола. – Нет, дорогая, ты не поняла. Я настаиваю на том, чтобы ты остановилась в моей лондонской резиденции. Так мне будет спокойнее. – Но ведь мне больше ничего не грозит. Или?.. – Не думаю, что тебя будут преследовать единомышленники Павели. Вскрылись факты посущественнее его ночных прогулок по приморскому городу. Просто мне нужно быть уверенным, что ты где-то поблизости. Я не хочу утратить эту связь, – чистосердечно объяснил Нико. – Ты полагаешь, наша связь – не случайность? – растроганно спросила она. – Я чувствую себя обязанным и впредь заботиться о тебе. Это мой долг, Леола. – Ты мне ничего не должен, – возразила девушка. – Должен. Я не могу игнорировать тот факт, что я у тебя первый. Это не только честь, но и ответственность, – патетически проговорил он. ГЛАВА ВОСЬМАЯ – Просто удивительно, что вы с сестрой двойняшки во всем, за исключением цвета волос и такого разного оттенка кожи, – проговорил Нико. – Нас обеих это всегда радовало, – призналась Леола. – Элли с рождения была жгучей брюнеткой с лилейной кожей. Тогда как мне природа подарила персиковый загар и светлые волосы. Однако мама всегда наряжала нас одинаково, пока мы были совсем маленькими. А когда подросли, воспротивились этому и завили, что каждая хочет иметь собственный гардероб. Нам тогда это казалось чрезвычайно важным. – И я тебя отлично понимаю, – поддержал ее Нико. – Долгое время я сам стремился во всем походить на своего старшего брата. Мне даже льстило, когда кто-то говорил о нашем удивительном сходстве. Но с возрастом я все более и более стал ценить различия между нами, вплоть до того, что сам стал их подчеркивать. Особенно экстремальными эти попытки были в юности. В конце концов случилось так, что каждый из нас идет своим путем. И меня это вполне устраивает. – Юность сложно переживается, если в жизни происходят какие-то трагические перемены, – заметила девушка. Это замечание относилось к Нико в той же степени, что и к самой Леоле. В пятнадцать он потерял и отца и мать, приблизительно в этом же возрасте Леола и ее сестра Гизелла остались без участия матери в своей жизни и были предоставлены самим себе, тогда как их отец тяжело переживал предательство обожаемой супруги, так и не сумевшей смириться с долей простой жены фермера. Девочкам самим пришлось определяться со своим будущим. Тогда-то Гизелла окончательно решила остаться на родной земле и продолжать дело отца и деда, а Леола поняла, что ее место в большем мире, в пучинах которого исчезла ее мать. И правильнее будет сразу же утвердиться на его безграничных просторах, чтобы потом не ранить близких людей своим категорическим неприятием провинциальной скуки. Их бабушка Маура, которую Леола и Гизелла всегда считали кудесницей, примерно в одно и то же время устроила одной отпуск на Средиземноморье, другой на тропическом острове в Тихом океане, вольно или невольно позволив случиться чуду. Гизелла встретила принца Романа Магнати – старшего брата Нико, у которого имелись обширные финансовые интересы в Новой Зеландии. Теперь они уже были помолвлены. Леола же фантастическим образом пересеклась с Нико и влюбилась в него. Это могло бы показаться невероятным, если бы не естественность, с которой все произошло. – Твоя сестра, кажется, хочет тебе что-то сказать, – проговорил Нико. Леола обернулась лицом к дому. Гизелла сошла на террасу и сделала сестре жест рукой. Леола устремилась к ней, широко улыбаясь. – Как Нико? – тихо спросила Гизелла. – Насколько я могу судить, все в порядке. Хотя последние дни выдались чрезвычайно тяжелыми. Недостаточно поймать преступника, оказывается, не менее проблематично довести результаты следствия до суда, а суд – до его логического завершения. Павели немало потрудился, чтобы предельно обезопасить себя. Его сторонники оказываются даже там, где меньше всего рассчитываешь их встретить, – озабоченно проговорила Леола. – Неправедными поступками он обеспечивал себе поддержку. Теперь эти люди связаны с ним крепче, чем с собственной совестью. – Ты говоришь как настоящая соратница борца за справедливость, – шутливо заметила Гизелла. – Наверно, так и есть, – обреченно согласилась Леола. – Удивительно. Ведь еще некоторое время назад мы обе были одинокими, фанатически преданными своему делу девушками, которые и не помышляли об изменениях в личной жизни. А уже сегодня ты помолвлена со старшим братом Магнати, а я живу с младшим, словно так было всегда… Когда ты звонила и рассказывала мне о перипетиях своих отношений с Романом, мне казалось невероятным, что ты встретила европейского принца, практически не покидая своей фермы. Кто бы мог подумать, что несколько дней спустя меня похитит его родной брат, а совсем скоро вы решите пожениться. – Складывается такое впечатление, что этим Магнати подвластно все, – поддержала ее недоумение Гизелла. – Лолли, ты бы могла жить в Иллирии? – неожиданно спросила она. – Думаю, смогла бы. Но почему ты спрашиваешь? Полагаешь, мой роман с Нико имеет такие же серьезные перспективы, как и твой с Романом? – Не следует этого исключать, – хитро проговорила Гизелла. – Я так далеко не загадываю, тем более что у меня нет уверенности, созрела ли я для брака. Это ведь ты у нас домоседка, Элла… Да и деспотизм Нико меня очень беспокоит. Он все хочет держать под контролем. Сначала я думала, что это связанно исключительно с его загадочным и опасным расследованием, как он меня в том уверял, но теперь понимаю, что просто он такой. Не знаю, смогу ли я с этим когда-нибудь смириться. Постоянно вспоминаю маму, которая, прожив с отцом столько лет, родив ему двоих детей, в конце концов решилась на этот отчаянный побег. А я, судя по всему, пошла в нее. – Ты просто внушила себе это, – нахмурилась Гизелла. – Пусть все идет своим чередом. Нико нравится тебе, он готов оказывать тебе поддержку в вопросах карьеры, а быть официальной возлюбленной европейского принца – это отличная реклама для молодого дизайнера. Пока ты ничем не рискуешь, Лолли. Наслаждайся жизнью, – посоветовала практичная сестра. – Ты ли это говоришь, Элла?! Я не предполагала, что ты столь цинична, дорогая! – изумилась Леола. – Я реалистка. И новый опыт подсказывает мне, что одинаково опасными для молодой женщины могут быть как безоглядная уступчивость, так и категорическая непримиримость с обстоятельствами и создающими их мужчинами. Чтобы жить и радоваться жизни, следует придерживаться середины, – назидательно изрекла брюнетка. – Если бы Роман в свое время не проявил такую поразительную настойчивость и отнесся бы с пониманием к моему желанию расстаться, я бы потеряла его навсегда. И не только его, но и нашу ферму. Сейчас мне страшно об этом думать, и я сознаю, что в своей категоричности была неправа. Тогда же мне казалось, что я поступаю верно. Подумай об этом, Лолли. – У меня другие обстоятельства, – упрямо отозвалась Леола. – И сама я другая. Не хочу поддаваться сиюминутной иллюзии блаженства, чтобы после это не закончилось болезненным разрывом и горькими слезами. Я очень тяжело переживала размежевание с Табитой Грэндхем. Мне даже страшно представить, каким тяжким будет разрыв с Нико. – Думай не о разрыве, а о том хорошем, что может быть между вами, Лолли. – Когда это ты успела стать экспертом в отношениях полов? – насмешливо спросила Леола. – Вовсе я не считаю себя экспертом в отношениях полов. Зато тебя знаю прекрасно. Вы оба такая славная пара. Мне бы очень хотелось, чтобы вы стали неразлучны. Тогда у нас у всех будет большая и крепкая семья. – Эгоистка, – шутливо заметила Леола. – Это так, – согласилась Гизелла. – С тех пор как мы с Романом решили пожениться, я живу будто в волшебной сказке. Я хочу, чтобы это длилось вечно и ничто и никто не смог бы испортить мне этой радости. Если в твоей судьбе что-то пойдет не так, я уже не смогу наслаждаться своим личным счастьем. Ты понимаешь? Поэтому я готова сделать все от меня зависящее, чтобы ваша пара достигла венца! – тоном угрозы предупредила сестру Гизелла. – Не забывай, что ты всего лишь помолвлена с Романом, – напомнила ей блондинка. – Это верно, – покивала Гизелла. – Я так нервничаю. У Романа столько родственников, всем им нужно понравиться. Не знаю, как у меня это получится. – Они полюбят тебя, Элла. Мою сестренку нельзя не любить, – убежденно объявила Леола. – Лолли, обещай поймать букет невесты, – всерьез потребовала сестра. – Я постараюсь, родная, – ответила белокурая красавица. – Как ты считаешь, все эти люди, собравшиеся на городской площади, они действительно радуются тому, что их принц женится? – недоверчиво спросила Леола у Нико. – Люди любят Романа. Они в самом деле желают ему и его избраннице счастья, – заверил ее Нико. – Удивительно наблюдать такое поклонение в наше время, – изумленно взирала на все происходящее новозеландка. – Подумать только, моя сестра скоро будет принцессой! – Формально это так. Но пройдет еще много времени, прежде чем Гизелла станет принцессой для всех этих людей. Для этого одного знания языка недостаточно, – сдержанно отозвался Нико. – Но твоя сестра, похоже, относится к своей миссии со всей ответственностью. – Да, Элла берет уроки, осваивает вашу непростую грамматику. И кажется, наставник ею доволен… А каковы, по-твоему, мои шансы овладеть языком? – кокетливо поинтересовалась Леола у венценосного любовника. – Если у тебя есть музыкальный слух, а он у тебя есть, при усердном отношении ты вполне можешь овладеть любым языком, – сказал Нико. – А ты бы взялся быть моим учителем? – испытующе поинтересовалась девушка. – Гм… – невольно запнулся принц. – Присядь, Лолли. Ты сегодня какая-то бледная, – поспешно сменил он тему, – и руки у тебя ледяные, хотя на улице духота. Как ты себя чувствуешь, милая? – Все в порядке. Устала немного. Подготовка свадьбы отнимает много сил. Я счастлива шить наряд для невесты и парочки-тройки приглашенных, но к такому объему работы, которую следует проделать в столь короткий срок, я, увы, готова не была. Свадьба поистине королевская. Приходится превосходить саму себя, чтобы не ударить в грязь лицом. Радует, что это скоро закончится, – объяснилась Леола. ГЛАВА ДЕВЯТАЯ – Могу я пригласить тебя на верховую прогулку? Проветримся. У тебя ведь есть пара свободных часов? Леола машинально кивнула, хотя отлично понимала, что следует ответить отказом. Вопреки всем прозаическим обоснованиям проблема ее состояла не только в большом объеме работ и волнении перед близящейся церемонией бракосочетания Гизеллы и Романа. Она чувствовала нервозность и слабость. Но все же пошла за Нико в стойло. – Его зовут Счастливец! – сказал Нико, указав на красавца, которого велел седлать для спутницы. – Отличное имя, – одобрила Леола. – Позволь, я тебя подсажу. – Принц взял ее за руку и, легко поддерживая за бедра, посадил в седло. – Проедемся сегодня по самым безопасным местам, как если бы мы были новичками. Тебе нужно сдружиться со Счастливцем. Не хочу, чтобы он причинил тебе вред, неосторожно взбрыкнув. – Ты, как всегда, предусмотрителен, – с ленивой иронией отозвалась Леола, погладив жеребца по холке. Сам Нико вспрыгнул на восхитительного арабского скакуна, с которым тут же слился в единое целое. – У Романа отличная вилла, не так ли? – спросила Леола, с приличного расстояния оглядев строение, в котором перед свадьбой жили Роман и Гизелла. – Но эта вилла моя, – уточнил спутник. – Роман поселился здесь, потому что старинные интерьеры фамильного замка действуют на него угнетающе. Он любит свет и простор, которых в средневековом замке не слишком много. Кстати, ты отлично скачешь, дорогая. Настоящая валькирия! – похвалил ее Нико. – В детстве у меня был пони. Ты тоже славно держишься в седле, как бесстрашный бедуин. – Наши предки, первые Магнати, прежде чем сделаться князьями, промышляли пиратством и разбоем. Этому ремеслу мы обязаны состоянием. – Как же так случилось, что они прозрели и покаялись? – саркастически осведомилась девушка. – А этого так и не произошло. Александр Четвертый впрыснул авантюрной крови в нашу династию, похитив сестру князя Иллирии. Тогда наш предок согласился признать этот брак законным при условии, что каждый первенец новой ветви из поколения в поколение обязан оставить семейный пиратский промысел и посвятить себя возделыванию земли, скотоводству, охоте, рыболовству и постройке новых судов, которые не будут использоваться для грабежа. Это условие было принято всеми сторонами и соблюдено в точности. – Как ты думаешь, они были счастливы в своей семенной жизни, принцесса и ее пират? – спросила Леола. – Уверен, – не задумываясь, ответил Нико. – Все Магнати счастливы в браке. Даже период изгнания и лишений не стал исключением. – Хотела бы я того же самого пожелать Гизелле с Романом, – сентиментально произнесла Леола. – Лолли, что это сегодня с тобой такое творится? – Я не узнаю свою сестру. За какой-то месяц она так изменилась… – Что же в этом дурного? – Невольно задаешься вопросом: что станется, когда первая влюбленность пройдет и пара останется наедине с повседневными проблемами? Гизелла совершенно ослеплена Романом. Но это, согласись, не может длиться вечно. И та поспешность, с которой совершается свадьба, заставляет насторожиться. Или тебя все это не тревожит? – взволнованно поинтересовалась Леола. – Насколько мне известно, до знакомства с Романом твоя сестра вела весьма нелюдимый образ жизни и не пыталась ничего изменить. Думаю, встреча с моим братом была настоящей удачей для нее. Ты считаешь, им стоит рисковать, углубляясь в сомнения, затягивая раздумья? – Тебя послушать, Роман – настоящий дар небес. Моя сестра, между прочим, тоже очень достойный человек. Она долгое время практически в одиночку управляла семейной фермой, выполняла тяжелую мужскую работу… – Вот именно! – подхватил Нико. – Благо, теперь ей этого делать не придется. Она может наконец наслаждаться результатами своего тяжкого труда. А что до Романа, то он, конечно, не подарок. До Гизеллы у брата было множество женщин, но ни с одной из них его отношения не были настолько доверительными. Он сделал предложение твоей сестре, и это говорит о том, что изменились они оба. Вероятно, так и должно быть, когда человек решается на настоящий поступок. – Надеюсь, Роман сумеет сделать Эллу счастливой. Она так этого заслуживает. – Не сомневаюсь. Стоило мне увидеть твою сестру, я понял: Роман наконец нашел ту, которую искал. – Я знаю, многие находят Эллу чересчур суровой, – заметила Леола. – Для будущей принцессы это только плюс. Можно быть уверенным, что она со своими строгими взглядами не уронит семейной чести. К тому же я рад, что мой брат узнал и прочувствовал на себе, насколько отличается бескорыстная любовь настоящей женщины от беспечных утех со светскими красотками. Наши родные созрели для брака, Леола. Нам не следует даже с добрыми намерениями вмешиваться в их жизнь, – настоятельно произнес Нико. – Хотя я понимаю и разделяю многие из твоих страхов. Но они актуальны для любой пары, даже для самой идеальной. – Ты прав, Нико, – согласилась с ним девушка, припустив Счастливца в сторону виллы. – Куда ты?! – воскликнул Нико, нагнав Леолу. – Следуй за мной, я хочу показать тебе кое-что. – Не сегодня. Я очень сильно устала, – посетовала она. – Это не займет много времени, Лолли. Леола остановила Счастливца, сказав: – Надеюсь, оно того стоит. Нико Магнати велел ей скакать вслед за ним в пышную рощицу. Там они спешились и привязали лошадей под изумрудной сенью крон. Нико взял спутницу за руку. Посреди рощи на маленькой опушке стояла белокаменная церквушка, в которую принц ввел изумленную Леолу. Они остановились перед небольшой дверью, и Нико произнес: – Пригнись. Они вошли в церковное крыло, занятое под склеп. Посреди был небольшой открытый портик, засаженный кипарисами, в стенах за плитами янтарного цвета девушка увидела захоронения. Леола вопросительно посмотрела на Нико. – Мои родители, – указал принц на две соседние плиты. Мы с Романом перенесли их прах на остров, чтобы они могли упокоиться там же, где лежат наши предки, многие и многие поколения… Отец всегда мечтал вернуться на родину. А мама не имела других желаний, как всегда быть с ним, – с дрожью в голосе проговорил он. Леола сочувственно покивала в ответ. Постояв немного у могильных плит, они покинули стены часовенки. Внезапно Нико указал в сторону рощицы. – Олененок! – восторженно воскликнула Леола. – Олени в наших лесах почти ручные, но все же лучше их не пугать, – пояснил Нико, когда ясноглазый малыш сам устремился к ним. – Удивительно… Он совсем нас не боится. – Здесь совсем нет охотников. Они у нас под запретом, – гордо пояснил принц, – так что звери чувствуют себя на этом острове в полной безопасности. – И не только звери, – добродушно польстила ему подруга. ГЛАВА ДЕСЯТАЯ – Леола! – призывно возвысил голос Нико Магнати, обняв спутницу за талию. – Да? Он провел ладонью по шелковистым волосам молодой новозеландки и сочно поцеловал ее в губы, а затем серьезным тоном спросил: – Сколько времени прошло? Леола внимательно всмотрелась в его красивое смуглое лицо, в пронзительные серые глаза и непонимающе пожала плечами: – Что ты имеешь в виду? Нико отошел на шаг назад. – Когда мы целовались в последний раз? – все тем же предельно серьезным тоном спросил он. – Ах, вот ты о чем! – рассмеялась Леола. – Целая вечность, наверное. – И ты не скучала без моих поцелуев? – сурово осведомился принц. – Немножко, – с некоторым сомнением в голосе ответила она. – И тебе не пришло в голову самой проявить инициативу? – эмоционально выразил он свое недовольство. – К чему это ты клонишь? – насторожилась девушка. – Да к тому, дорогая, что, по-моему, тебе нравится по-прежнему думать, будто я вынуждаю тебя быть со мной. Это так? Леола невольно нахмурилась. Она совершенно не терпела выяснять с кем-либо отношения, не умела говорить о чувствах и сомнениях начистоту, а по всему виду Нико можно было судить, что настроен он весьма решительно. – Посмотри на меня! – потребовал принц. – Ну что я могу сказать?! – растерянно отозвалась Леола, взглянув на него из-под золотистых ресниц. – Может быть, говорить-то как раз и не обязательно, – с надеждой в голосе произнес он. – Ты совершенно прав, Нико, – еле слышно прошелестел ее голос. – Пожалуйста… – смущенно добавила она. – Пожалуйста – что? – Я хочу тебя, – взволнованно шепнула она Нико на ухо, приникнув к нему всем телом. – Прямо здесь?! – настала очередь ему растеряться. Леола утвердительно кивнула. – Нет! – возмутился он. – Я совершенно не это имел в виду! – Почему же? – прощебетала она, увлекая его за руку в рощицу. – Это исключено! – Ты отвергаешь меня? – обиженно спросила его Леола. – Как ты могла подумать такое, Лолли?! Но это неразумно без средств предохранения, – смущенно пробормотал он. – Но я так хочу! – испытующе настаивала Леола. – Вернемся домой и… – Нет, я хочу прямо сейчас, – упрямо требовала она. Страдание изобразилось на лице принца. – А ты подумала о последствиях? – Да. – И ты готова рискнуть? – Я не считаю это за риск, – возразила Леола. – Наоборот, мне бы очень хотелось застраховаться от того, что я наскучу тебе и ты захочешь меня кем-нибудь заменить, – откровенно призналась она, сознательно его ошарашив. – Нет, – пролепетал опешивший принц. – Да, Нико. Я страшно ревную тебя. Кругом столько привлекательных девушек и женщин. Я не желаю делить тебя ни с одной из них. И если ты хочешь от меня откровенности, то вот она! – объявила смелая новозеландка. – Понимаю, ты рассчитывал на нечто иное. Но я смогу открыто выражать свои чувства по отношению к тебе, только если буду уверена, что ты мой, и только мой. – Нет, – снова выдавил из себя принц, совершенно не готовый к такому разговору. – Не разыгрывай меня, Лолли, ты не такая. Тебе, гордой, независимой и самостоятельной, не нужна обуза, ты не станешь добровольно связывать себя. Ведь так? – сказал принц с надеждой, что она прекратит дурачиться и ответит утвердительно. – Может быть, ты и прав. Именно такой я всегда себя и считала. Но с тобой я другая, Нико. – Гм… И к чему мы пришли? – озадаченно спросил ее он. – К тому, что, как всегда, все зависит от тебя, и только от тебя! – торжественно заключила она. – Теперь, после этого разговора, мне видятся только два выхода, – раздумчиво проговорил он. – Расстаться или жениться. – И к какому варианту ты склоняешься? – хладнокровно поинтересовалась Леола. – Знаю точно лишь то, что расставаться с тобой у меня нет никакого желания, – чистосердечно признался Нико. – А во всем остальном у тебя нет уверенности? – Увы, – угрюмо ответил принц. – И что же делать? – спросила женщина. – Не знаю, – беспомощно произнес Нико. – Ты вел себя куда более определенно, когда взялся меня спасать, – напомнила она ему. – Теперь, похоже, настал мой черед спасать тебя. Предлагаю делать это попеременно. Что скажешь? – Звучит нелепо, – отозвался он. – Если бы ты знал, насколько нелепо звучали все твои уверения в том, что мне грозит опасность, и притом смертельная, то не высказывался бы сейчас так высокомерно, – осадила его Леола. – Но я всегда говорил только правду! – Я тоже не собираюсь тебе лгать, – отрезала блондинка, принявшись расстегивать рубашку на его груди. – Доверься мне, – шепнула она. – Давай расстелем одежду поверх травы, – деловито предложил Нико. – Я не хочу, чтобы ты поранилась о случайную ветку. У тебя такая нежная кожа. – Чудная ситуация, согласись, – проговорила девушка, замешкавшись с застежкой на платье. – Я помогу тебе, – вызвался Нико. – Правда, все так странно. Похоже на экзамен. – Мы справимся, – подбодрила его и себя Леола. – Будь спокойна, я не подкачаю, – задиристо отозвался принц. Они раскинули на траве одежду. Леола села на нее, подобрав под себя ноги. – А если кто-то появится? – осторожно спросила она. – Исключено. Об этом месте известно только Роману. А он сейчас занят. Так что расслабься, – сказал он, приспустив бретельки ее бюстгальтера. Леола непроизвольно рассмеялась, наблюдая за его сосредоточенным лицом. – Не понимаю, как это я могла думать, что ты опасный человек! – Значит, теперь ты так не думаешь? – почти обиделся на нее Нико. – Ты же такой славный, и нежный, и ранимый, – дразнящее прошептала Леола. – Я сейчас покажу тебе, какой я ранимый, – угрожающе процедил он. – Ха-ха, миленький. Больше я тебя не боюсь! – Вот и напрасно… – Самое ужасное уже случилось, так что опасаться мне больше нечего, – настаивала на своем блондинка. – И что же это? – искренне заинтересовался Нико. – Ты уже низвергнул все мои моральные принципы, все начатки моего благоразумия, – шутливо обвинила его она. – Когда бы еще можно было застать меня обнаженной посреди леса? – Что ж тут такого ужасного? – справился такой же, как и она, обнаженный Нико. – Вот я и говорю, что после этого мне уже ничего не страшно… Когда я с тобой, разумеется, – подольстившись, добавила Леола. Нико разомлел от ее нежностей. Девушка осыпала поцелуями его бронзовую грудь. – Ты вся будто светишься на солнце. Твои золотистые волосы сияют и переливаются всеми оттенками радуги. Ты напоминаешь мне статую Афродиты, которая стала трофеем одного из моих промышлявших пиратством предков пару столетий назад. Верх совершенства, идеал красоты и грации – в точности ты, Лолли. – Приятно это слышать, – бархатным голоском отозвалась Леола. – Это объясняет, почему ты похитил меня и привез на свой остров. Должно быть, у Магнати в крови овладевать всем, что радует глаз. – Не стану с этим спорить, – охотно согласился с ней принц. Леола впилась в губы Нико жадным поцелуем. Она льнула к нему всем телом, требовательно направляя его ласки. Она казалась одержимой и ненасытной. В определенный момент Нико даже струсил и пробормотал: – Нет, Лолли… не могу я так… – И потребовал: – Остановись! Леола откинула свою львиную гриву и испытующе посмотрела на растерянного Нико. – Сбавь обороты, – попросил он. Леола кротко кивнула и вверила себя его воле. Нико уложил девушку на спину и возвысился над ней. Леола недолго смиряла себя. Мгновение спустя она обняла его руками и ногами. Но Нико уже не возражал, чувствуя, что властвует над ней и ее неудержимым восторгом. Повлажневшая кожа, горячее дыхание, отрывистые стоны, пылкие поцелуи, неразрывные объятья, непрерывные движения, гулкая пульсация, транс любви. Каждое мгновение они чувствовали необычность происходящего. Воздух охлаждал разгоряченную кожу, усиливая ощущения. Одежда сбилась под ними, свежесть травы будоражила чувственность до предела. Одновременно они достигли апофеоза, течение которого не ослабевало дольше обычного. – Это был лучший опыт. Что скажешь? – отдышавшись, спросил Нико. – Определенно наиболее впечатляющий и чрезвычайно приятный, – вдумчиво ответила Леола. – Надо бы как-нибудь повторить. – Зачем откладывать, давай сейчас, – предложила она. – Нет… Давай отдохнем, – попросил он о снисхождении. – Самую малость… И не забывай, что нас ждут на вилле. Полагаю, они уже волнуются. – Еще немного понежимся и пойдем, – принялась упрашивать Леола, целуя его. – Лежать разгоряченными на голой земле опасно, – строго сказал благоразумный принц и начал одеваться. – Обещай, что мы уединимся после ланча, – потребовала девушка. – Посмотрим, – неопределенно ответил он. – Уверена, что Элла и Роман тоже захотят уединиться, – предположила Леола. – Ну, разве только в этом случае, – пробурчал Нико, поспешно застегиваясь. Такие преображения недавней скромницы настораживали и пугали его, тогда как Леола в любой своей ипостаси чувствовала себя донельзя естественно. Он с чувством поцеловал ее все еще обнаженную грудь и поднялся с травы, избегая смотреть на демонстративно красующуюся девушку. – Давай поспешим, – хмуро попросил он. – Тебе так мало от меня нужно? – притворилась обиженной Леола. – Прекрати это жеманство! – не выдержал он. – Тебе не идет. Ты не такая! – осадил принц любовницу. Они врозь добрались до виллы. Нико первый, Леола следом. В холле он дождался ее и бесстрастно уведомил: – В наше отсутствие звонили и сообщили, что дело Павели было передано в суд. Я должен срочно лететь в столицу, чтобы лично проконтролировать работу стороны обвинения. Не хочу пускать это разбирательство на самотек. К церемонии вернусь, – отчеканил он, избегая смотреть на Леолу. ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ Стоя у окна своей спальни, Леола бессмысленно глядела в глубь сада, простиравшегося внизу. Нико собрался сразу после ланча и, сухо распрощавшись с ней, сел в вертолет и покинул остров. Роман улетел с ним, оставив свою невесту. В дверь Леолы постучали. Вошла Гизелла. – Попыталась связаться с Романом. Бесполезно. Телефон отключен. У тебя есть вести от Нико? – спросила девушка со жгучими черными волосами и исключительной белизны кожей. Леола обернулась на ее голос и в первый момент не узнала сестру. Огромные беспокойные глаза делали ее непохожей на себя, как и страстная влюбленность. Такой она Гизеллу не знала. Чувство к Роману, вне всякого сомнения, красило ее. – Нет, – ответила Леола. – От Нико тоже никаких вестей. Гизелла подошла и нежно обняла ее. Гизелла и вела себя иначе. Ее прикосновения казались Леоле необыкновенно мягкими и трепетными. В порыве чувства белокурая сестра поцеловала руку брюнетки. – Что это на тебя нашло? – взволнованно спросила ее Гизелла. – Не тревожься. Я уверена, Роман сам позвонит, как только у него появится такая возможность. И Нико, должно быть, тоже. – Роман – возможно. Насчет Нико у меня нет уверенности, – пробормотала Леола, с трудом удерживаясь от слез. Видя состояние сестры, Гизелла решила не оставлять ее наедине, хотя о причинах этого состояния тоже не стала допытываться, предпочтя отвлекать ее разговорами. А разговоры могли быть только об одном: о предстоящей свадьбе, о белом свадебном платье, о заказанных композициях цветов, о пышных драпировках, о нежных бутонах, которые в урочный час Леола вплетет в смоляные волосы своей прекрасной сестренки. И не могло быть сомнений, что островитяне полюбят молодую княгиню, как только увидят ее в подвенечном убранстве. – Роман сказал, что Нико в порядке, – торжественно произнесла Гизелла, переговорив с женихом. – Они оба будут к назначенному сроку. – Слава богу, – с облегчением отозвалась Леола. – Оказывается, Нико сразу после нашего бракосочетания вернется в Лондон. Ты с ним? – спросила Гизелла, застав сестру врасплох этим вопросом. – Мне ничего не известно о его дальнейших планах, – пробормотала она. – Я не уверена… Вернувшись на виллу на следующий день поздним вечером, Нико без стука вошел в комнату Леолы. Она готовилась ко сну и отреагировала непритворным испугом на его внезапное появление. Силуэт Нико с трудом угадывался в тусклом отсвете настольной лампы, направленной на рабочую тетрадь, в которой Леола регулярно делала пометки, стараясь ничего не упустить из предсвадебных приготовлений. Так и сейчас, сидя в ночной сорочке, она задержалась за столом, чтобы в очередной раз все перепроверить. Нико решительно подошел к ней и заключил в объятия. С тех пор как они повздорили, Нико обделял ее своим вниманием. За все время отсутствия он не соизволил связаться с ней по телефону. Леола рассудила, что имеет право затаить на него обиду. Поэтому сухо произнесла: – Не отвлекай меня, пожалуйста. Это важно. – Так-то ты встречаешь крупного государственного деятеля, вернувшегося домой после долгой и сложной отлучки? – попытался шуткой сгладить напряжение Нико. Леола бросила на него короткий ледяной взгляд и вернулась к своему занятию, имитируя крайнюю сосредоточенность. – Так и будешь дуться? – спросил он, вновь попытавшись подластиться к ней. – Мне некогда дуться, я работаю, – сдержанно отпарировала Леола. – Или только у крупных государственных деятелей могут быть дела? Нико оставил ее и включил свет. Леола обернулась. Только теперь она смогла разглядеть любовника. – Что случилось? – взволнованно спросила она, поднявшись из-за стола. Нико загадочно ей улыбнулся. Самого его буквально трясло от волнения. Он пытался скрыть свой восторг, старательно контролируя мускулатуру лица. Но у него мало что выходило. – Да что с тобой?! – воскликнула Леола. Он взял со стола тетрадь и принялся листать ее. – Это все по поводу свадьбы? Как методично… Умница, молодец! – нервно похвалил он и положил тетрадь обратно на стол. – Ты можешь объяснить, что с тобой творится? – тревожно спросила девушка, взяв возлюбленного за руку. – Нужно поговорить! – решительно объявил он. – Догадываюсь, о чем, – вырвалось у Леолы. – Вряд ли. Я предполагал, что поездка не будет простой, но все оказалось еще сложнее. – Расскажи, – пробормотала девушка. – Я ожидал, что за Павели встанут многие высокопоставленные чиновники, но не подозревал, что у них получится привлечь на свою сторону общественное мнение. Если бы ты только знала, какую кампанию начала столичная пресса, какие силы встали на его защиту. Ему в тюрьму шлют цветы, сторонники пикетируют дворец юстиции, правозащитники несут такую сентиментальную чушь, словно арестовали фею-крестную, а не бывшего агента тайной полиции и махрового разбойника! – гневно восклицал Нико. – Так ты об этом хотел со мной поговорить? – вяло спросила Леола, вновь склонившись над своей тетрадкой. – Нет… не об этом. Он уполномочил своих шестерок, чтобы те передали мне информацию… Вернее будет назвать это угрозой… – Что ему нужно? – испуганно проговорила она, вмиг оставив свое занятие. – Он угрожает огласить сведения, которые я всегда считал своей тайной. Он утверждает, что у него есть доказательства, – прошептал Нико. – Ты не мог бы изъясняться так, чтобы мне не приходилось задавать наводящие вопросы? – раздраженно спросила Леола. – Есть вещи, в которых не так-то просто признаться, – отчаянно медлил он. – Но ты здесь именно для этого, не так ли? – Твой упрек справедлив. – Не тяни. Рассказывай все начистоту! – потребовала она. – Павели утверждает, будто у него есть доказательства того, что я убил человека, отдавшего приказ отравить моего отца, – заговорщически проговорил принц. – Ты прикончил этого вашего бывшего диктатора?! – не слишком затрудняя себя выбором терминологии, ужаснулась Леола. – Ммм… да, – сказал он, как нашкодивший мальчишка. – Но я не мог поступить иначе. В тот момент я не видел иного выхода. – Что-то у меня в голове это не укладывается. Сколько тебе тогда было? – Шестнадцать. Зеленый, как ухоженный газон, и полный романтическими бреднями, как книжный шкаф моей прапрабабушки. Зов крови, долг чести, вендетта, заслуженное возмездие и все такое прочее… – Как это произошло? – спокойно спросила Леола, присев на кровать. – Наш отец, – начал Нико, опустившись возле нее, – рассказывал мне и Роману о потайном ходе в замок, который проложен от утеса сквозь гору. Этим ходом пользовались во время войны, по этому же самому тоннелю спасся он сам, когда родители посадили его на лодку и отправили в Италию. Отец, который всегда надеялся вернуться на родину и искал общения с земляками, избегал откровенничать с каждым, опасаясь тайной полиции. Но однажды он познакомился с молодым эмигрантом, отца которого арестовали по навету, а затем казнили. Отец ввел Клето, так его звали, в семью. Клето тогда был чуть старше меня. С ним– то мы все и организовали, когда не стало моих родителей. Мы мстили. Без этой мести мы не могли бы жить. Мы воспользовались нелегальными каналами, переплыли залив, нашли лаз. Диктатор не отличался скромностью. Княжеский замок он сделал своей постоянной резиденцией. Все остальное должно было стать делом техники. Мы предполагали воспользоваться старинным дуэльным пистолетом моего отца. – Но вы ведь этого не сделали? – с надеждой в голосе спросила Леола. И вновь Нико медлил с ответом, изводя ее своим мальчишеским молчанием. – Ты не мог убить человека, каким бы мерзавцем он ни был, – убежденно заключила девушка, которая уже решила все для себя. – Похоже, ты знаешь меня лучше, чем сам я возомнил о себе в ту пору. И эта нерешительность лежит пятном на моей совести. Я элементарно струсил. Признаваться в этом еще сложнее, чем признаваться в истреблении мрази. – Но ты не убил его, а это главное! – Я преодолел огромный путь, рискуя своей жизнью и жизнью друга. Мы проникли в логово зверя. У нас был беспроигрышный план. Пистолет лежал в моей руке. Я взвел курок. Я был готов прикончить эту скотину. У меня были для этого все основания. Я просто обязан был свершить месть. – Но ты не сделал этого. Ведь так? Ты не убийца, Нико! – Ты права. Я не убийца. Я трус! Я отчаянно презирал и ненавидел его, но так и не смог нажать на курок. Он знал, кто я и почему пришел по его душу. Он ухмыльнулся и сказал, что, стоит мне выстрелить, Романа постигнет та же участь. Мне было шестнадцать. Я должен был понять, что он блефует. Не мог он этого предусмотреть при всей его изворотливости. Но затмение нашло на меня. Я только что потерял отца и мать, риск потерять брата ужасал. Он умело воспользовался моей слабостью. Сказал, что замок под видеонаблюдением. Что по всем мировым каналам покажут, как потомок иллирийских князей убивает безоружного человека в халате и домашних тапочках. Что это лишний раз подчеркнет справедливость его репрессий. Это я сейчас понимаю, что, функционируй эта система видеонаблюдения, мне бы просто никто не позволил подобраться к нему так близко. Меня бы сразу схватили его приспешники. Но в тот момент я был целиком во власти паники. Я опешил, не понимал, что делать, попятился. Видел, что он нагнулся к ящику рабочего стола. Резко выпрямился. Перед моим лицом блеснуло лезвие. Я выронил отцовский пистолет. В последний миг схватил его за запястье. Он был средних лет, плечистый, сильный. Я же – дохлый подросток. Не знаю, как это случилось. Чудо… Он был полон решимости убить меня. У него был кровожадный взгляд. Я был уверен, что, отобрав лезвие, всего лишь вонзил его же нож ему в плечо. Но он вдруг ослаб и рухнул на меня. Можешь представить мой ужас. Я отшвырнул его. Бросился обратно в тоннель к лагуне, где Клето с лодкой, припрятанной в камнях, поджидал меня. Мы поспешили обратно в Италию. – Это была самозащита, – без особого энтузиазма констатировала Леола. – Самозащита в результате моего же собственного нападения. Нелогично, согласись. Я должен был хладнокровно выстрелить и, не оставляя следов, уйти по тоннелю. А вместо этого напортачил и в результате снабдил своего нынешнего оппонента уликами против себя, – подосадовал Нико. – Ты винишь себя в том, что повел себя как человек, а не как наемник. – Я виню себя в том, что вооружил против себя врага. А тебе, Леола, будет полезно знать, что я еще и убийца, – беспощадно проговорил принц. – Нико, я готова это понять. Тебе было шестнадцать, ты трагически потерял обоих родителей, тебя растили с осознанием твоей роли в судьбе страны, ты чувствовал потребность что-то предпринять, чтобы покарать виновного, но испугался за своего брата… – Я не нуждаюсь ни в оправдании, ни в снисхождении. Я готов ответить за каждый свой поступок перед Богом и людьми. Но предпочел бы предстать перед судом как человек, пришедший и застреливший мерзавца, а не как нелепый подросток, у которого банально сдали нервы! А теперь Павели дискредитирует все мои действия во благо страны. – Но как он узнал? – После этого нашего рейда на остров филеры выследили Клето. Он пропал так же безвестно, как и его отец. После смерти диктатора тайная полиция еще продолжала усердствовать, то ли по инерции, то ли их деятели просто заметали следы. Полагаю, Клето пытали, перед тем как убить. – Что ты намерен предпринять? – Посвящу в ситуацию всех родственников. Что бы там ни было впоследствии, предпочитаю, чтобы они обо всем узнали от меня… Но имей в виду, я категорически отказался идти на какую-либо сделку с Павели. Пусть лучше меня будут считать таким же гнусным ублюдком, как он, нежели его обелят и оправдают через мое малодушие. – Чем я могу тебе помочь? – спросила Леола, растроганная такой самоотверженностью. – Ты вместе с Гизеллой завтра же отбудешь в Лондон. Вы поселитесь в моей лондонской резиденции и будете оставаться там, пока ситуация не определится. Свадьбу придется отложить. Ничего не поделаешь. В сложившихся условиях она послужит только катализатором для действий группировки Павели… Поверь, Лолли, мне очень жаль, что так получилось. Я совершил много ошибок, как человеческих, так и политических. В частности, мне не следовало соблазнять тебя, – удрученно произнес Нико. – Я останусь с тобой, – ласково прошептала влюбленная девушка. – Нет! – категорически отозвался принц. – Я не позволю тебе стать мишенью. Ты и так катастрофически впуталась по моей вине. Ты уедешь, я отдам соответствующие распоряжения, чтобы мои люди в Лондоне взяли особняк и тебя с сестрой под круглосуточное наблюдение. – Хорошо… но при одном условии, – сказала Леола. – Я тебя слушаю. – Ты будешь этой ночью со мной! – безапелляционно потребовала блондинка. – Это все, о чем ты можешь думать?! – возмутился Нико. – Я хочу любить тебя. И действительно ни о чем другом думать не в состоянии. И если ты намерен отослать меня, то эту ночь мы обязаны провести вместе. – Лолли, милая, я бы и сам с радостью, но не в моем теперешнем состоянии. Только представь, чем заняты сейчас все мои мысли… – Вот именно от этих бессмысленных изматывающих переживаний я и хочу избавить тебя, – мирно проговорила Леола, делая попытку обнять и приласкать взвинченного возлюбленного. – Позволь мне, Нико. Не так много я могу сделать для тебя. Нико тяжко вздохнул, не имея иных аргументов. – Просто закрой глаза и расслабься. Помнишь нашу первую близость? Именно так я и делала, не зная, как еще повести себя. Тело само все подскажет, – нашептывала она, покрывая поцелуями его лицо. Нико рухнул на постель, полуживой и безмолвный. Из-под ресниц он наблюдал за тем, как Леола раздевает его, нехотя помогая ей в этом. Когда же она избавилась от своей ночной сорочки, Нико заметно оживился. Удивительно, но переживания действительно померкли, отошли на задний план. Он любовался беззастенчивой красотой своей женщины и наслаждался ее любовью так, словно это было единственным смыслом его существования. Нико стиснул ее талию и рывком повалил Леолу на спину. Он овладел ею без всяких прелюдий. Леола не возражала. Самообладание постепенно вернулось к Нико. Он стал подчеркнуто нежен. – Я не сделал тебе больно? – Ты не в состоянии причинить мне боль, – проникновенно отозвалась Леола, удерживая его в объятиях и в себе. – Мог бы и пожестче. – Прекрати. Не дразни меня, – попытался он разнять ее руки. – Что, ваше высочество? Для вас это слишком, кисейный вы мой? – Хочешь пожестче? – повелся он на вызов. – Очень хочу! – воскликнула Леола. – Не пеняй потом, – предупредил он, вонзившись с поцелуем в ее шею. – Кричать можно? – спросила она, рассмеявшись. – Кричи хоть во все горло, милая. Я хочу вспоминать эту ночь в разлуке. – Для меня эти воспоминания тоже станут бальзамом, – сдерживая слезы, проворковала девушка, снова стиснув возлюбленного в объятиях. – Как ты? – спросила Леола свою сестру, крайне расстроенную и разочарованную после вынужденного переезда в Лондон. – Да ничего пока, – пробормотала та. – Ты уже видела газеты, полагаю. Леола помедлила с ответом. Безусловно, она старалась быть в курсе всего происходящего, но не была готова обсуждать это даже со своей сестрой. Ей вполне хватило откровений любимого, который был с ней предельно честен и имел полное право рассчитывать на ее поддержку. Пустословия Леола старалась избегать. Поэтому ответила: – Нет, я предпочитаю не знать, каким образом это подают продажные писаки. – Очень жаль Романа, он все суетится, как будто может чем-то помочь. – Таков его долг! – сухо сказала Леола. – Любая из нас на его месте поступила бы так же. – Это, конечно, так. Но я не понимаю, для чего Роману понадобилось оставаться с Нико под домашним арестом, когда на свободе он мог бы сделать для брата много больше, – недоумевала сестра. – Наверное, суть в том, чтобы сделать то, что требуется, не больше, но и не меньше, – сурово произнесла Леола. – Этим Роман показывает, что неотделим от брата и его поступков, что готов отвечать за него, как за самого себя, и понести наказание вместе с ним. Нико поступил очень мужественно, не дожидаясь разоблачения со стороны оппонентов, а лично отдавшись в руки правосудия. И Роман, как старший брат, не счел нужным довольствоваться ролью стороннего наблюдателя. Они оба много сделали для своих соотечественников. Так что теперь имеют полное право на их понимание. Если этого не случится… что ж, значит, Роман и Нико напрасно старались или же старались недостаточно… – удрученно рассудила она. – Как ты можешь так спокойно рассуждать на эту тему?! – возмутилась Гизелла. – А что ты мне предлагаешь? Выступать с пикетами, взять заложников и требовать их освобождения? Что? Нико убил человека. Это факт, который он сам признает. И уже суду надлежит решить, понесет ли он наказание или получит оправдание. Одни будут считать его героем, другие палачом, третьи спишут его поступок на молодость. Но это все эмоции. Я подозреваю, у Нико самого есть потребность разобраться в себе и в своем юношеском деянии. Вряд ли он сможет спокойно жить дальше, если этого не сделает. А официальный вердикт суда, каковым бы он ни был, поможет ему справиться и наладить свою дальнейшую жизнь. – И все-таки я считаю, что Роман напрасно позволил себя изолировать вместе с братом. Роману, наверное, кажется, что его безоговорочная поддержка автоматически распространится на все население страны. Но он может ошибаться. Они сами прекрасно знают, как еще сильна оппозиция… Лолли, тебя не смущает, что они, пойдя на это, не посчитали нужным посоветоваться с нами? – проговорила брюнетка. – Нет, не смущает. Потому что они поступили правильно. А если бы спросили нашего мнения, то мы только смутили бы их своими эгоистическими доводами. Предпочитаю оставаться при мнении, что мой любимый – честный человек, – сурово произнесла Леола. – А то, что эта честность будет стоить ему нескольких лет жизни в заключении? И это за убийство человека, который того заслуживал! – гневалась Гизелла. – Суд разберется. Если этот суд будет несправедлив к Нико, есть еще другие инстанции… Твоему Роману все равно ничего не угрожает. Разве что свадьба отложится, – ухмыльнулась Леола. Гизелла раздраженно посмотрела на сестру. – Наверное, я слишком субъективна в сложившейся ситуации. Просто все происходит совершенно не так, как я планировала, отправляясь с Романом в Европу. Мы строили такие радужные планы относительно свадьбы и медового месяца, удивлялись, каким удивительным совпадением стал твой роман с Нико. Было от чего пойти голове кругом! И тут вдруг всплывают эти обвинения… – растерянно пробормотала брюнетка. – Не забывай, что наши возлюбленные – не простые люди. Они очень серьезно относятся к своей роли в судьбе страны. – Не думала, что где-то всем этим титулам еще придают значение, – заметила Гизелла. – Наверное, большое значение имеет не сам титул, а чувство личной ответственности самого обладателя титула… Так же, как и тебя никто не заставлял вытягивать из разорения семейную ферму. Ты сама посчитала себя обязанной. Полагаю, у Нико и Романа такое же чувство по отношению к родине. – Меня угнетает бездеятельность, – откровенно подытожила Гизелла. – Я чувствую потребность что-то предпринять. Ты знаешь, созерцание не в моем характере. С каждым днем желание внести свою лепту только возрастает, но я не знаю, чем могу им помочь. Это сводит меня с ума. Не понимаю, как тебе удается сохранять спокойствие. – Просто я сознаю, что Нико поступил правильно. Это имеет первоочередное значение, вне зависимости от последствий, – заключила Леола. – Ты гордишься им? – Да, я им горжусь! – объявила светловолосая сестра. – Я тоже горжусь своим Романом, хотя и не разделяю его решения. Леола отлично понимала свою сестру. Сама она была категорически против повинной Нико. Но они даже не были помолвлены, потому она не считала возможным навязывать ему свое мнение. Она сознавала, что единственные узы, которые их еще связывают, – это взаимная поддержка. И поэтому решила не оспаривать самоотверженную позицию своего возлюбленного, в надежде, что он оценит это по достоинству. В лондонском особняке принца затрезвонил телефон. Гизелла поспешила ответить. ГЛАВА ДВЕНАДЦАТАЯ Гизелла долго молча кивала, прижав трубку к уху. После того, как она положила трубку на рычаг, первыми словами были: – С ним все в порядке. – Рассказывай! – нервно потребовала Леола. – Звонил Нико… – Почему ты не передала мне трубку?! – воскликнула сестра. – Лолли, он просил этого не делать. Нико знает, в каком напряжении ты пребываешь. В общем, он обрадовался, что к телефону подошла именно я, и уполномочил передать тебе, что он в полном порядке. Тебе не стоит ни о чем волноваться. И не читай газеты. Его здоровью ничего не угрожает. – Да что случилось?! – еще сильнее разнервничалась от таких увещеваний Леола. – Когда его сопровождали с охраной из здания суда, из толпы зевак вырвался какой-то истерик и напал на Нико с ножом… – Что?! – воскликнула, всплеснув руками, Леола, и всего ее хваленого спокойствия как не бывало. – Рентген показал, что жизненно важные органы не задеты. Серьезных повреждений нет. Но нужно отлежаться. Сегодня его уже выпишут из больницы или, в крайнем случае, завтра… Говорит, что Роман накинулся на нападавшего, как разъяренный лев, готов был разорвать того в клочья. – Если такие новости будут приходить каждый день, не знаю, как я справлюсь, – обессиленно опустилась в кресло белокурая сестра. – Все в порядке не только по части состояния здоровья твоего любимого, – поспешила утешить ее Гизелла. – Суд полностью оправдал Нико, квалифицировав его действия как самозащиту. Так что можешь вздохнуть с облегчением. А разбирательства по делу Павели будут вскоре возобновлены, и Нико выступит в качестве свидетеля обвинения. В связи с этим прокуратура взяла на себя защиту его безопасности. Нико сказал, что при желании мы вполне можем вернуться на остров! – торжественно заключила Гизелла. – Он еще что-нибудь сказал? – спросила Леола. – Нет. Это все, – ответила Гизелла. – Ты поезжай, – бросила блондинка. – А что же ты, Лолли? – удивилась сестра. – Моя жизнь здесь. Возьмусь наконец за поиски работы и нового жилья. Мой отпуск слишком затянулся… Если ничего не получится с работой в Лондоне, вернусь в Окленд. Надеюсь, там меня еще не забыли… – меланхолично предположила она. – О чем ты говоришь, дорогая?! – изумилась брюнетка. – Меня с Нико связывали только эта безумная история, предчувствие опасности, сомнения и тревоги. Но все, к счастью, позади. Нико на свободе, виновный посажен. Нужно подумать о новом жизненном этапе. – Я отказываюсь тебя понимать, сестренка. Ты любишь или не любишь Нико? – Я восхищаюсь им. Он прирожденный борец. Его дело – служить своей стране. Он самозабвенно опекал меня, когда мне грозила опасность. Уверена, он обязательно найдет себе ту, которой понравится постоянно быть у него под крылышком. Но это не мое место, Элла. – Значит… – Я остаюсь. Планирую связаться с Магдой Райт. Надеюсь, она поспособствует мне с работой, – деловито произнесла Леола. – А что я скажу Нико? – озадаченно спросила сестра. – Ничего не говори. Просто передай мои искренние поздравления и пожелания счастья. – Но он ждет тебя, дорогая! – По-прежнему все равно уже не будет. Нико понимает это не хуже меня. – Я отправляюсь туда немедленно. Первым же рейсом, – засуетилась Гизелла. – К счастью, мне даже паковать вещи не нужно, я их предусмотрительно все это время держала наготове. Я позвоню тебе, когда доберусь. Леола Фостер вошла в здание госпиталя. Все в холле смотрели на нее. С некоторых пор девушки принцев стали местными знаменитостями. Леола почувствовала себя несколько неуютно от такого преувеличенного внимания к своей персоне. Она невольно поежилась и зашагала по коридору к лифту. У больничной палаты Нико стояла пара бдительных стражей, охранявших ценного свидетеля обвинения. Леола, после некоторой задержки из-за формальной процедуры досмотра, успешно преодолела этот кордон. Она приехала. Она не могла поступить иначе, когда узнала, что врачи отказались выписать Нико, как обещали. – Когда Гизелла сказала, что ты все еще в больнице, я вылетела так скоро, как только смогла, – минуя всяческие приветствия, объявила белокурая красавица. – Отлично выглядишь, – похвалил Нико свою очаровательную посетительницу. – Как твое состояние? – обеспокоенно спросила она, присев на край больничной койки. – Намного лучше. Но когда доктора узнали, что дома за мной некому будет ухаживать, то отказались оформлять выписку. Не могу же я постоянно обременять собой Романа и твою сестру. – Понятно, – блекло отозвалась Леола Фостер. – Я надеялся, что ты приедешь и заберешь меня из стен этого унылого заведения, – проговорил он. – Хорошо, – кротко ответила женщина. – Надеюсь, я не нарушил никаких твоих личных планов? – хитро осведомился он. – Опыт общения с тобой показал мне тщетность всяческих планов, какими бы реалистичными они ни казались, – произнесла Леола. – Слышу в твоих словах скрытый упрек, – заметил Нико. – Если мы поцелуемся, ты сможешь простить мне мою княжескую спонтанность? – шутливо спросил он. – Я готова простить тебе все что угодно. Знать бы, ради чего, – сдержанно отозвалась Леола. – Хотя бы ради того, чтобы вместе вернуться домой и продолжить узнавать друг друга, – предложил Нико, но девушка по-прежнему молчала. – Понимаю, – продолжил он, – я веду себя как полный идиот. Все, что я хотел тебе сказать, – это то, что люблю тебя, Лолли. И мне все равно, где я проведу остаток своей жизни: в тюрьме или на больничной койке, – если рядом не будет тебя. Мне нужна ты, и только ты. Хочу вместе с тобой отправиться домой. – Поэтому ты решил устроить лежачую забастовку? – спросила Леола, не позволяя себя обнадежить. – Согласен, это ребячество, – кивнул больной. – Эмоциональный шантаж, – сухо уточнила посетительница. – Да, ты совершено права. – Ты когда-нибудь начнешь щепетильничать в средствах достижения целей? – строго спросила его она. – Мне требуется моральное руководство. Ты готова взяться за мое исправление? – Готова ли я взяться за исправление одержимого манией величия психопата?.. Да, я к этому готова, – серьезно ответила она, с минуту поразмыслив. – Я рад, что ты согласна. Хотя все прочие считают меня героем, а не одержимым манией величия психопатом, – пожал плечами принц. – Прочие не знают тебя так хорошо, как знаю тебя я. – Согласен… Глупо все получилось. – Я переживала, – прошептала Леола, склонившись к лицу возлюбленного, и обожгла его щеку слезинкой. – Моя амазонка плачет из-за меня, – растроганно пробормотал Нико и обнял ее незафиксированной рукой. – Теперь, когда ты в таком деморализованном состоянии, я могу рискнуть сделать тебе предложение. – Какое? – утерев слезы, спросила Леола. – Руки и сердца, – конкретизировал свои намерения принц. – Ты это серьезно? – настороженно пролепетала девушка. – Посмотри на меня! Я беспомощный человек, прикованный к койке, вчерашний обвиняемый убийца, за голову которого назначена награда, мне нечего терять. Твоя любовь – самое ценное, что у меня осталось. По-твоему, я в состоянии шутить на эту тему? – Твое плечо заживет, твоего оппонента приговорят к длительному заключению, ты вернешься к привычной жизни и захочешь забыть этот период, как страшный сон. Подумай, Нико, так ли я нужна тебе? – скептически проговорила Леола. – Черт побери, Лолли! – вспылил Нико, неуклюже приподнявшись на койке. – Я без ума от дизайнерши. А ты велишь мне подумать. Не могу я думать и рассуждать. Я люблю тебя. И хочу жить с тобой и плодить ребятишек. Соглашайся, или я опять натворю что-нибудь сгоряча! – потребовал он. – Сердечко ты мое драгоценное, – промурлыкал Нико, ныряя к Леоле под покрывало. – Утренние газеты доставили. Я уже обвел маркером несколько обзоров, которые могли бы тебя заинтересовать. – Ребенок… – сквозь сон пробормотала Леола. – Я покормил сына. Сейчас он спит… Хочешь, я прочту, что они о тебе пишут? – Не нужно, – покачала она взъерошенной головой. – Скажи одним словом. – Двумя словами… – Хорошо, – кивнула Леола. – Оглушительный успех! – торжественно объявил супруг. – Так и пишут? – недоверчиво уточнила она. – Ты мне не веришь? – обиделся Нико. – Дай прочитать, – протянула она руку из-под покрывала. – Не отдам, – заупрямился он, спрятав газеты за спиной. – Меня оскорбляет твое недоверие. – Просто ты ко мне необъективен. А мне нужно профессиональное мнение модных обозревателей, – пояснила Леола, окончательно проснувшись. – Ах, так!.. Читай! – процедил Нико, всучив ей кипу газет. – Ух ты! – закричала от восторга Леола, пробежав взглядом первую же статью, и кинулась обниматься с супругом. – Тише, сына не разбуди, – нежно предостерег ее Нико. – Я же говорил: оглушительный успех! – Жизнь балует меня. Еще один день я проживу в раю. – Еще один день мы проживем в раю, – с удовольствием уточнил балканский принц.