Зонт распахнул надо мной густо-синий купол, отозвавшись шорохом на атаку водяной дроби. Я зашагал к площади Ленина.

И там, возле памятника, счастливо пережившего активную фазу «борьбы с символами тоталитарного прошлого», я встретил Вовку. Он нёс тяжёлую даже на вид хозяйственную сумку. В другой руке он держал большой зонт – алые розы на чёрном фоне.

– Привет. Давай-ка помогу.

– Ой, здравствуйте. Да не надо…

– Давай-давай.

Ого! Килограмм десять будет, не меньше.

Вовка несмело улыбнулся, но сумку отдал. Устал нести, понятно. Даже если со Старого рынка – это не меньше километра. А в такую погоду – тем более. Мы зашагали рядом.

– Как там наш больной?

– Скачет по квартире и жареной картошки требует. А дома не было, вот и пришлось идти… Он картошку может круглый год есть.

– Я тоже, - я не сдержал улыбки.

За неторопливым разговором выяснилось, что Васька – племянник Вовки. Его старшая сестра с мужем уехали к морю, а «дядюшку» попросили присмотреть за «несносным созданием». Дядя с племянником жили душа в душу, хотя Васька частенько и не слушал старшего родственника.

Так за разговором мы дотопали до подъезда.

– Спасибо вам!

Вовка ухватил было сумку, но я упёрся:

– Нет уж, давай донесу до двери.

Вовка потоптался.

– Может, тогда, к нам зайдёте?

Я вновь, как тогда, у костра, ощутил свою нужность. Тогда я наивно полагал, что это просто желание Вовки пообщаться с «известным писателем» (господи, известность-то – один роман).

– Пошли, - кивнул я.

По праву старшинства я сразу взял быка за рога, заявив, что «не детское это дело – гостей кормить», и сам занялся приготовлением пресловутой жареной картошки. Вы думаете – это такое простое и тривиальное блюдо? Смею вас разочаровать. Многое зависит от компонентов и технологии приготовления, разнообразия жиросодержащих продуктов (масло, маргарин, смалец, майонез – кому что нравится), и добавок. Я готовил картошку «по-токаревски». Мои прабабушка и прадедушка были выходцами из села Токаревка, что под Харьковом, и этот рецепт передавался уже через два поколения.

На самом деле рецептура очень проста. Чистим картошку, режем каждую картофелину пополам (если крупные – на три-четыре части), на сковородку наливаем подсолнечного масла, кладём картошку, солим, накрываем крышкой. После того как кусочки подрумянятся с одной стороны – переворачиваем. С другой – аналогично. После этого убавляем огонь и ждём ещё 5-7 минут, каждыё две минуты переворачивая кусочки. В результате имеем золотисто-румяную хрустящую корочку и рассыпчатую середину. Остальные компоненты – по вкусу.

За едой мы говорили обо всём, что придёт в голову. О новых фильмах (в которых спецэффектов завались, а души - нет), о книгах (Вовка осмелел и расспрашивал меня – были ли реальные прототипы у Маленького Капитана и Снежки-штурмана – героев моей книжки), спорили о современных компьютерных технологиях… Разница в возрасте не ощущалась вовсе.

Потом Васька, хитро улыбаясь, предложил Вовке «посмотреть картины». Тот смутился, хотел было отказаться. Но мне тоже стало интересно. В общем, через минуту Вовка сдался и вышел из комнаты, с напускной свирепостью живописуя, какие кары падут на непутёвую голову племянника.

Вовка вернулся быстро, неся под мышкой пухлый альбом, навевающий воспоминания об уроках рисования и школе вообще. Положил на стол, раскрыл.

Вот это да! Я всегда по-доброму завидовал художникам, потому что сам рисовал на уровне «палка, палка, огуречик – вот и вышел человечек». Словами я мог нарисовать картину, а вот кистью или карандашами – увы.

На страницах альбома распахивался новый мир. Неземные пейзажи, поражая буйством красок и глубиной, соседствовали с карандашными портретами и видами древних городов. Туго надутые паруса каравелл сменялись необычной формы небоскрёбами, те – сооружениями звёздных пришельцев, изящно-обтекаемыми кораблями, могучими замками. Отдельно шли рисунки оружия. Выписанные с филигранной, почти фотографической точностью клинки поражали строгой красотой и игрой света. Казалось, ещё немного, и рука коснётся холодного металла, ощутит тяжесть оружия. Машинально я отметил, что в альбоме изображены только мечи. Лишь потом, обдумывая увиденное, я понял – меч это оружие справедливости. Символ честного боя один на один. Символ рыцарства в лучшем его проявлении.

Рука сама перевернула страницу.

А вот такого я не ожидал. На странице был Город.

Кажется, я застыл на несколько секунд. Вовка смотрел на меня с тревогой.

– Что?

– Где ты это видел? – я поразился собственном хриплому голосу. – Вовка, где ты видел этот город?

– Он мне снится иногда, - тихо сказал Вовка. – Только я ни разу не смог дойти до него. Видел издали. С холма…

Сердце прыгало, я не мог успокоиться.

– А на автобусной остановке в частном секторе не ты нарисовал город? – я вытащил мобильник, нашёл фотографии. – Вот этот.

Вовка кивнул. И спросил:

– А вы… Вам он тоже снится?

– Снится, - глухо произнёс я.

Мысли метались, будто пузырьки в стакане с газировкой. Я упустил момент, когда Вовка снова вышел из комнаты.

– Сколько вам лет? – его голос выдернул меня из водоворота мыслей.

Не задумываясь, и неожиданно для себя я ответил:

– Навсегда двенадцать.

– Тогда это вам пригодится.

Вовка протянул мне что-то длинное, завёрнутое в плотную бумагу. Я со странным нетерпением рванул обёртку. В пакете был меч.