Скорчив торжественную физиономию, я вручил Зветину подарок. Диск был мгновенно распакован, изучен, заброшен на передний парприз, а потом мне скомандовали:

— Пасиб, Андрюх. Поехали?

На месте штурмана уже кто-то был. Пришлось мне аккуратно упасть на заднее сидение, мягко закрыть верь (тут главное не забыть, что находишься в игрушечной иномарке, а не в нормальной «Волге», сделанной для второй русской беды, чтоб уберечься от первой. Там и дверью хлопнуть, по человечески, можно… Не, ну серьезно! С этими всеми «БээМВэшками», «Мерсами» и иже с ними ж запариться можно! Я слышал, какая-нибудь деталька полетит, запчасть стоит дороже, чем новая машина!).

— Знакомьтесь, — бодро сообщил Санек, заводя мотор, — это Андрей, мой однокурсник. А это — Семен, мой приятель.

Вышеупомянутый Семен медленно повернулся ко мне и хрипло бросил:

— Привет.

— Привет, — согласился я.

Странный он, все-таки, этот Семен. Не знаю, почему, но у меня вот так впервые было — смотришь на человека, понимаешь, что видишь его впервые в жизни, а где-то в глубине души ворочается какая-то… ненависть, что ли…

И физиономия у него самая обычная, и одежда нормальная, а вот…

Разве что глаза странные, непонятного светло-серого водянистого цвета… Наверное, такие были у господина Треча из книжки о Тиме Талере.

День рождения — грустный праздник… Уже через десять минут, после того, как мы попали домой к Сашке, я полностью в этом убедился. И вообще, зря я сюда приехал.

Ну, полное отсутствие родителей, (Сашка их куда-то спровадил), ну, накрытый стол, ну, радио, мурлыкающее какие-то мелодии… Но в целом… Не знаю…

По крайней мере, в нынешней компании. Штук пять знакомых мне парней и девчонок, да человек семь незнакомых… Перетирание косточек преподавателям, споры о сериалах да футболе… Ну не мое это!

А ладно, забыли!

Пьянка продвигалась медленно, но верно. Тосты, поздравления, шутки. Периодически гости (и гостьи) срывались на балкон — покурить. Хозяин практически неизменно составлял им компанию. В один из таких выходов в зале остались только я, да этот… как его… Семен.

Я меланхолично ковырял салат в тарелке, внимательно изучая содержимое рюмки, — благо, единственным спиртосодержащим напитком на столе оказалась водка, к которой у меня, после достопамятного вечера с Вовкой, выработалось стойкое отвращение. К тому же, вышеупомянутая водка оказалась такой противной… теплой… Да еще и жесткой! Гадость, короче!

В общем, вечер медленно, но верно катился куда-то в не очень хорошее место. Так что глухой голос Семена поставил на этом самом вечере вполне закономерный крест:

— Что, наслаждаешься световым днем, вампир?

Я медленно поднял голову. Сашкин дружбан в упор смотрел на меня. В серых глазах светилась ненависть… Ммм… Я ему в суп не плевал? Да его вроде на столе и нет…

Я попытался усмехнуться. Получилось, мягко говоря, не очень.

— А ты, — тут, главное, с сочувствием в голосе не переборщить, — как я вижу, перенедопил?

— Че?

— Выпил меньше, чем хотел, но больше, чем мог, — любезно пояснил я. — Или «Блэйдов» всяких, там, насмотрелся? Какой я тебе, нафиг, вампир?

Семен осклабился: верхняя губа приподнялась, обнажив острые белые зубы, больше похожие на клыки…

— Обычный…

Черты лица «Сашкиного приятеля» вдруг поплыли. Челюсть вытянулась вперед, уши и глаза начали медленно смещаться, через кожу стала пробиваться шерсть…

Блин!!!! И что делать?!

Я осторожно взвесил в руке вилку… Если он бросится… Как тот, на улице…

Громко хлопнула дверь балкона. Нетрезвая компашка, во главе с именинником, ввалилась в комнату, я на мгновение повернулся на шум (чисто автоматически)… Ой е!!! За спиной оборотень!!! Я резко развернулся. Семен сидел, уставившись взглядом в тарелку, меланхолично ковыряя вилкой салат.

— О чем задумался? — хлопнул меня по плечу Санек.

Я сглотнул комок застрявший в горле и честно признался:

— О жизни.

Именинник расхохотался:

— Нашел о чем размышлять!

Все последующее я запомнил как один длинный и спутанный сон. Выяснять, чего от меня хотел этот самый Семен, я не желал, а потому старательно, во все следующие перекуры, сбегал на балкон.

Уйти с пьянки мне удалось часов в семь, когда было еще светло. Порывался свалить и раньше, но меня раз за разом ловили и усаживали за стол… Как мне это все надоело!!!

К счастью, где-то в половине седьмого одна из Санькиных гостий, я даже не запомнил ее имени, сообщила, что ей пора домой (мол, родители ждут). Еще минут тридцать ее уговаривали остаться, угощали на посошок, давали стременную… Я вызвался проводить и, благополучно усадив девушку в автобус, направился домой, старательно избегая малолюдных улиц.