– Да нет, вроде всегда такой. А что?

– Я слышал, он в карты проигрался по-черному. Деньги ему позарез нужны. Много…

– Так мы и хабара собрали не хило, – они уже осмотрели небольшое помещение, ничего не найдя ни опасного, ни интересного и теперь двигались к выходу.

– Вот и я про это, зачем ему на троих делить?

– Стой, дай подумать…

Подумать он не успел. В подтверждение подозрений Тюбика, их разговор оборвал звук, такой знакомый каждому сталкеру металлический звук скачущих по бетону гранат.

– Колоб, ложись!

Рвануло, дай боже.

Мощный фонарь, который был у Тюбика в руках, конечно, разбился и они оказались в полной темноте.

Когда в ушах перестало звенеть, Колобок смог подняться на ноги и стряхнуть с головы каменное крошево. Выплюнув хрустнувшую на зубах пыль, он включил маленький карманный фонарик и увидел, что выход из подвала наглухо завален крупными обломками перекрытия.

– Ё-мое! Где ж ты был со своими догадками раньше, а? Тюбик, где ты, ты живой?

– Братан, у меня проблемы… – еле слышно похрипел напарник.

Колобок рванул на голос, подсвечивая себе фонариком. Мечущийся тонкий лучик осветил огромный кусок кирпичной кладки, бывшей когда-то стеной лестницы, придавивший поясницу товарища. Тюбик лежал лицом вниз и беспорядочно шарил руками, будто искал что-то в пыли на полу.

Сердце аж зашлось от страха за друга, такую глыбу одному не поднять, даже не сдвинуть. И ноги напарника уже не спасти. Да что уж ноги… все, конец им пришел. Они

здесь замурованы, без еды, практически без воды и никто не знает, что они пошли именно сюда. ПДА не работают, слишком много арматуры и труб в подвале.

Да уж, полная Джапа. Он проживет не намного дольше товарища.

Колобок сел рядом с напарником, прислонившись спиной к завалу.

– Что, Колоб, нам кирдык? – тихо спросил Тюбик.

– Ага.

– Мне хорошо, я уже ног не чувствую.

– Чего ж хорошего?

– Мне недолго осталось.

– А… Тебе всегда везло. Почему-то.

– Это потому что ты легкомысленный, всегда ломишься куда-то вперед, не подумав.

– А ты молчаливый чересчур. Не мог раньше сказать про Кондора, не полезли бы в подвал, ничего б не случилось.

– Скажешь тут, я этого джина носатого боюсь до дрожи. Он смотрел на меня всегда, как удав на кролика.

– Ну и не зря боялся. Как он, падла, продумал то все… – Колобок хлопнул себя по коленям.- И мы хороши, братцы кролики. Ухи развесили.

– Мда…

Они помолчали немного, вслушиваясь в шорох все еще осыпающегося завала.

– Тюбик, тебе больно? – спохватился Колобок.

– Больно. Не очень.

– А чего молчишь, у меня хоть аптечка при себе осталась. Сейчас уколю тебя.

– Ну давай, уколи.

Свет фонаря упал на лицо друга, покрытое мелкими капельками испарины, блеснувшими в луче. «Как же, не больно ему…» - думал Колобок – «…геройствует тут».

У Тюбика был один недостаток, а может и достоинство - патологическая скромность. Спокойный и рассудительный узбек никогда не возмущался, не просил ничего, зря не вступал в разговор и всячески старался никого не беспокоить, но за друга готов был порвать мутантов зубами и отдать почку. За это его уважали одни и терпеть не могли другие, несправедливо принимая скромное молчание за злобную скрытность. Колобок любил этого бродягу, как родного, да всегда втихаря радовался тому, что их свела судьба. Такого друга у него никогда не было и теперь никогда не будет, эт точно.

После того, как он сделал укол обезболивающего в холодную руку напарника, фонарь пришлось выключить, батарейки скоро сядут, надо экономить заряд. Темнота и тишина вокруг давили почти физически, наваливаясь тяжелой толщей.

– Колоб, расскажи что-нибудь, а то я счас завою, - укол, видать, подействовал, так как голос у Тюбика немного оживился.

– А что тебе рассказать? Хочешь сказку?

– Угу, про Колобка, - они тихонько похихикали над получившимся каламбуром. – Давай, как ты попал в Зону. А потом я про себя.

Значит, напоследок, о самом сокровенном. Обычно сталкеры берут за правило, ни слова о жизни вне Зоны. По крайней мере, ни слова правды. Но сейчас не тот случай, можно и пооткровенничать.

– Ладно. Ну, значит, дело было так…

И Колобок долго, подробно, рассказывал напарнику свою «историю любви». Как-то, уже несколько лет назад, поехал он в гости к школьному другу, на море. Отдохнуть,

повидаться, предаться холостяцким летним утехам. И встретил там «свою» женщину. То, что это его женщина, он понял сразу, с первого взгляда на высвеченную солнцем рыжинку в длинных каштановых волосах и точеную, женственную фигурку. А когда она блеснула на него ясной задорной зеленью глаз из-под темного бархата ресниц, то он пропал навсегда. Набравшись невиданной смелости, пригласил красавицу на свидание. И, о чудо, она, смеясь, не отказала. Потом уже он увидел кольцо на безымянном пальце, оценил аромат дорогих духов и заметил, что приехала она на крутом кабриолете, небрежно припарковав его у кафе. Она была немного старше и отдыхать умела. Для отдыха ей нужны были море, солнце и восторженный поклонник. Он дополнил комплект. Ей было с ним весело.