«Аппаратуру НИИ «Марс» не следует испытывать на земле, как входящую в АВК».

(на «земле» он имел ввиду предварительные испытания в условиях аэродрома).

А теперь я приведу несколько пунктов из спецификации корабля:

• Для централизованного управления силами авианосного соединения, оружием и радиотехническими средствами своего корабля, постановки задач боевого применения авиации, будет предусмотрена БИУС «Лесоруб».

• Для сопряжения БИУС «Лесоруб» с автоматизированными каналами радиосвязи, с целью приема информации о воздушной и надводной обстановке, поступающей от самолетов и вертолетов РЛД, будет предусмотрен комплекс «Тройник».

• Для управления боевым применением корабельной и взаимодействующей авиацией на корабле будет предусмотрен автоматизированный комплекс «Тур». Можно ли говорить, что адмирал, начальник управления ВМФ и главный конструктор важнейших систем корабля честные и порядочные люди? Бадаев еще не имел данных от авиации и поэтому не мог начать отработку взаимодействия с авиацией. Попов опасался, что испытания на земле задержат поставки комплексов на корабль, которые и без того запоздали на 2—3 года.

Но ведь все это была объективная обстановка в реальных условиях. Честные люди предложили бы способы как выйти из создавшегося положения с меньшими потерями. Стыдно говорить, но их заявления похожи на мелкое жульничество, хотя люди они, безусловно, государственные.

Опираясь на собственный опыт сдачи предыдущих кораблей, еще в феврале 1986 года я написал докладную нашему министру И. С. Белоусову о проблемах создания авиационного комплекса корабля. Одним из главных вопросов докладной было предложение:

«Радиоэлектронные средства и устройства корабля проекта 1143.5 и корабельные летательные аппараты требуют взаимной проверки и отработки в аэродромных условиях до установки на корабль».

Через год, в феврале 1987 года, докладную в ВПК по тем же вопросам написал первый зам. министра авиапрома Геращенко: «…Корабельные радиотехнические средства, которые обеспечивают управление полетами и боевое использование корабельной авиации… до установки на авианесущий корабль не проходят комплексной отработки взаимодействия, как между собой, так и с радиотехническими средствами палубных самолетов в наземных условиях…». Очевидно, это была реакция на уже подготовленные документы по авиационной технике корабля. И действительно, в том же феврале 1987 года. Решением Государственной комиссии СМ СССР по военно-промышленным вопросам (так стала называться ВПК) и Министерством обороны было утверждено «Положение о порядке создания авиационной техники военного назначения».

Связано это было с созданием первого авианосца. Поздно, но, наконец, все поняли, что создавать корабельную авиацию по сухопутным документам невозможно. На авианосце все усложняется на порядок.

Впервые было введено понятие АВК — авиационное вооружение корабля. Под АВК подразумевается все, связанное с авиацией на корабле.

«Положение…» регламентировало порядок испытаний и отработки ЛАК и АВК.

«п. 5.1.11. Оценка пригодности составных частей АВК к взаимодействию с ЛАК осуществляется в два этапа:

• в наземных условиях на полигонах Минобороны СССР, оборудованных подсистемами АВК, включая свето- и радиотехнические системы, а также аппаратуру боевого управления ЛАК;

• на корабле при штатном размещении АВК.

п. 5.2.10. ЛКИ ЛАК проводятся в наземных условиях и на корабле.

По результатам наземного этапа испытаний ЛАК во взаимодействии с подсистемами АВК, указанными в п. 5.1.11., выдается, заключение МООП (Министерства обо оборонных отраслей промышленности) и МО СССР о возможности проведения ЛКИ на корабле.

Разделы такого заключения с положительной оценкой взаимодействия опытных подсистем АВК и ЛАК используются также для принятия решения об установке опытных подсистем АВК на корабле.

п. 5.3.11. При приеме ЛАК на госиспытания научно-исследовательскими учреждениями МО СССР подготавливается акт готовности полигона МО СССР с наземными аналогами АВК к обеспечению испытания».

Все написано толково и правильно.

По опыту сдачи предыдущих кораблей я понимал, что береговой этап испытаний авиации нужен. Ни на одном корабле, включая заказ 104, «Баку», мы не смогли обеспечить даже элементарного автоматизированного выхода вертолета в заданную точку (на цель). По многим причинам ничего не получалось. Так это тихоходный вертолет, а что же говорить о сверхзвуковом истребителе? Поэтому, я где только мог, ставил вопрос об аэродромной отработке корабельных задач управления авиацией, для чего нужен был специальный полигон, оснащенный необходимыми радиотехническими средствами и системой внешнетраекторных измерений.

Ответ авиации ВМФ был всегда такой: «Тебе надо — ты и делай». Но такой полигон нужен не только для испытаний, но и для нормальной эксплуатации ЛАК. Для подготовки летного и технического состава, для подготовки личного состава кораблей, для отработки новых РТС и корабельных, и бортовых ЛАК— Поэтому он, конечно, должен принадлежать МО. Так и предусмотрено упомянутым «Положением…».

Наконец, Решением Совета обороны от 25.12.1987 года было поручено Минобороны, Минсудпрому, Минрадиопрому, Минпромсвязи и Минавиапрому представить в первом квартале 1988 года в ВПК предложение по дооснащению 23 испытательной базы ВМФ («Нитка») средствами для обеспечения испытаний корабельных ЛАК, радиоэлектронными средствами, средствами связи и боевого управления авиацией.

Вместо этого, главком Владимир Николаевич Чернавин в июне 1988 года выпустил Решение ВПК «О выполнении проектных работ по дооснащению 23 ИБ ВМФ», которым предусматривалась разработка эскизно-технического проекта сопряжения (?) и размещения РЭС, средств связи и систем боевого управления на 23 ИБ ВМФ. К этой работе привлекались те же проектанты и разработчики, что и на корабле, и те же НИИ МО (ВМФ), которые так бестолково вели дело на корабле.

Окончиться эта «работа» должна была во II кв. 1990 г. (?!) «представлением предложений о порядке и сроках дальнейших работ по дооснащению 23 ИБ ВМФ».