Патрик наклонил голову.

– Да. Мои предки переехали в Белфаст в конце прошлого века из Колрейна…

– Хорошо, – произнес Крис, закуривая. – Тогда ответьте: что вы можете сказать по поводу жизни ирландцев в Белфасте и вообще – в Ольстере? Кстати, я даже и не спрашиваю, католик ли вы, – и Кристофер кивнул на шею собеседника, где на серебряной цепочке висел небольшой католический крестик.

– Я действительно католик…

– Не сомневался. Мы – католики, они – протестанты. Они пришли к нам в дом и принялись устанавливать свои порядки, – продолжал Крис, под «ними», конечно же, подразумевая англичан. – Мы не хозяева в своем доме… В ирландском доме. Ну, скорее, на положении квартирантов, которых в любой момент могут выставить за дверь… Мы квартиранты в своей собственной квартире! Разве не так?

Патрик согласно кивнул.

– Так.

– Я не буду рассказывать вам, что такое Ирландская Республиканская Армия и для чего мы существуем… Мы хотим восстановить справедливость. Да, я предвижу ваши возражения – методы, к которым мы вынуждены зачастую прибегать, многим в наш цивилизованный век кажутся дикими и варварскими – но террор, пожалуй, единственное, что мы можем противопоставить власти англичан.

Патрик молчал.

После непродолжительной паузы Крис, внимательно посмотрев на собеседника, произнес:

– Ну, так что вы можете обо всем этом сказать? Такое положение дел, на ваш взгляд – нормальное?

Патрик вздохнул.

– Вряд ли…

– Что ж, – произнес Крис, улыбнувшись, – я рад, что вижу перед собой единомышленника… Вы согласны помогать нам?

– В чем?

– Ну, во всяком случае, я, понимая, что имею дело с очень совестливым человеком, никогда не заставлю… то есть, не предложу сделать вам что-нибудь, что потом будет способно вызвать у вас угрызения совести…

– Например?

– Ваши руки не будут обагрены кровью, – заверил его Кристофер.

Патрик не мигая смотрел на молодого человека и ничего не отвечал.

– Стало быть, вы согласны помогать нам?

– Чем именно?

– Успокойтесь – стрелять, взрывать поезда, захватывать заложников и все такое прочее… этого от вас не потребуется…

– Тогда – чего же вы от меня хотите?

– Пока, – Крис сделал ударение на этом слове, – пока, мистер О'Хара, я хотел бы заручиться от вас исключительно пассивной поддержкой…

– Ну, пассивную помощь вы можете ожидать от любого ирландца, – с облегчением ответил Патрик и по выражению глаз собеседника понял, что не ошибся.

– Действительно… Но от вас мне надо будет чуть больше помощи, чем я могу рассчитывать получить от рядового жителя Белфаста… Так вы обещаете помогать нам?

Немного подумав, Патрик твердо взглянул на Криса и произнес:

– Да.

– Вы должны дать слово…

– Даю честное слово делать все зависящее от меня для освобождения Родины, – немного торжественно произнес О'Хара, затем перейдя на шепот, словно немного конфузясь своих слов, добавил. – Даю слово помогать Ирландской Республиканской Армии…

О'Коннер поднялся и, пройдя к двери, ведущей в соседнюю комнату, жестом пригласил гостя последовать за ним.

– Прошу…

Когда Патрик вошел в комнату, Кристофер закрыл дверь и произнес:

– Я не прошу вас, чтобы вы непременно приносили клятву, расписывались кровью и все такое прочее… Оставим эту бутафорию средневековью… Мне достаточно будет просто вашего честного слова… Я ведь знаю, сколь далеко простирается ваша порядочность, – очень серьезно добавил Кристофер.

– Обещаю помогать вам, – повторил Патрик каким-то чужим, деревянным голосом.

Крис улыбнулся.

– Иного я не ожидал…

И они вернулись в ту комнату, в которой только что беседовали.

– И что же я должен буду делать конкретно? – поинтересовался Патрик.

– Я же говорю – помогать…

– Я не могу понять, в чем же именно будет заключаться моя помощь?

– Ну, об этом мы еще поговорим, – туманно ответил собеседник.

Однако О'Хара, сам пораженный тем, как быстро Крису удалось впутать его, такого порядочного и законопослушного человека в ряды пусть патриотической, но запрещенной террористической организации, продолжал настаивать:

– И все-таки…

– Ну, глядя на вас, мистер О'Хара, – улыбнулся Кристофер, – я могу сказать определенно: оружия вам доверять нельзя…

Тот усмехнулся.

– Я, собственно, и не настаиваю… Кроме того, вы, мистер О'Коннер, сами только что сказали, что мои руки никогда не будут обагрены кровью…