Шрифт:
Дома он застал Изабеллу. Она поджидала его.
– Вам надо быть осторожнее, Питер. Мор целый день твердил отцу, что прежде всего нужно убрать заводилу. Это о вас. Я не знаю, он имел в виду полицию или затевает что-нибудь похуже. Отец отмахивается, но Мор – ведь вы знаете его… Будьте осторожны, Питер.
Дмитрий, насупившись, только пыхтел. Белла кивнула на него, сказала жалобно:
– Он говорит, что не может остаться в стороне… И зачем вы все это затеяли!..
Каамо, испуганный и притихший, сидел в уголке, прислушивался. Ночью он, крадучись, подошел к постели Петра, зашептал:
– Питер, я пойду к Самсону. Я скажу Самсону, пусть он убьет Мора.
Петр легонько привлек к себе курчавую жестковатую голову.
– Брось, Каамо, думать об этом. Выкинь из головы. Понял? Иди спать. Все будет хорошо…
Наутро опять никто не вышел на работу. Тревожная тишина нависла над поселком. У дороги, ведущей к конторе, сидели несколько негров – ждали тех, кто придет наниматься на рудник.
Дмитрий маялся от безделья, тихонечко мычал что-то унылое, Петр взялся за книги – не читалось.
Мимо дома крупной рысью проехал Якоб Мор. Друзья переглянулись.
– В город, – многозначительно сказал Дмитрий.
Петр не ответил.
Прошел, наверное, час. Петр встал:
– Пойду в поселок.
– Я с тобой, – поднялся и Дмитрий.
Вдруг дверь широко распахнулась. Рослый юноша-бур, сорвав шляпу, остановился на пороге, головой почти касаясь притолоки. Что-то очень знакомое было в его лице.
– Павлик? – неуверенно сказал Петр.
Павлик Петерсон бросился к нему, хотел, должно быть, обнять, но вдруг смутился этой, как ему, наверное, показалось, недостойной мужчины непосредственности и улыбаясь, протянул большую крепкую пятерню.
– Павлик… Митя, честное слово, он!
Они принялись обнимать его и тискать, похлопывать по спине и по плечам так, что парня пошатывало, а потом начали вертеть его и разглядывать, похохатывая – вовсе не от смешного, а так, от избытка чувств.
Это был уже не мальчик, а йонг – парень. Окажись он не здесь, а пройди мимо на улице, они вряд ли признали бы и окликнули его. Высоченный, видно, в мать, широкогрудый и большерукий, теперь Павлик, хотя исполнилось ему всего шестнадцать, был под стать своим русским приятелям-богатырям. Только веселая рыжая россыпь веснушек осталась от милой мальчишеской поры.
– Ну, садись… Чем угощать тебя? Рассказывай. Как батя?
– Он здесь, у Бозе.
– Да ну?! Слышь, Мить, Иван Степаныч здесь!
Погромыхивая сковородками, Дмитрий отозвался с кухни:
– Не очень чтобы вовремя они приехали.
– Добрый друг всегда вовремя, – задорно откликнулся Петр. Повернулся к Павлику: – Заварушка тут у нас…
– Я слышал, – сказал юноша. – Бозе уже рассказал отцу. Они об этом сейчас и толкуют, а я побежал к вам Мы ведь только что приехали, полчаса назад. Йоганн еще распаковывает вещи.
– Ты слышишь, Мить? Йоганн тоже здесь! Ну, вот это обрадовали – свалились нежданно…
– Почему нежданно? – улыбнулся Павлик. – Бозе пригласил отца на свадьбу Изабеллы. Еще недели две назад письмо прислал.
Петр прихмурился: какой сейчас может быть разговор о свадьбе? Дмитрий аж осунулся за две эти ночи…
Топот многих копыт послышался на улице. Петр выглянул в окно. Отряд конных полицейских направлялся к руднику. Впереди ехали Якоб Мор и дородный краснолицый вахмистр [30] .
30
Вахмистр – старший унтер-офицерский чин в бурской полиции.
– Извини, Павлик. – Петр рванул со стены ременной пояс с револьверной кобурой. – Мять, я все-таки в поселок…
Павлик вскочил:
– Питер, я с тобой!
– Нет, Павлуха. Это дело… В общем, топай лучше всего к отцу. Мы тут разберемся сами.
Он выскочил из дома, за ним Павлик, а следом, на ходу тоже застегивая ремень с револьвером, Дмитрий.
– Питер, Дик, постойте! – К ним бежала Белла. – Куда вы? – Она запыхалась. – Отец просил прийти к нему. И дядя Йоганн, отец Пауля, тоже.
Полицейские уже подъезжали к рудничной конторе. От поселка мчался Каамо. Подбежав, он схватил Петра за руку:
– Ты видел? Они вызвали полицию…
– Сейчас не до разговоров, Белла, – сказал Петр. – Передайте это своему отцу.
– Да подождите вы!.. Полицейских сейчас отправят обратно. Это будет еще одна оплеуха Мору, но он вполне ее заслужил.
– Вы уверены, что отправят?
– Я просто знаю это.
Дмитрий смотрел на свою Беленькую и сиял.