– Тебя что, тянет к мужикам намного старше тебя? – спросил Сэм чуть погодя, когда Блайт ушел на сцену.

Алиса задумалась.

– Я не настолько хорошо себя знаю, чтобы ответить на этот вопрос, – сказала она наконец.

– Познай самого себя! – гаркнул Клайв, расслышавший ее реплику сквозь многоголосый гул: паб скоро закрывался и посетители делали последние заказы. – Эти слова были начертаны над входом к дельфийскому оракулу. «Познай самого себя».

Алиса, Сэм и Терри пару секунд молча смотрели на Клайва, а затем хором сказали:

– Пошел ты!

Во второй половине февраля родилась сестра Сэма. Он вместе с Невом отправился в роддом повидать Конни и малышку. Реакция Нева на случившееся состояла в бесконечном повторении одних и тех же слов:

– Она просто чудо! Взгляни на нее, Сэм. Она просто чудо!

Сэм не мог не согласиться. Более всего его поражала миниатюрность новорожденной и то, что она явилась на свет «в полностью готовом виде»: с крохотными ноготками, ноздрями, ушами и пальчиками. Это было как текст «Отче наш», каллиграфически выведенный на обороте почтовой марки.

В то же время на нем тяжким бременем лежало воспоминание об украденном презервативе. И хотя было ясно, что ни Конни, ни Нев об этом даже не подозревают, факт оставался фактом: вмешательство Сэма стало косвенной причиной прихода в этот мир еще одного человеческого существа.

– Ты опять витаешь в облаках, Сэм, – говорила Конни, с гордой улыбкой качавшая на руках малютку. – Я только что сказала, что мы с напой хотим, чтобы ты выбрал ей имя.

– Имя? Ей? Но я не могу, я не знаю! Почему я?

– Не паникуй. Тебе не нужно придумывать имя прямо сейчас.

Далее речь зашла об одной особенности, замеченной у девочки. Конни осторожно раздвинула пальцем ее губы.

– Смотрите, она родилась с зубом.

Сэм с ужасом уставился на раскрытый розовый ротик, посреди которого торчал крошечный белый резец, и схватил себя за волосы.

– Боже мой! Зуб! Боже мой!

Стоявшая поблизости нянечка насмешливо фыркнула.

– Такое иногда случается, – сказала она. – Это необычно, но ничего ненормального в этом нет. Некоторые говорят, это к счастью.

– А другие говорят, к несчастью, – засмеялся Нев. – Суеверия.

Конни также улыбнулась:

– Сэм, ты стал белее простыни.

– Она просто чудо! – завел старую песню Нев. – Взгляни на нее, Сэм.

Сэм взглянул. Новорожденная широко открыла синие глаза, как будто ошеломленная и немного испуганная сияющей красотой мира, частицей которого ее сделали, не спросив при этом ее согласия. А в глубине ее черных зрачков Сэм увидел отражение желтоглазой Зубной Феи, смотревшей прямо на него. И снова его охватил страх за судьбу маленькой сестренки, усугублявшийся чувством вины – это он, сам того не желая, поставил на ней метку, навлекая беды и несчастья; это он невольно призвал нечистую силу к постели роженицы.

Общее внимание было приковано к младенцу. Сэм обернулся и увидел Зубную Фею – незримая для остальных, она стояла, скрестив руки, за их спинами. Сэм хотел спросить ее, что означает этот зуб. Он был готов пойти на любую сделку и принести любые жертвы ради спасения сестры.

– Паранойя, – сказала фея и растворилась в воздухе.

Выйдя из родильного дома, он стал искать встречи с Зубной Феей. Сэм не мог вызывать ее, когда захочет; она всегда сама выбирала время и место своего прихода, и он не знал способа изменить такой порядок вещей. Поиски привели его к заброшенной мастерской Криса Морриса. Однажды Зубная Фея явилась туда вслед за ним, и хотя воспоминания о том случае были мрачнее некуда, Сэм надеялся вновь спровоцировать ее появление. В вечерних сумерках он пробрался к окошку мастерской, поднял раму и залез внутрь.

Терри говорил правду: все мало-мальски ценные пожитки Морриса были распроданы. Остался лишь никому не нужный хлам. Сэм расстелил на полу старую газету, сел на нее и стал ждать. Поднятая им пыль медленно оседала, глаза привыкали к сумраку.

Мастерская все еще хранила печать нервической энергии Морриса. Сэму даже почудился знакомый запах масла для волос и табака, хотя прошло уже почти десять лет с того дня, как Моррис в последний раз снял со стены гаража свою охотничью двустволку. Скоба, на которой когда-то висело ружье, осталась нетронутой.

– Ненавижу это место! Зачем ты меня сюда притащил?

Зубная Фея сидела, скорчившись, у дальней стены как раз под скобой.

– Оставь в покое мою сестру. Я не позволю тебе ее мучить.

– Это ты стал причиной ее появления. Тебе за нее и отвечать.

– А зуб? Почему у нее во рту зуб?

– Этот самый зуб ты дал мне несколько лет назад. А теперь получил его обратно. Ты ведь по-настоящему так и не захотел с ним расстаться. Почему? Зачем ты удерживаешь меня здесь?