– Точно? – обрадовалась я. – Я мигом! Шеф, я быстро, жди.

Я вышла из машины и зашла в подъезд. Набрала номер Андрея.

– Андрюш, ты где?

– Я рядом, у соседнего подъезда стоит красный «Фольксваген», не заметила? Мы в нем. Нас трое.

– Нормально. Вы его видите? Он сидит в машине, наркота у него. Давай я подойду и сяду в машину…

– Нет, мать, давай мы сами. Будешь понятой. – Андрей отключился.

Я позвонила в первую дверь на первом этаже. Но мне никто не открыл. В это время в подъезд вошла моя соседка Лена, или Масяня, как я ее называла. Она направилась к лифту.

– Здравствуйте, – подошла я к ней.

Лена не успела ничего ответить, как я взяла ее за руку и повела на улицу.

– Лена, вам придется быть понятой, сейчас около нашего подъезда арестуют преступника…

– А я… какого преступника?

– Увидите.

Мы вышла из подъезда. «Фольксваген» медленно тронулся и стал подъезжать к синей «десятке». Поравнявшись с ней, он остановился, из него выскочили Андрей и еще двое крепких ребят. Они быстро окружили машину, открыли дверь водителя и вытащили Артема. По-моему, он даже не успел сообразить, что к чему. Мы с Масяней подошли к ним. Андрей положил Артема грудью на капот, а двое других обыскивали его. В носке нашли три пакетика с белым порошком. Я тоже сунула руку во внутренний карман куртки Артема и извлекла оттуда свои триста пятьдесят рублей.

– Не возражаешь? – спросила я Артема, кладя деньги себе в карман. Он не возражал, ему было не до меня. Ему надели наручники и усадили в «Фольксваген». Мы с Леной ждали, когда напишут протокол, чтобы подписать его.

Я подошла к Андрею:

– А теперь поехали, покажу тебе, где у него «кладовочка».

Мы отпустили Масяню домой, а сами сели в «Фольксваген» и поехали на улицу, где жила Катя.

У ее дома я попросила всех выйти и подняться в квартиру. На наш звонок дверь открыл Анатолий Романович. Увидев такое количество людей, он удивился и испугался.

Я выступила вперед и сказала:

– Анатолий Романович, извините, что приходится беспокоить вас, но дело неотложное. Вы знаете этого человека? – Я показала на Артема.

– Да, это жених моей Катеньки… был.

– Сегодня он приходил к вам, не так ли?

– Да, посидел в ее комнате…

– Анатолий Романович, а мы можем пройти в ее комнату?

– Зачем? – Хозяин был напуган.

– А вот сейчас и увидите.

Я прошла мимо него и направилась в комнату Кати. Андрей повел Артема туда же. Все остальные пошли за ними. Я села на диван. Рядом со мной лежали пушистые зайчики, мишки, котята – подарки Артема его невесте. Я взяла одного медвежонка, повертела его в руках, рассматривая.

– Артем, это все вы дарили Кате?

Водитель смотрел на меня ненавидящим взглядом.

– Да, это он дарил моей Катеньке, – сказал за него Анатолий Романович, – я же рассказывал вам…

– А зачем такое количество игрушек – целый игрушечный магазин?

Артем молчал и смотрел исподлобья.

– Вы, наверное, очень любили Катю, Артем? Иначе не потратили бы столько денег на подарки.

– Тань, к чему весь этот спектакль? – спросил Андрей, теряя терпение.

Я не обратила на него внимания.

– Или эти игрушки были предназначены не ей? Артем, что молчите? Для чего такое количество игрушек?

Все в комнате смотрели на меня.

– Для чего же? – спросил Андрей.

– А вот для чего! – я не зря так долго вертела в руках красивого медвежонка. Я нащупала на его боку шов и рванула нитку. Шов разошелся. Я перевернула игрушку и потрясла ее над диваном. Из разорванного шва посыпались пакетики с белым порошком. Анатолий Романович ахнул. Я взяла белого зайчика и проделала с ним такую же экзекуцию. Андрей тоже взял одну из игрушек и извлек из нее несколько пакетиков.

– Вот и весь секрет любви, – сказал я, глядя на Андрея. – Артем дарил своей любимой игрушки, начиненные героином, потом, я думаю, приходя к ней в гости, высылал хозяйку из комнаты под благовидным предлогом – приготовить чай или еще что-нибудь, а сам извлекал наркотики из игрушек. Так ведь, Артем? Когда Катя умерла, чтобы не потерять доступ к своей «кладовочке», он попросил у родителей разрешения приходить в ее комнату, посидеть здесь и погрустить о потерянной любимой. Он даже оплатил памятник ей и поминки. Родители встречали его как родного. Еще бы! Такой щедрый молодой человек.

В комнате стояла гробовая тишина.

– Ну что, составляем протокол изъятия, – сказал наконец Андрей, глядя на своих товарищей. – Анатолий Романович, вам придется быть понятым.

Когда через полчаса, сложив все игрушки в две большие сумки, мы вышли на улицу, Андрей сказал мне:

– Ну, мать, спасибо тебе, такой улов! Мы не ожидали!

Его коллеги тоже стали благодарить меня.

– Тебя отвезти домой?

– Нет, вон моя машина, я доеду сама.

Артема стали усаживать в «Фольксваген». Я подошла к нему и сказала: