— Присутствие кардинала на похоронах — это не случайность! — воскликнула она.

— Конечно нет. Между Марленой и кардиналом наверняка была какая-то тайная связь.

— Ну, если вы меня спросите…

— Естественно, я вас спрошу!

— У этой женщины тайная связь могла быть не только с государственным секретарем. Приглядитесь к людям, одетым в черное. — Катерина протянула Мальбергу другое фото.

— Вы считаете, что этих людей с восковыми лицами можно скорее представить в сутанах, чем в постели с женщиной? — спросил Лукас.

— Именно так я и думаю.

— Но какие дела могли быть у Марлены в Ватикане, если такие высокопоставленные чиновники пришли к ней на похороны?

— Это как раз тот вопрос, которым нам с вами предстоит заняться.

Мальберг долго смотрел на Катерину, потом наконец произнес:

— Судя по вашим словам, недоверия ко мне больше нет?

— Ну, можно и так сказать. — Она рассмеялась, но потом серьезно добавила: — Не забывайте, что приказ о вашем аресте еще не отменен.

— Но ведь у нас теперь есть доказательства, что Марлена была замешана в каких-то махинациях!

— Каких-то махинациях? — Катерина усмехнулась. — То, что на ее похоронах присутствовала половина курии, еще ничего не доказывает. Это косвенная улика, которую следствие вряд ли будет учитывать. С другой стороны, очень странно, что Марлену Аммер похоронили без указания фамилии и имени.

Что это вообще значит — «похороны неизвестного»?! Все эти странные обстоятельства, а также связь между ними вызывают подозрения.

— Кстати… — Мальберг полез в карман и вытащил записную книжку Марлены. — Взгляните-ка.

Катерина вопросительно посмотрела на Лукаса:

— Что это?

— Записная книжка Марлены. Я нашел ее в квартире на Виа Гора.

Катерина с интересом перелистывала страницы.

— Тут какие-то странные имена. Что бы это значило?

— Я вам скажу. Вначале я подумал, что это даты церковного календаря, например, Oculi — первое воскресенье летнего поста.

Катерина внимательно слушала его.

— А что означают имена? — спросила она.

— Это пророки Ветхого Завета.

— Другими словами, — начала Катерина, которая сразу же обнаружила связь.

— …лица, с которыми встречалась Марлена, очевидно, как-то связаны с Церковью, — закончил фразу Мальберг.

— Тогда, по всей вероятности, мы не ошиблись в наших предположениях, — сказала девушка и на мгновение замолчала. — Боюсь, нам одним не справиться с расследованием.

— Вы боитесь, Катерина?

— Конечно. Только идиоты бесстрашно идут напролом.

— Что же мне делать? Пойти в полицию и сказать: «Да, я там был, в этой самой квартире, но к убийству не имею никакого отношения»?

— Едва ли это поможет. Вас наверняка тут же арестуют, не оставив ни малейшего шанса доказать невиновность. А тюрьмы Рима пользуются дурной репутацией. Я предлагаю поступить иначе: на первое время вам нужно укрыться у меня. Там немного тесно, но пока, к сожалению, я не вижу другого выхода.

— Вы готовы ради меня на такое?

— У вас есть предложение получше? — Катерина усмехнулась. — Я уверена, что более безопасного места вам сейчас не найти. Пойдемте со мной!

Катерина Лима жила в районе Трастевере, на Виа Паскара, недалеко от вокзала. Здесь все дома выглядели одинаково: высокие пяти- и шестиэтажные здания позапрошлого века. А некоторые были постарше, с красивыми, чего не скажешь об их лестницах, окнами.

Что же касается жителей Трастевере, то нигде в Риме нельзя было найти такого разношерстного населения, как здесь. Богатство и бедность, шик и упадок, молодежь и старики — все здесь смешалось. Изначально в этом районе жили неимущие, но потом, в пятидесятых годах, Трастевере постепенно превратился в популярный спальный район. Пентхаус с видом на излучину Тибра у базилики Святой Сицилии стоил баснословные деньги. Однако наряду с шикарными квартирами и дорогими ресторанами здесь по-прежнему располагались жилища тех, кто каждое лето праздновали Festa de Noantri. [13]

По дороге в Трастевере, куда они ехали на такси, Катерина рассказывала Мальбергу об этом районе, но он слушал ее вполуха. Лукас, мысленно планируя свои дальнейшие действия, прекрасно понимал, что сейчас он полностью зависит от Катерины. Новый поворот событий превратил его, охотника на убийц Марлены, в беспомощного, загнанного зверя. Еще недавно он не мог смириться с мыслью, что Марлены больше нет, и только теперь осознал, что ему во что бы то ни стало необходимо пролить свет на это темное дело.