– Ну и что? – бросил Космеску, скрывая тревогу, вызванную неожиданной новостью, следя за огнями далекого рыболовного судна и большого корабля, направлявшегося к востоку. – Тогда поспешим. Говорите.

– Я ошибся, – сказал Тауэрс. – Ошибся, понятно? Просто просчитался.

– Ошибся? – переспросил Космеску, полез в карман, вытащил пачку «Мальборо», прикурил от золотой зажигалки, глубоко затянулся и выпустил дым в лицо шкипера.

Сладкий запах причинил бывшему сыщику смертные муки.

– Дайте затянуться, пожалуйста…

Космеску покачал головой:

– Курить вредно для здоровья. В Англии теперь закон запрещает курение на рабочих местах. А здесь ваше рабочее место. – И вновь выпустил дым в лицо Тауэрсу.

– Мистер Бейкер, наверняка можно обсудить, уладить недоразумение…

– Конечно. Давайте обсудим.

Шхуна взлетела на высокую волну, Космеску крепко вцепился в штурвал, взглянул на глубиномер: шестьдесят футов – маловато.

– Мистер Тауэрс, я заплатил двадцать тысяч. По-моему, щедро. Хотелось положить начало взаимовыгодному деловому сотрудничеству.

– Действительно щедро…

– Но вам не хватило.

– Хватило… Вполне хватило.

– Не верю. Вы опытный моряк, хорошо знаете здешние воды. Думаю, мистер Тауэрс, вы нарочно пришли на участок драгирования, рассчитывая, что там тела скорее всего будут найдены.

– Нет! Неправда!

Проигнорировав возражение, румын продолжал:

– Я игрок. Предпочитаю играть осторожно и методично. Общая площадь Ла-Манша составляет двадцать девять тысяч квадратных миль. Вы получили деньги за доставку тел на то место, где их никогда не найдут. И выбрали участок драгирования площадью в сотню квадратных миль. Посчитайте, мистер Тауэрс.

– Поверьте мне, это ошибка!

– Хорошо, – кивнул Космеску, – я сам посчитаю. Максимальная глубина драгирования составляет сто футов. Никто не нашел бы тела, затопленные на глубине в сто тридцать. Только не говорите, что вы, опытный шкипер и судовладелец, этого не знали. Не уверяйте, будто, долгие годы занимаясь в Шорэме своим бизнесом, ни разу не видели на картах участок драгирования.

– Клянусь, я допустил ошибку!

Космеску помолчал, покурил и продолжил:

– Напомню, мистер Тауэрс: я игрок. Вы, по-моему, тоже. Сделали ставку на этот участок, и вам повезло. Думали, если тела обнаружат, можно будет меня шантажировать, выкачивая за молчание большие деньги.

– Нет, неправда! – отчаянно повторил Тауэрс.

– Если бы вы успели поближе со мной познакомиться, то знали бы, что я всегда играю методично и осторожно. При этом не так много выигрываешь, но дольше остаешься в игре.

Космеску докурил, швырнул окурок за борт, проследив за красным огоньком, который пролетел в воздухе и исчез в черной воде. Снова взглянул на компас. На такой юркой шхуне приходится изо всех сил налегать на штурвал, чтобы не сбиться с курса.

– Понимаете, мистер Тауэрс, мне сейчас предстоит ход в игре. Если я вас убью, меня могут поймать. А если не убью, тоже могут поймать. Но есть другой шанс. И гораздо вернее.

Он вытащил из кармана рулон липкой ленты и нож с костяной ручкой, который всегда носил с собой. Не раз убеждался в его надежности. Нажмешь сбоку кнопку – выскочит лезвие, со щелчком встанет на место. Судя по опыту, не сломается, даже наткнувшись на кость. Заточен как бритва – в самом деле, в одной деловой поездке удалось вполне приемлемо им побриться.

– Думаю, нам больше нечего друг другу сказать.

– Прошу вас… послушайте… я могу…

Не желая ничего больше слушать, румын снова заклеил шкиперу рот.

Сорок минут спустя огни береговой линии Брайтона и Хоува еще виднелись, хотя то и дело скрывались за чернильно-черными волнами. На вполне достаточной глубине в сто пятьдесят футов Космеску, выкурив очередную сигарету, заглушил мотор, выключил навигационные огни. Подходящее место.

До сих пор не дает покоя позавчерашний телефонный звонок в казино с неопределенным, но угрожающим заявлением работодателя, будто он напортачил. Правда, напортачил. Преступил правило не привлекать посторонних без крайней необходимости. Надо было взять напрокат лодку и самому вывезти трупы. Четырехлетний ребенок запросто справился бы.

Впрочем, было основательное соображение – по крайней мере, казавшееся в тот момент основательным. Регулярно арендуя рыбацкую шхуну и самостоятельно уходя в море в холодные зимние месяцы, быстро навлечешь на себя подозрения. Все суда входят и выходят из гавани под наблюдением, но береговая охрана даже не взглянет на местного предпринимателя, которому позволено беспрепятственно брать на борт арендаторов.

Теперь, когда на него смотрели лишь звезды и молчаливые глаза владельца шхуны, он отодрал палубную обшивку, посветил фонариком на кингстоны, открыл один на пробу – из него мигом хлынула ледяная морская вода.