Я поднялся с кресла, с удовольствием почистил зубы, первый раз за три дня, лег на кровать и мгновенно уснул с мыслью, что дома все-таки лучше, чем не дома.

Утром я открыл глаза, тут же окружающая действительность схватила меня и понесла, как горная речка несет надувные плоты водных туристов. Пока умывался, Александр и Дмитрий успели оставить восемь неотвеченных звонков в памяти моего мобильника, который я неосмотрительно включил, когда проснулся. Я оделся и отправился в офис. В конторе у ребят мы долго плясали победные танцы. Ребята праздновали удачное событие и уже с утра понемногу прикладывались к бутылочке, уговаривая меня присоединиться. Мне удалось отвертеться, за это Дмитрий заставил меня заполнить бланк отчета перед налоговой инспекцией, хоть я и мужественно сопротивлялся.

Из офиса я вышел почти к обеду, груженный вещами, как караванный верблюд, и отправился в «Гном-маркет». В прокате вещей у меня приняли все обратно, вернув на счет почти две трети суммы, заплаченной десять дней назад. Потом я зашел в «Лавку менялы» и высказал им все, что о них думаю. Сначала они ничего не понимали, и толстенький лысоватый менеджер даже пригрозил мне, что вызовет охрану. Но когда до них наконец дошло, что именно их подарочный кошелек распался в мире Ворк, забегали, вышел старший менеджер и долго передо мной извинялся. Попеняв на непрофессионализм и получив в ответ заверения, что курс обмена валюты меня впредь будет только радовать, я обменял остатки золотых монет на еврази и гордо покинул джисталкерскую «Лавку менялы».

Из здания «Гном-маркета» я отправился к Борису Кузнецу. Кузнец радостно меня поприветствовал и стал внимательно принимать свои вещи, придираясь к каждой царапине. Дырявый плащ он, конечно, полностью забраковал, все остальное взял, тут же переведя мне на счет обговоренную сумму. Потом я достал нож, отбитый у тролля, мы немного поторговались, сошлись на небольшой сумме, которую он снова сразу перевел. Когда я достал арбалет Кепеба, у Бориса сразу загорелись глаза, и мне показалось, что даже потекли слюнки. Торговаться он не стал, а сразу убежал куда-то, оставив меня в полном недоумении. Через пять минут он вернулся с компьютерным каталогом и стал показывать аналоги, проданные за последние полвека на мировых аукционах, а потом ошарашил меня такой суммой, которую готов был выложить не торгуясь, что я сразу согласился. Борис бережно взял арбалет, как обычно берут только новорожденных детей, и мы с ним пошли в его коллекционный зал. Кузнец водрузил оружие на одно из самых почетных мест, а потом еще минут пять ходил рядом и на миллиметр передвигал его то туда, то сюда. Потом он отвлекся от созерцания предмета своего обожания, и мы с ним договорились, что перевод денег на мой счет будет произведен в течение трех дней, так как сумма крупная, никто не держит такие средства на счете попусту, а на продажу ценных бумаг нужно время. Пожав друг другу руки в знак скрепления договоренностей, мы вместе вышли во двор, там попрощались, и я покинул мастерскую Бориса Кузнеца.

Дальше мой путь лежал в джисталкерский комитет, где я провел почти четыре часа за написанием отчета о проделанном джипрыжке.

Потом я еще почти час оформлял различные документы и, чтобы подписать каждую никчемную бумажку, приходилось стоять в очередях из хмурых джисталкеров. Из джисталкерского комитета я вышел весь мокрый, проклиная бюрократию, и в то же время ужасно довольный, что все это позади.

После сходил на тренировку к сэнсэю, и Андрей провел со мной полчаса на татами. Я летал как птичка в воздухе, после каждого недолгого полета жестко соприкасаясь с довольно твердой поверхностью, причем сэнсэй немного придерживал каждое падение и поворачивал меня в воздухе так, чтобы я не сильно ушибся. Я вставал на ноги, вспоминал лицо Грома во время нашей борьбы в степи, и снова отправлялся в недалекий полет. Под конец я вымотался, запросил пощады и отправился в душ едва дыша, а Андрей смотрел мне вслед смеющимися глазами – он совсем не устал.

До дома добрался поздно и завалился спать, даже не залезая в медицинское регенерационное кресло.

Дни полетели, как будто кто-то там наверху нажал кнопку ускоренной перемотки фильма. Тренировки, компьютерный клуб, офис, встречи с родней и снова тренировки. В стрелковом дворце «Лужники» я встретился с Вилкой, подарил ей что-то гламурненькое, заслужил дружеский поцелуй в щеку и вернулся к Михалычу – добивать курс стрельбы из ранцевых бластеров. Восьмой уровень мне упорно не давался, и до получения диплома профессионального бластерного стрелка самой низкой ступени оставались все те же четыре уровня квалификационного роста.

День на третий после возвращения я зашел с утра в офис к ребятам и застал их за необычным занятием. Александр и Дмитрий смотрели гашек и хлопали себя по коленям, издавая радостные возгласы.

– Что это вы? – удивленно спросил я, зайдя в комнату и увидев их за этим занятием.

Средства массовой информации мои друзья-компаньоны обычно не очень жаловали.

– Да тут про наш «Камень света»! Свершилось! – крикнул Саня, снова вернулся к просмотру информационной программы, я тоже присоединился к зрительской аудитории.

О том, что на торжестве, посвященном свадьбе Романа Геля-младшего и принцессы Светланы, жених сделал грандиозный подарок невесте, средства массовой информации раструбили по всему миру уже на следующий день, и все с нетерпением ждали События. Молодой муж решил ждать События в том же месте, где произошло поздравление, и уже на следующий день закрытый клуб стал местом паломничества. Членские взносы сразу взлетели до заоблачных высот, но тем не менее спрос значительно превышал предложение. По периметру забора, огораживающего клуб, выстроились палатки воркинистов со всего мира. Помимо фанатов мира Ворк к месту предполагаемого События слетелось множество якобы колдунов и шаманов со всего мира, и они тоже томились в ожидании. Охрана клуба была усилена в десятки раз, и теперь обычный забор, мимо которого я проехал не так давно, больше напоминал периметр укрепленной крепости во время боевых действий, а окрестное поле больше всего походило на огромный цыганский табор.