Шрифт:
Тут колени девушки подогнулись. И, опасаясь, что незнакомка того и гляди потеряет сознание, Коннор нехотя оторвался от ее губ. Одной рукой он по-прежнему обнимал девушку за плечи, не давая упасть. Медленно-медленно она открыла глаза и посмотрела на него таким отрешенным, таким блаженным, таким «зацелованным» взглядом, что Коннор и сам едва устоял на ногах.
– Я соврала, – еле слышно сообщила девушка. – У меня нет ста фунтов.
– Тогда, боюсь, мне придется взять поцелуй назад.
И Коннор вновь припал к ее губам. Незнакомка вздрогнула от неожиданности, но тут же уступила. Теперь, со стофунтовым поцелуем на счету, она явно перешла из разряда новичков в разряд ну если не профессионалов, то продвинутых любителей. И на сей раз она откликнулась на натиск Кона с куда меньшим страхом и с куда большим энтузиазмом.
Наконец Коннор отстранился. Не открывая глаз, незнакомка вздохнула в экстазе, по-прежнему обнимая его за плечи. При всей своей неопытности она обещала столь много – теплая, покорная, нецелованная, нетронутая… Интересно, каково это – оказаться в постели с девушкой настолько неискушенной?
Женясь на ней, он это выяснит.
Нет, хватит с него и поцелуев. Того и гляди примчится ее папочка с винтовкой, а, Бог свидетель, именно сейчас осложнения такого рода ему совсем ни к чему.
– Послушай, детка, думаю, тебе самое время…
Глаза девушки испуганно распахнулись. Лицо исказилось. Зрачки расширились.
– Что такое? – не понял Кон.
Незнакомка, побледнев как полотно, отпрянула к стене, одной рукой держась за живот, другой закрывая рот. Да, симптомы знакомые…
– Сколько ты выпила?
– Два пива… нет, три.
– И ровно на три больше, чем за всю предыдущую жизнь?
– Угу.
Девушка пошатнулась, сложилась пополам – и в следующее мгновение все содержимое ее желудка разом оказалось на полу.
Что может быть постыднее, чем сидеть на полу замызганного туалета в придорожном пабе, обнимая унитаз, и тупо глядеть на стены, исписанные описаниями половых актов, явно невозможных с точки зрения анатомии. Не успела она положить на край унитаза чистую салфетку, как ее снова стошнило.
Фредерика убито подперла голову рукой, молясь, чтобы рой пчел, вдруг оживший в желудке, поскорее вернулся назад в улей. Да, со времен Ветхого Завета Господь явно стал изобретательнее. В конце концов зачем ему молнии, когда только и нужно сделать так, чтобы ее, Фредерику Линдси, вывернуло наизнанку на глазах Коннора О'Салливана. Да, она жива, но много ли в том радости?
Девушка сама не верила, что еще недавно, расхрабрившись, пригласила на танец – и кого же? – самого Коннора. Не говоря уже о том, что произошло после. Впрочем, храбростью своей она обязана выпитому пиву – тут все понятно. Но почему Коннор вздумал ей подыграть?
Причина здесь может быть только одна: он и впрямь неразборчив в сексуальных связях, ему все равно, с кем целоваться и с кем спать. С точки зрения логики, звучит убедительно. Однако поцелуи его такие волнующие, удивительные, чудесные… Ах, если бы мгновение удалось остановить!
Но что, если все это входит в условия игры? Коннор на редкость обаятелен и целуется неподражаемо – вот поэтому-то он и опасен. Он вырос, повзрослел, за его плечами десятилетний опыт, безусловно помогший ему довести науку обольщения до совершенства.
«Мужчинам только одно нужно, – вновь зазвучал в ее ушах укоризненный голос матери. – А как получат свое, так только их и видели!»
Хотя, надо признать, что здесь ее матушку трудно было счесть экспертом. Отца своего Фредерика не знала. Всю жизнь, изо дня в день, девушка напоминала матери о единственной допущенной ею ошибке. И Дебора Линдси не упускала возможности лишний раз напомнить дочери, чтобы та, не дай Боже, не последовала ее примеру.
Фредерика стряхнула с джинсов прилипший окурок и встала, от души надеясь, что теперь-то сумеет добрести от туалета до машины. Пошатываясь, она вышла из кабинки. Взглянула в зеркало – и едва не взвизгнула от ужаса. Волосы висят липкими сосульками, помада размазалась, лицо белое, как у покойницы. Ни дать ни взять нищенка, страдающая анемией!
И тут в голову ей пришла страшная мысль. Что, если Коннор ждет снаружи? Как ей тогда спасти остатки достоинства?
Что ж, остается только одно. Выйти в зал, по возможности не споткнувшись, отыскать сумочку, если ее еще не украли, поехать прямиком домой и выбросить этот вечер из головы. А если ей и встретится Коннор, она просто-напросто пожелает ему доброй ночи, равнодушно так, словно и сводящие с ума поцелуи, и «возвращенное» ему под ноги пиво – сущие пустяки, дело житейское.
Глава 3
– Нечего было позволять своей подружке так напиваться!
– Никакая она мне не подружка! – огрызнулся Коннор.
– А мне плевать. Убери ее отсюда. Она мне весь бизнес загубит. Где она живет? – грозно сощурился бармен.
– Да я ее в первый раз вижу. Понятия не имею, где она живет.
– Так выясни. – Бармен швырнул Кону дамскую сумочку.
Стиснув зубы, Коннор расстегнул молнию. На стойку вывалились блокнотик, чековая книжка, розовая косметичка со всякой женской ерундой, синий пакетик салфеток. Вот и бумажник, а в нем – водительские права.