Шрифт:
– Разве один англичанин не может просто помочь другому?
– И все?
– И все.
Абигайль не сразу взяла свое оружие. Слишком уж все хорошо, чтобы быть правдой. Но действия незнакомца говорили громче слов, и, кажется, его можно было не опасаться. Она со щелчком загнала нож в ножны.
Джентльмен кивнул:
– Кинжал, замаскированный под прогулочную трость? Я такие видел. Вы разумно подготовились к встрече. Отвратительная парочка.
– Абсолютно. И винить я могу только себя, – покаянно добавила она.
– У вас какая-то беда? – В его голосе слышалась искренняя обеспокоенность, что удивило Абитайль. Большинство мужчин, которых она знала, высмеяли бы ее за безрассудное поведение. Только немногие отнеслись бы, как он, с пониманием.
– Беда? – Абигайль стушевалась. С какой начать? Беглый братец опять в беде, денег нет, нужна работа… – Нет, у меня все хорошо.
– Я потому спрашиваю, что нечасто встретишь шикарную вдову на Чаринг-Кросс в такой час.
– Мне надо идти, – холодно ответила Абигайль и направилась вниз по улице.
Ее спаситель двинулся за ней, держась на почтительном расстоянии.
– Позвольте вас проводить?
Абигайль ловко умела обращаться с ножом, но нападение ее потрясло. А с этим человеком будет безопасно. Но можно ли доверять незнакомцу, который дерется как черт?
– Если бы вы проводили меня до Уэнтуорт-сквер… – Слова вырвались сами собой. – Дальше я бы дошла сама.
– Вот и хорошо. – Он поправил полу плаща, и Абигайль увидела жезл с серебряным набалдашником.
Она выпрямилась.
– Вы Сентинел. Я о вас слышала… Это люди, которые защищают народ от разбойников.
– Нет, я не Сентинел. В Лондоне их нет.
– Но как же… серебряный жезл… маска?
– Хорошее оружие, только и всего. А маска – для удобства. – Незнакомец показал на ее вуаль. – Подозреваю, вам это понятно. – Его тон выражал нежелание дальше обсуждать эту тему.
Абигайль почувствовала в нем родственную душу. Чтобы его не обидеть, она сказала:
– Да. Я, как и вы, не хочу быть узнанной и не желаю обсуждать свои дела.
Он кивнул и приблизился к ней; дальше они пошли рядом.
– Мы составляем подходящую пару: ни один не желает о чем-либо говорить.
Он был на полторы головы выше Абигайль, но при этом двигался с какой-то львиной грацией. Ее случайный спутник был так обворожителен, что Абигайль изнывала от любопытства.
– Отчего же, я бы о многом с удовольствием поговорила… И полагаю, мы с вами можем быть свободнее в разговоре, чем другие. Ведь вы не знаете, кто я, я не знаю, кто вы, а значит, можно обсуждать что угодно, и не будет ни кары, ни последствий.
От изумления его голос зазвенел.
– Ни кары, ни последствий? Вы уверены, что я не в раю?
Абигайль улыбнулась, но вуаль закрывала ее лицо, и незнакомец этого не увидел.
– Надеюсь, что нет. – У Абигайль возникло удивительное ощущение взаимопонимания. Хотелось узнать побольше об этом мужчине. – Что, если я начну?
– Милости прошу.
– Что вы думаете о… – Она старалась найти отвлеченную тему, не касающуюся ночного происшествия. – О мужских клубах?
– Честью говоря, на мой взгляд, от них одна морока. Заставляют джентльменов равняться на компанию других джентльменов, да еще платить за такую привилегию.
– А по-моему, для мужчин это повод важничать и надуваться от самодовольства. Уж это они отлично умеют делать.
– Ого! Кажется, вы невысокого мнения о нашем брате.
– Я встречала очень мало мужчин, которые были бы так хороши, как они о себе говорили. К тому же я не люблю, когда ограничивают куда-то доступ.
– Тогда что вас восхищает в мужчинах?
Абигайль подумала о своем любимом наставнике, директоре школы Данне, и ответила:
– Доброта, отзывчивость, острота ума, цельность, достоинство, чувство юмора…
– Раз уж у нас разговор начистоту, то что вы думаете о титулах?
– Я не верю, что один человек заслуживает большего, чем другой, просто по праву рождения.
– Какое богохульство! – насмешливо отозвался он. Она под вуалью усмехнулась:
– Я никогда бы этого не сказала в другой компании. Или в других обстоятельствах. Итак, что вы думаете о пэрстве?
Незнакомец молчал так долго, что Абигайль решила, что он не ответит. Но вдруг он пожал плечами под покровом черного плаща и заговорил: