— Конечно, — с энтузиазмом откликнулась та. — Мы рады любому, кто разделяет нашу политическую платформу. Сколько вам лет?

— Тринадцать, — Варя на сей раз сказала чистую правду.

— Мы вообще-то принимаем с четырнадцати. Но если хочешь, приходи. Поговорим. Можно пока побыть кандидатом молодежной секции. Тебе скоро четырнадцать?

— Скоро, — откликнулась Варя. — Через два месяца.

— Очень хорошо! — обрадовались на том конце провода. — Пока как раз подготовишься. Нашему партийному лидеру нужны молодые помощники. Адрес наш знаешь?

— Тут, на листовке, есть.

— Тогда с нетерпением ждем тебя. — И девушка повесила трубку.

— Варька! — Луна в отчаянии схватился за голову. — Чего же ты не спросила про номер, который от руки написан?

— Не сообразила, — виновато откликнулась девочка. — Ладно, сейчас ещё раз позвоню и выясню.

Однако все номера, напечатанные типографским способом, оказались наглухо заняты. Включая и тот, по которому Варя только что беседовала с девушкой.

— Во люди, — буркнул Герасим. — А если, к примеру, мне действительно захотелось вступить в их партию?

— Если захотелось, то дозвонишься, — усмехнулась Варя.

— Может, они таким образом отбирают наиболее стойких борцов за оздоровление, — подхватил Иван.

— Вот именно, — усмехнулась Марго. — Первичная проверка, насколько человек действительно хочет к ним вступить.

— Все это, конечно, очень остроумно, — не разделил их веселья Герасим, — но, чувствую, дозвонимся мы теперь очень не скоро.

Варя ещё несколько раз набрала номер, вписанный от руки. Трубку по-прежнему никто не брал. Остальные же телефоны продолжали оставаться занятыми.

— Знаешь, Варька, можешь больше не стараться. И так ясно, что это не телефон их партии. Иначе на нем бы тоже висели.

— Наверняка, — согласился Муму. — Если бы он указывался во всех листовках, по нему непременно бы звонили.

— Братцы, — Луна посмотрел на часы, — в школу, по-моему, сегодня возвращаться глупо.

— Я бы даже сказал опасно, — сгустил краски Герасим. — Вдруг ещё кто-нибудь вызовет.

— И это тоже, — кивнул Луна. — Я предлагаю ещё раз сбегать в магазин. Выясним, наконец, кому принадлежит ограбленный обменник.

— А оттуда пойдем в «Ажурный», — сказала Марго. — Закупим продукты для бабушки Дмитрия. И как только настанет конец учебного дня, сразу к ней.

— Это сейчас самое главное, — отвечал Луна. — Постараемся сегодня провести у Клавдии Ивановны по возможности больше времени. Вдруг Дмитрий ещё как-нибудь даст ей о себе знать?

— А если мы вдруг ошибаемся? — охватили сомнения Марго. — Ведь по идее этот конверт очень давно мог там валяться и бабушка Дмитрия просто не брала его.

— Нет! — решительно возразил Иван. — Во-первых, я видел, как Клавдия Ивановна совсем недавно рылась в ящике. И листовка лежала не просто так, а в запечатанном конверте. Поэтому бабушка Дмитрия все равно взяла бы конверт и разорвала. Она ведь не ясновидящая. Откуда ей знать, что внутри окажется какая-то ерунда.

— Верно, — согласился Павел. — Значит, мы не ошиблись. Эта листовка опущена в ящик совсем недавно. А все остальные по идее должны были получить её тогда же, когда и Варька.

— Из чего следует, что Клавдии Ивановне конверт прислал Дмитрий, — тоном, не допускающим возражений, заявил Герасим.

— Варька, — предложил Иван, — надо бы после того, как продукты закупим, сбегать к тебе и поискать ваш экземпляр листовки. Вдруг он все-таки сохранился?

— Только я одна по-тихому сбегаю, — внесла поправку девочка. — У меня папа сегодня дома. Он простудился.

Друзья кивнули.

— Кстати, и нам нужно забежать домой и отметиться, — сообразила Марго. — Чтобы старшее поколение не подняло панику.

— Совсем не мешает, — одобрил её предложение Павел. — Учитывая, что мы сегодня сачканули целых четыре урока, всем, у кого дома кто-нибудь есть, нужно, как примерным ученикам, прийти вовремя. Я не в счет. У меня до вечера родители не вернутся. Поэтому занесем ко мне продукты для бабушки Дмитрия. А когда будете выходить, позвоните мне, и я их доставлю.

— Вы забыли о самом главном, — покачал головой Иван. — По дороге домой я верну в ящик конверт. А вечером проверим, что с ним будет.

— Мы не забыли. — Павел хлопнул друга по плечу. — Я просто ещё до этого не дошел. Но, между прочим, сейчас самое время аккуратно восстановить конверт со всем его содержимым в первозданном виде.

И, вложив внутрь конверта послание оздоровительной партии, Павел направился к себе в комнату за клеем.

Когда пятеро друзей наконец вышли из дома Луны на улицу, времени оставалось как раз в обрез, чтобы добраться до обменного пункта, а потом закупить в «Ажурном» продукты для Клавдии Ивановны.