Шрифт:
Осёл поднял руку, желая сказать:
— Наш друг мне очень даже симпатичен.Он, как никто, затейлив, энергичен.Однако всё же вериться с трудом,Что сам случился этакий дурдом!— Зебр, ты нас подставил! Ты всю Вытхуяндию подставил! — Белка отложила на секундочку маникюрный набор и картинно заломила руки: — Боже, как страшно жить! Все мужики — сволочи!
— Идите вы к чёрту! — всхлипнул полосатый. — Я возвращаюсь в Вытхуяндию!
— Скатертью доро-о-ога! — обрадовался Жи-рафф.
— Куда ты? — встрепенулась Белка. — У тебя ни билетов, ни денег!
— Лучше я пешком домой, чем с вами. Прощайте! Не поминайте лихом!
Он сунул за пазуху подвернувшуюся пачку печенья и шумно вышел.
Раздался звонок гостиничного телефона…
Зебр заскочил к себе в номер, побросал в полиэтиленовый пакет вещи и вылетел на улицу. Ноги сами несли, в голове только и крутилось: «Скатертью дорога!». Он и не заметил, как оказался на набережной.
На плече у парня в старинном кафтане сидел сомлевший попугай — пророчил желающим судьбу, извлекая из соломенной шляпы свёрнутые бумажки с предсказаниями. Зебр притормозил, извлёк из кармана остаток наличности и сунул хозяину птицы. Взамен попугай подал ему в клюве одну из бумажек. Полосатый развернул и прочитал:
«Ты отважный пират. Скитания по морям закалили тебя. Но теперь ты устал, мечтаешь бросить якорь где-нибудь в тихой гавани. Однако будь осторожен! Твои приключения ещё не закончились!»
Зебр почувствовал себя совершенным лохом, в сердцах смял листок и выбросил его подальше.
Солнце продолжало слепить, тем не менее стал накрапывать дождик. «Грибной», — подумал Зебр, но, подумав о море, поправился: «Нет, рыбный дождик!» Он стрельнул у подвыпившего морячка дешёвую сигарету и спрятался под козырек сувенирной лавки. Здесь же укрылись от дождя две смешливые куколки.
Солнце пылало за спиной Зебра. Дождь не помеха — лишь освежал обветренное лицо. Он шёл по набережной; весь экзотической закваски, бывалый, утомившийся бесконечными странствиями и самой жизнью. Один глаз под чёрной кругляшкой, в ухе — серьга, за поясом — пистолеты. Его раскачивало, будто он ещё на палубе корабля.
К нему льнули две легкомысленные куколки. Старый корсар щедро одарил их горстью золотых.
Вступила скрипка. Какая-то пронзительная ностальгическая мелодия. Её подхватили другие инструменты. Захотелось плакать. Музыка набрала ритм, силу и необычайную выразительность.
Зебр пел о том, что много лет скитался по миру, жил жестоким морским разбоем. Погоня, абордаж и трепещущая в рукахдобыча! Вот это жизнь! Он заходил во все порты мира, он знал сотни женщин, он нажил множество смертельных врагов. Но он ни о чём не жалеет. Единственное, о чём он теперь мечтает — поселиться где-нибудь в тихом месте, вдали от людских глаз. Ему нужен только неприметный домик, бутылкарома, любовь вот такихнежныхкрасоток, а потом — пара босоногих мальчуганов. Он будет выращивать розы, а по вечерам рассказывать мальцам о своих похождениях. И когда-нибудь они станут ещё более грозными флибустьерами, чем был он сам…
Куколки время от времени подпевали Зебру.
Пьяные моряки в обнимку со шлюхами выходили из таверн. Они приветствовали давнего приятеля. Попугай-предсказатель перелетел на плечо Зебра и закричал: «Пиастры! Пиастры!»
В дымчатом море качалась на волнахстарая залатанная бригантина…
Очень хотелось есть. Все вокруг только и делали, что чавкали. Чавкали на ходу, чавкали в жалких закусочных, чавкали в уютных кафе и размашистых ресторанах. Это чавканье слышалось отовсюду; оно грохотало в ушах, оно было хуже зубной боли! Сытые и довольные гады!
Зебр почувствовал себя самым голодным и самым одиноким существом во всей вселенной.
Постойте, но ведь у него есть один заветный номерок!
— Привет, детка! Узнала?
На другом конце связи, в тесном офисе с временными перегородками, на коленях у мужчины-армянина уютно устроилась жгучая брюнетка. На прикреплённом к стене графике под заголовком «Рейтинг телеканала» стрелка показателя после долгой стагнации резко взмывала вверх.
— Конечно, узнала, котик! Как у тебя дела?
— Здесь такое! — Зебр издал горлом какой-то клокочущий звук. — В общем, я по уши в дерьме! Ты обещала, что мы сегодня увидимся!
— Я бы с удовольствием, сладкий, но у меня через час съемки, а вечером англичане…
Мужчина положил руку на колено журналистки, пальцы осторожно поползли вверх, под юбку.
— У тебя случайно негде переночевать? — Зебр не скрывал своего отчаянного положения.
— Слушай, извини, я сейчас ужасно занята. Я тебе сама наберу. Завтра. Целую в носик!
Она отключилась.
— Это кто? А? Я тебя спрашиваю! — мужчине шли нотки кавказкой горячности.
— Информатор ценный, господин директор самого зрелищного телеканала Сочи!