Все-таки радоваться и воровать — это разные вещи, — по-прежнему не казалась убедительной Лешкина версия Олегу.

Ой, не скажи, — снова заверил Пашков. — Богданов вообще гад.

Конечно, Богданов пакости делать любит, — подтвердил Олег. — Но пойти на ограбление…

Между прочим, — сказала Моя Длина, — Богданов раньше привык жить на широкую ногу. А сейчас у его предка дела совсем неважно идут. Вон и сына из частной школы перевел в нашу. Думаете, чего Вадик так ярится?

А чего? — разинул рот Женька.

Вадику у нас недостаточно элитарно.

Большому кораблю большое плавание, — усмехнулась Катя.

А я еще краем уха слышал, — с хитрым видом добавил Пашков, — что не только у предка Богданова, но и у самого Вадика появились финансовые проблемы.

Какие у него могут быть проблемы? — удивился Темыч.

Жил не по средствам, — пояснил Лешка. — Вот и должок образовался. На него в конце прошлой четверти дружки из старой школы наехали. А мой братан Сашок как раз случайно шел мимо.

И, конечно, твой братан Сашок, — подхватила Катя, — совершенно случайно спрятался в кустах и совершенно случайно подслушал весь разговор Вадика с закадычными друзьями.

Нет, — покачал головой Лешка. — Сашок у меня парень рисковый, но не дурак. Их было много, а он один. Охота ему связываться. В общем, он совсем чуть-чуть посмотрел и домой убрался. Но все-таки Сашок услышал, как Вадику грозили. Если, мол, он в ближайшие дни не вернет долг, то его на счетчик поставят.

Очень характерный разговор для учеников старших классов современной элитной школы, — словно бы вскользь отметила Таня.

Какая элита, такие и школы, — проворчал Темыч.

Дело не в этом, — продолжал Лешка, — Сами видите, положение у Вадика серьезное.

А теперь, видно, как раз наступили эти «ближайшие дни»! — хлопнула себя по лбу Моя Длина. — Чего же ты раньше, Ребенок, молчал?

Во-первых, Сашок мне это уже давно рассказывал, — объяснил Лешка. — Ну и как-то забылось. Мне богдановские долги до фонаря, а сегодня, когда я увидел его мерзкую ухмылку…

— Ну, Ребенок! — одобрительно поглядела на него Моя Длина.

Лицо Пашкова немедленно приняло очень счастливое выражение.

Слушайте, мальчики-девочки! — продолжала Школьникова. — Если это сделал Богданов, то он достиг сразу нескольких целей.

Каких? — повернулся к ней Женька.

Ну, во-первых, Вадик таким образом рассчитается с долгами, — ответила Моя Длина. — Во-вторых, насолит Андрюше. А в-третьих, сорвет наш конкурс.

Первых двух целей он точно достиг, — согласился Женька. — А насчет третьей я не согласен. Зачем ему конкурс срывать, когда его Дуська Смирнова явно шла на королеву.

Дуська? — даже закашлялась от ярости Школьникова.

— А чего такого? — улыбнулся простодушный Женька. — По-моему, она очень даже ни чего.

Эта… рыжая… лахудра? — вытаращилась Школьникова. — Да ей бы даже утешительного приза не дали.

Ошибаешься, — упорствовал Женька. — У нее и лицо ничего, и фигура классная. Уж как минимум на второе место тянула, если бы первое дали тебе за то, что твоя мать спонсор.

Что-о? — взвилась на ноги Школьникова. — Так ты, идиот, собирался за Дуську голосовать?

Во-первых, я не идиот, — впал в амбицию обычно добродушный Женька. — А во-вторых, как говорит Темка, у нас сейчас в стране демократия, за кого хочу, за того и голосую.

Моя Длина уже вся тряслась от гнева. Дуську Смирнову она ненавидела всей душой.

Видали? — простерла она указующий перст к Женьке. — Пригрели гадюку на своей груди! Предатель!

Я не предатель, — продолжал полемику Женька. — Просто выступаю за объективность. Дуська, конечно, гадина, но внешние данные у нее на высоте.

В гробу мы видали такие внешние данные! — качнув массивным бедром, объявила Школьникова.

По-моему, мы ушли от темы, — хмуро заметил Темыч. — Нашли время места делить, когда конкурс на грани срыва.

Пока он это говорил, Катя шептала Женьке:

Замолчи. Не видишь, что с Моей Длиной делается. Она же сейчас лопнет от ярости.

А чего она так? — пожал плечами долговязый мальчик, но от дальнейшей дискуссии воздержался.

Если Вадик оказался в долгах, это меняет дело, — медленно проговорил Олег.