И вытащили всех, кого должны были вытащить, и спасли архив... и никем не пришлось жертвовать.

Бывает же такое! Впрочем, здесь, на границах, еще и не такое бывает. А все-таки я чую, что история героической обороны этого сарая еще аукнется нам в какой-нибудь песне! Впрочем, сейчас мне не хотелось думать ни о героизме, ни о песнях. Мне вообще ни о чем не хотелось думать, слишком уж хорошо было... Теплая золотистая сосновая лавка, чистое исподнее, правда, мужское, но какая разница, после такой бани? Запахи летних трав, хмельной душистый мед - и умелый массаж, от которого я немедленно растеклась по лавке, чувствуя себя лужицей расплавленного золота или чем-то вроде... Ах! Гостеприимство воинов Рассвета стоит хвалебного гимна, и не одного! Вот эту мысль я озвучила, правда, не слишком внятно и глуховато, ибо мёд шумел в голове, да и лежала я на животе, уткнувшись в набитый хмелем подголовный валик. С соседней лавки донеслось согласное одобрительное мычание. Разминавший мои многострадальные мышцы порубежник, специально ради такой чести отозванный из дозора, польщено фыркнул и набросил на верхнюю часть меня белое полотно, принимаясь теперь за бедра. Какие мускулы больше всего болят после бешеной скачки по бездорожью, а? Ага-а... Выразив благодарность блаженным невнятным "м-м-м...", я совсем уже было задремала. Но, разумеется, мое заслуженное блаженство было прервано!

– Княжна Лиэссат?

– Р-р-р...
– отозвалась я из-под покрывала и дрыгнула пяткой.
– Ради твоих ушей, воин, я надеюсь, что это что-то серьезное!

– Более чем.

– Тогда будь добр, обойди лавку, а то ты, кажется, собрался докладывать моей заднице, - я приподнялась на локтях и повернулась на бок. Откинула полотно с головы и, извернувшись, одернула его на бедрах.

– Ну?
– и тут я узнала вошедшего.
– А, Ллахас! Рада видеть! Вести из Ветреной усадьбы?

Потревоживший мой покой сидхэ был голубоглаз, рыжеволос и запылен, словно только что с коня слез. Ну и жарко же ему, должно быть, в длинной офицерской аст?алхэ!

– О, да, - воин улыбнулся, - и это тоже. Но ради того, чтоб передать тебе приветственный поцелуй в щечку, Ирэ не стала бы гонять меня за три десятка хартов, хоть это и повод. Нет, дело в другом. Вот два письма тебе, и оба - срочные!

– Давай, - я цапнула оба пакета.

– Этот из столицы, - пояснил Ллахас, - а этот, видишь, от лэн Ириэн лично. Нет, не смотри на меня! Я не знаю, что там!

– Верю, - я ухмыльнулась, ломая печать.

Про лэн Ириэн Перворожденную, советницу Дома Рассвета, ходила забавная присказка: "У Ветреного Рассвета трое квэнъэ?с - целитель, воитель и строитель. Взглянешь на них - и узнаешь, в чем сыновья Рассвета поистине лучше других!" Ну, допустим, не только в целительстве и зодчестве сыны Рассвета сумели отличиться, а насчет воинственности можно было и поспорить, но... Да. Всё так. Трое квэнъэ?с лэн Ириэн могли служить образцами идеальных эльфийских мужчин. Ей, говорят, даже некоторые Главы Домов в этом смысле завидовали. Этот рыжий, что привез письма, был как раз одним-из-трех, а именно - воителем, и не худшим, смею заметить.

– Ага!
– я радостно хлопнула ладонью по бедру.
– Я знала, что рысеныш справится! Давно он приехал?

– Твой полукровок-лазутчик...

– Ланхэ его имя, - сурово напомнила я.
– Юноша рискует своей шеей не только ради себя, и он - мой вассал!

– Я и не думал оскорблять твоего вассала, Вереск, - примирительно приподнял ладонь Рассветный.
– Поверь, в землях Ириэн его никто не обидит. Он был устроен в усадьбе скрытно, но с надлежащим удобством, и у него нет повода для жалоб! Ты сама сможешь проверить это, когда посетишь Ветреную усадьбу... а когда посетишь, Кайт?Харэ?

– Пока не знаю...
– я прикусила губу, размышляя.

Известия, вкратце изложенные советницей Рассвета в этом письме, были достаточно серьезны для того, чтоб хоть сейчас трубить сбор под военный стяг Вереска... но, может, мы обойдемся малой кровью? Рассветные сотни Ириэн да гвардия Вереска... хотя логичней будет привлечь порубежников. Собрать маленькую армию, мечей в семьсот, не больше, выждать в засаде, заманить вглубь наших земель... Да. Должно получиться. А то вконец обнаглели эти пограничные элтайнитские бароны! Думают, если в их собственном королевстве мятеж и междоусобица, можно под шумок и наши земли пограбить! И отвечать не придется. Нет уж, драгоценные соседи, у себя можете творить, что вам угодно... пока... а вот наши границы неприкосновенны.

– Нет, Ллахас, - я со вздохом сложила письмо и взялась за второй пакет, - боюсь, что мою поездку в Ветреную усадьбу придется немного отложить. Сперва я должна явиться в столицу, показаться пред светлые очи Совета... Может, если мне удастся как следует их умаслить, выпрошу пару сотен порубежников - или даже гвардейцев, а? Так, и что же пишут из столицы... Кстати, с каких это пор ты стал курьером, Ллахас?

– А, мне просто было по дороге, - рыжий отмахнулся.
– Я встретил гонца на почтовой станции, узнал, что у него есть пакет для тебя... Он ведь не только это письмо вез, так зачем ему делать лишний крюк? Я ведь все равно сюда ехал...

Я уже не слушала. Я смотрела на лист драгоценной бледно-лиловой гербовой бумаги и чувствовала, как челюсть у меня отвисает все ниже и ниже, глаза дико выпучиваются, а брови уползают куда-то на затылок. Какого...

Воздуха для полновесного сочного проклятия мне не хватило, так что я сипло выдала лишь часть из того, что хотела озвучить:

– ... а блаэр?та т?хассайт!!!

Рассветный прервался на полуслове, разминавший меня порубежник изумленно крякнул, а развалившийся на соседней лавке дремлющий Флайн аж подпрыгнул.

– Кайт!
– тревожно воскликнул Флайн.
– Что стряслось?

– Княжна?
– Ллахас изогнул бровь, заглядывая мне в лицо.

– Рамборг, что ты ругаешься?
– дверь в парную приоткрылась, и оттуда выглянул Кэр.
– Война началась?

– Хуже, - мрачно отозвалась я.
– Мой брат женится!

– Который?
– поинтересовался Кэрвес.

– Ллаэслин, - уточнила я.

– Хм...
– воин Рассвета пожал плечами.
– Я не уверен, что семейные дела Вереска следует обсуждать...