Государственный социализм, т. е. сосредоточение в руках правительства всех элементов жизни народа, является, пожалуй, самым характерным; основным и неотразимым понятием латинских обществ. Всепоглощающая роль государства не только не уменьшается, а, напротив, с каждым днем все более и более расширяется. Долгое время ограничиваясь только политическими функциями, государство не могло значительно расширить свою деятельность в сфере промышленности в то время, когда ее почти и не было. Когда же промышленность стала играть преобла­дающую роль, правительство стало вмешиваться во все ее отрасли. Государство увидело себя вынужденным вос­полнить собой недостаточную частную инициативу в деле созидания железных дорог, портов, каналов, разных сооружений и пр. Оно исключительно само управляет самыми важными предприятиями и сохраняет монополию в многочисленных отраслях: обучения, телеграфа, телефона, производства табака, спичек и пр., которые постепенно поглотились государством. Оно принуждено поддерживать и те предприятия, которыми само не управляет, чтобы только не дать им прийти в упадок. Без его субсидий большая часть из них быстро дошла бы до несостоятельности. Так, например, оно платит железнодорожным обществам огромные субсидии под видом гарантирования доходов. Оно выплачивает их акционерам ежегодно около 100 миллионов франков, и к этой сумме надо прибавить 48 мил­лионов франков ежегодного дефицита от линий, эксплуатируемых самим государством.

Число частных предприятий — морских, коммерческих или земледельческих, которые государство вынуждено субсидировать под разными видами, весьма значительно. Оно выплачивает премии судостроителям, сахарозаводчи­кам, владельцам бумагопрядилен, шелководам и прочим. Только для этих последних годовые премии достигают 10 миллионов франков; сахарозаводчики же получают более 100 миллионов франков в год. Нет почти видов промыш­ленности, которые в настоящее время не требовали бы финансового покровительства государства. В этом вопросе и, к сожалению, только в нем одном самые противоположные политические партии проявляют полное согласие. Считаясь всеми ответственным за все и обязанным всем управлять, государство представляется обладателем огром­ной казны, из которой каждый может черпать. Нужна ли какому-нибудь департаменту (как это было, например, с торговой палатой X., по сообщению газеты «Temps») известная сумма для вознаграждения рисовальщика за работу по улучшению исключительно местной отрасли промышленности, но приносящей ему прибыль в несколько мил­лионов, — он обращается к государству, а не к лицам, заинтересованным в успехе этой промышленности. Хочет ли другой департамент иметь железную дорогу чисто местного значения, он обращается опять-таки к государству. Нужны ли морской гавани улучшения, которыми только она одна и будет пользоваться, — опять государство. Нигде ни ма­лейшего следа инициативы или частного сообщества для создания или поддержания какого-нибудь дела.

П. Бурд1 привел очень типичный, пример такого умственного склада. Это совершенно непонятная и неправдо­подобная для англичанина или американца История с обитателями маленького города X. Лопнула одна из водопро­водных труб, и в нее попали нечистоты из соседней сточной трубы. Позвать рабочего и исправить трубу было слишком необычно для латинского склада ума, чтобы могло прийти в голову муниципальному совету, собравшему­ся для обсуждения этого случая. Очевидно, надо обратиться к правительству. Четыре больших газетных столбца едва могли вместить изложение всего, что было по этому поводу сделано. Благодаря вмешательству значительного числа министров, сенаторов, депутатов, префектов, инженеров и т. п. дело прошло не меньше чем через 20 инстан­ций в различных управлениях, а окончательное решение дошло до городка X. только через два года; до тех пор жители продолжали с покорностью пить воду из сточной трубы, ни разу и не подумав о том, чтобы самим испра­вить беду. Примеры, приведенные Токвилем, указывают, что точно так же велись дела и при старом режиме.

В этом виден особенный склад ума, очевидно, являющийся характерной чертой расы. Государство вынуждено постоянно вмешиваться с целью регламентации и покровительства; а если бы оно выслушивало все жалобы, то ему пришлось бы вмешиваться еще больше. Несколько лет тому назад почтенный сенатор сделался перед сенатом по­средником требований союза колбасников, добивавшегося обязать государство заменить говядину соленой свини­ной в продовольствии армии с целью покровительства разведению поросят. Так как, по понятию этих молодцов, естественной функцией государства является покровительство промышленности, то оно непременно должно было обеспечить продажу их товаров и заставить есть соленую свинину.

Совсем напрасно упрекают коллективистов в желании передать все монополии, все виды промышленности, все общественные должности в руки правительства. Это не только их мечта, это мечта всех партий, мечта всей расы.

Атакуемое со всех сторон государство защищается, как может, но под единодушным напором общества вынуж­дено против своей воли покровительствовать и регламентировать. Со всех сторон требуют у него вмешательства и всегда в одном и том же смысле, т. е. в смысле ограничения инициативы и свободы граждан. Законы этого рода, предлагаемые ему каждый день, бесчисленны: законы о выкупе железных дорог и о казенном управлении ими, о монополизации спирта, об управлении французским банком, об урегулировании рабочего времени на фабриках, об устранении конкуренции иностранных продуктов, о пенсиях всем престарелым работникам, о возложении на пред­принимателей казенных поставок обязанности использовать только известные категории рабочих, о регулировании цены на хлеб, об обложении налогом холостяков ввиду принуждения их к вступлению в брак, о налогах на большие магазины в пользу малых и т. п.

Таковы факты. Рассмотрим теперь вытекающие из них следствия.

§ 2. ПОСЛЕДСТВИЯ РАСШИРЕНИЯ ГОСУДАРСТВЕННЫХ ФУНКЦИЙ

Последствия такого поглощения всех функций государством и его постоянного вмешательства, требуемых всеми партиями без исключения, гибельны для народа, который подчиняется им, или скорее вызывает их. Это постоянное вмешательство, в конце концов, всецело уничтожает у граждан дух инициативы и ответственности, которыми они и без того обладают в столь малой степени. Оно обязывает государство управлять предприятиями с большими расхо­дами, вызываемыми сложностью административного механизма, тогда как частные лица, побуждаемые собствен­ным интересом, успешно повели бы эти предприятия без таких расходов, как это, впрочем, и делается в других странах.

Во всех странах мира хорошо известно, что предприятия, ведущиеся частными лицами, естественно заинтересован­ными в успехе дела, преуспевают гораздо лучше, чем правительственные, обслуживаемые безымянными агентами, в деле мало заинтересованными. Симон Гананн, американский консул во Франкфурте, сделал по поводу металлургических предприятий России следующие наблюдения: «любопытен тот факт, что когда государство само управляло этими пред­приятиями, все они едва только перебивались, и так было до 1885 г., когда в них стали участвовать местные капиталы, и что иностранные капиталы добились успеха там, где другие испытывали лишь неудачи. Из 17 южных сталелитейных за­водов России русским владельцам принадлежат только 4».

Таковы давно признанные экономистами результаты. «Сосредоточение экономических сил в руках государства, — по словам Леруа-Болье1, — ведет к исчезновению в новой Франции частной инициативы, вырождению воли и личной энергии и, наконец, к своего рода бюрократическому рабству или парламентскому цезаризму, в одно и то же время ослабляющему и деморализующему всю обедневшую страну».

«Регламентация, — говорит со своей стороны Герберт Спенсер, — вызывает новые регламентации, порождая со­всем непредвиденные законодателем последствия... Всякая регламентация влечет за собой создание новых должно­стей распорядительных агентов, большее развитие чиновничества и увеличение сословия должностных лиц. Чем больше сказывается вмешательство государства, тем в большей мере теряют свою личную инициативу управляе­мые им граждане; сверх того, всякое новое вмешательство государства укрепляет в них невысказываемое вслух мнение, что долг государства — врачевать всякое зло и осуществлять всякое благо».