— Как ты думаешь, что Джейн будет делать с детьми восемь дней? — спросила я Кейси. — Она не смогла бы занять их и восемь часов, не говоря уже о восьми днях.

— Наверное, она закупила билеты на все представления на Бродвее и, скорее всего, купит им целый летний гардероб, который окажется… хорошим. — Кейси говорила как-то туманно. В этот раз она не стремилась анализировать чужое поведение. — Надеюсь, что они не будут слишком скучать, — проговорила я.

— О, я думаю, что смена обстановки им не повредит, — отозвалась Кейси. Она разбирала вещи для шкафа, складывая рубашки по цвету. — А ты сможешь провести время с Аори. Мы отправимся с девочками в зоопарк или еще куда-нибудь. Кстати, Джулиана, я должна убегать. Надеюсь, у тебя все хорошо? Я перезвоню.

— Да, конечно, — озадаченно ответила я.

Обычно Кейси стремилась побыть со мной подольше, зная, насколько плохо мне бывает после уколов.

Кейси не умела врать.

В тот вечер, как всегда после очередного укола, меня словно окутало туманом. Я хотела спать. Но дети вели себя великолепно. На удивление великолепно. Они принесли мне имбирного эля и оставались со мной в комнате, пока я лежала трупом на кровати, слишком уставшая, чтобы держать в руках книгу. Я была укрыта кучей одеял. Гейб сам искупал Аори и почитал ей.

— Что ты хочешь, мама? — поинтересовалась Кара. — Включить телевизор? Или, может, принести какой-нибудь фильм?

— Я не смогу смотреть кино, — сказала я. — Вы и так сегодня уделили мне столько внимания, сколько я и не рассчитывала получить. Если хотите, можете пойти погулять с друзьями.

— Нет, мы не хотим оставлять тебя в таком состоянии, — ответила мне Кара, и в тот момент я ей верила. — Давай поиграем.

Я едва не присела от изумления.

Получив разрешение пойти погулять, Кара им не воспользовалась. .. Вместо этого сама предложила поиграть?

— Знаешь, как мы играли в машине, — продолжала Кара, — по дороге в загородный дом бабушки и дедушки?

— Хорошо, — задумчиво протянула я. Я была очень осторожна, так как не знала, какую игру затевает сама Кара.

В эту минуту вернулся Гейб, чтобы сообщить, что Аори уже спит.

— Так, Гейб, ты начинаешь. Мама, я хочу загонять тебя, чтобы ты заснула, — объявила Каролина, укладываясь рядом со мной на большой кровати.

Оглядываясь назад, я понимаю, что в тот вечер она действительно грустила. Она поняла всю грандиозность того, что затеяла. Очевидно, неосознанно ей хотелось, чтобы мама защитила ее. Ей захотелось снова стать обычным ребенком, хотя бы в оставшиеся несколько часов. Возможно, я ошибаюсь. Но она прильнула ко мне, стирая свои блестящие тени для глаз о мою руку.

— Так, хорошо. Лучший футболист, — начал Гейб.

— Не годится, — сказала я. — Я не могу уследить за игрой.

— Из ныне живущих, из ныне играющих или всех времен и народов? — уточнила Каролина, и Гейб начал поддразнивать ее.

Единственный футболист, которого она знала по имени, — Брэд Фавр. В этот момент меня озарило.

— Джонни Унитас, — произнесла я.

Я полагала, что это имя не может принадлежать реальному персонажу, так как оно звучало, как имя супергероя из комиксов.

— Выиграла, — объявил Гейб. — Твоя очередь.

— Президенты, которые оставались на второй срок, — пробормотала я, думая, что им не удастся ответить.

— Джефферсон, Клинтон, Джонсон, Рейган, — перечислила Каролина.

Мы замолчали от изумления. Я пришла в себя.

— А как же Рузвельт?

— Не многовато ли? — съязвила моя дочь.

— Нет, как раз.

— Он ведь умер во время четвертого срока, — миролюбиво сказала Кара.

— Твоя очередь, — заявила я.

— Имя победителя забега «Тройная корона», — произнесла Кара. — Я имею в виду лошадь, которая выиграла дерби в Кентукки…

— Я знаю, что означает «победитель забега „Тройная корона“», — бросил Гейб раздраженно.

Прикрыв глаза, я наблюдала, как Гейб присел у моего компьютера и что-то напряженно ищет.

— Секретариат, — выпалила Кара.

— Он был самым быстрым, — заметила я. — Но я бы не назвала его великим победителем.

— Адмирал, — назвал Гейб.

— Вояка, — добавила Кара. Я признала ее победу.

— Хорошо. Твоя очередь выбирать.

— Величайшая пьеса.

— Современная или на все времена? — спросила я.

— Классика, — ответила она.

Мне показалось, что, задумавшись, я заснула, а передо мной шли, как на параде, знакомые названия: «Прошлое лето», «Сон в летнюю ночь», «Убить пересмешника». Я остановилась на последней. Гейб произнес:

— «Иметь и не иметь».

— Кино на букву «Т», — сказала я.

Каролина оставила нас далеко позади, назвав «Трамвай „Желание“».

— Лучшая песня, выигравшая «Оскара», — продолжила Кара. Она сама требовала, чтобы мы признали лучшей песенку из мультфильма «Русалочка». Каролина до сих пор полагала, что «Спящая красавица» — это великая история любви. Я вдруг запаниковала, говоря себе: «Я не имею права подвергать опасности свою дочь. Я ведь уже подумала, что она стала взрослой, но теперь вижу, что она лишь маленькая девочка. Может, не надо мне делать эти уколы и терять время, выпадая из жизни на несколько дней. О Лео, твоя дочь сейчас нуждается в тебе как никогда». Но мы продолжали играть. Я вспомнила, как моя мама всегда повторяла, что ей по душе «Беглец», а не «Три монетки в фонтане». Гейб ответил: