На ходу съедал тако или пакетик фруктового салата с чили и лаймом, купленные с передвижного лотка на Бродвее. Закуски или ужин в винном баре были ему не по карману, поэтому, прежде чем зайти туда, Дон всегда старался заранее утолить голод. В баре садился за стойку, и вино открывало ему истину – ту единственную, что радовала душу.

Море нипочем ни ругательства инструктора, ни продолжительный кросс по склонам холмов Елисейского парка, ни серый тренировочный костюм. Наоборот, у нее с лица не сходит улыбка. Мора просто не может не улыбаться. Ведь она теперь кадет полицейской академии! Через год обучения ей доверят патрулировать улицы Лос-Анджелеса.

Смена работы пошла Море на пользу. Она даже не подозревала, насколько ей обрыдло обучать мужиков драчить собственные члены. Если честно, раз уж им не дано это умение от природы, нечего и пытаться. Никто не заставляет их мастурбировать.

Мора бежит вместе с другими кадетами в смешанном строю мужчин и женщин; азиатов, латинос, негров и англос разных возрастов. Самая молоденькая – китаянка восемнадцати лет, самый старший – сорокадвухлетний несостоявшийся драматург. Их всех объединил вдохновенный порыв кардинально переменить свою жизнь.

Что касается Моры, то ей от жизни не требовалось ничего сверхъестественного – работа, желательно интересная, хороший мужчина в любовники, а может, и в мужья, и тогда родить от него ребенка. Ну, и пара чудесных отпусков, чтоб было, о чем вспомнить.

Мора никак не ожидала, что в ней откроются неизведанные страсти и перевернут все ее существование. Она долго жила в спокойном, устоявшемся мире, не зная вожделений и одержимости, которые по воле случая высвободились из глубин ее женского естества и разнесли тот прежний мир к чертовой матери.

Теперь, изведав вкус этих страстей, она уже не могла повернуть назад.

Эстеван потихоньку раскачивает гамак весом своего тела. Легкий бриз с океана дышит соленой свежестью. Хоть и прохладно в тени огромного зонта из пальмовых листьев – кажется, его называют палапита? – от окружающего его ослепительно-желтого песка наплывает отраженное солнечное тепло.

Эстеван слышит, как прозрачный, голубой прибой обрушивается на кромку песчаного пляжа, а в небе над головой кричат гавиотас. Но вот его слух безошибочно улавливает характерное позвякивание кубиков льда о стекло.

Раскачав гамак, Эстеван всем корпусом поворачивается на звук. Щурясь от солнца, он видит Лупе, которая приближается к нему, неся в каждой руке по высокому стакану, облепленному по краю крупинками соли, и выглядит гуаписсима в ярко-оранжевом бикини. На пальце левой руки у нее радужно сверкает большой бриллиант. Эстеван улыбнулся. Ему нравится быть женатым мужчиной.

Он взял у Лупе оба стакана и стал балансировать ими на вытянутых руках, чтоб не пролить, пока она забиралась к нему в гамак. Лупе прижалась к его боку, и Эстеван почувствовал шершавые песчинки, прилипшие к ее коже.

Оба принялись молча смаковать холодные коктейли.

Им было хорошо без слов.

Фелисия повернулась на бок и посмотрела ему в глаза. Боб тоже чуть подвинулся, чтобы лучше видеть ее.

– Ну, что еще?

– Ничего, просто смотрю.

Боб улыбнулся.

– И кого ты видишь?

– Я вижу хорошего человека. Во всяком случае, он старается быть хорошим, хотя не всегда знает, что для этого надо делать.

Боб засмеялся и погладил ее волосы.

– Я очень стараюсь!

– А я очень надеюсь, что ты всегда будешь стараться, Роберто. Стараться необходимо, даже когда не получается быть хорошим.

Фелисия поцеловала его.

– И я вижу еще кое-кого, мой милый Роберто.

– Кого же?

– Отца моего ребенка!

Боб не поверил своим ушам.

– Что ты сказала?

Фелисия счастливо улыбнулась.

– Я беременна.

Боб лежал, охваченный незнакомым радостным и благодарным чувством, вселяющим в него силу и энергию. Ощущением состоявшейся личности. Такого он не испытывал никогда в жизни.

– Даже не знаю, что сказать.

– Ты рад?

Боб вдруг смутился, почувствовав, как по его щеке покатилась слеза.

– Я очень рад! Я…

Комок в горле не дал ему договорить. Боб спрятал лицо на груди у Фелисии, крепко обняв ее обеими руками. Она погладила его волосы.

– Если будет девочка, назовем ее Фридой.

Боб поднял голову.

– А если мальчик? Фредди?

– Нет. Не дурачься! Фредди для нашего мальчика не годится.

– Только не Роберто!

– Почему бы и нет? Роберто очень милое имя.