Ферен дал знак трубачу, находившемуся рядом с ним. Тот тут же сыграл отступление. Противник больше не сопротивлялся, но войска принца вышли из контакта с ним. Они отодвинулись на несколько метров и остановились. От момента начала атаки до неожиданной остановки прошло минут пятнадцать-двадцать. События развивались стремительно.

Михаил почувствовал, что все воздействия на его ти прекратились. Он тоже перестал нападать и снизился к Ферену.

— Правильно ли мы поступаем, согласившись на переговоры? — спросил молодой человек.

— У них все равно уже нет ни единого шанса, — ответил Ронел. — Они это понимают. Окружены со всех сторон. Ишибы бесполезны.

«Бесполезны, как же, — подумал Михаил. — Если бы они были более организованы, то смогли бы нанести нам большой урон».

Тем временем из расположения противника прибыли два человека. Один явно был воином, но без оружия, а другой, одетый в халат, являлся ишибом. Причем незаурядным, судя по его абу. Воин тоже был ишибом, но слабее.

Солдаты принца расступились, пропуская их.

— Это Пеннел Хрост и великий ишиб Йонер, — сказал Ферен принцу.

Двое приблизились.

— Ферен! — воскликнул Пеннел, увидя, кто стоит перед ним. — Так это ты на нас напал?!

— Привет и тебе, Хрост, — сказал Ронел. — На вас напал законный принц Нерман.

И Ферен-старший показал на Михаила.

Пеннел и Йонер коротко поклонились. Хрост был высоким мужчиной лет сорока с тонкими губами, которые он часто поджимал, от чего они превращались почти в нить. Йонер, напротив, был худой, небольшого роста, но с довольно пухлым лицом и маленькими глазками.

— Я слышал, что ты перешел на сторону мятежников, Ферен, — произнес Пеннел. — Не ожидал такого от одного из самых честных людей, признаться.

— Моя честь не запятнана, — спокойно сказал Ронел.

— Как же так? А присяга?

— Присяга недействительна. Она была дана ненастоящему королю, — последовал лаконичный ответ.

— Если даже честнейший Ферен так считает, то есть повод задуматься, — заметил Йонер. И непонятно было, к кому он обращается в большей мере: к противникам или к своему спутнику.

— Почему вы пошли на переговоры? — спросил Михаил. Принцу не пристало находиться в стороне от обсуждения.

— А какой у нас был выход, твое … гм, — начал отвечать Пеннел.

Все отлично поняли его заминку. Если бы он назвал Михаила как положено, то фактически признал бы его настоящим принцем. А если он — настоящий принц, то Миэльс — ненастоящий король. Просто как дважды два.

— Все в порядке, — одобряюще сказал Йонер своему спутнику. — Принц — и для нас принц. Мы ведь почти уже в плену.

— Твое высочество, — продолжил Пеннел после небольшой паузы. — Вы напали внезапно, захватили или уничтожили множество солдат. Ишибы не смогли причинить вам вреда. Реннир мертв.

— Да, он умер очень быстро, — добавил Йонер. — А ведь считался одним из лучших мастеров защиты. Хвастался, что мог бы спуститься в жерло вулкана. Никогда бы не подумал, что можно так быстро убить великого ишиба. Хотя от обладателя такого… странного аба всего можно ожидать.

Вся его интонация говорила о том, что для себя Йонер хотел бы избежать участи Реннира.

— Вы хотите сдаться? — уточнил Михаил.

— Мы можем дать вам слово, что никогда не обнажим оружие против вас, — быстро сказал Пеннел.

Ферен покачал головой.

— Если бы мы принадлежали к разным странам, то я бы советовал принцу принять это предложение, — сказал он. — Но слово, данное тем, кого вы считаете мятежниками, ничего не стоит. Его можно очень легко взять обратно, и никто за это не осудит. Даже наоборот.

Пеннел слегка поморщился и поджал свои и без того тонкие губы. Ферен говорил неприятные для его дворянского слуха вещи, но они были правдивы.

— А если мы сдадимся в плен, вы сохраните наши жизни? — спросил Йонер.

— Да, — снова ответил за принца Ронел. — Если ты подскажешь способ, как можно держать ишибов в плену, не опасаясь какой-нибудь каверзы или удара в спину.

Это тоже было правдой. Если кто-то не верил обещанию ишиба добровольно оставаться в плену, то этого ишиба следовало убить. Потому что контролировать его нельзя никак.

— Остальным же, если они не ишибы, мы гарантируем жизнь, — добавил Ферен.

Теперь уже поморщился Йонер. Очевидно, что он ожидал подобного ответа. И этот ответ ему совсем не нравился.