Свихнувшееся время

Виктор Нильсон выкатил из подвала магазина тележку с зимним картофелем и направился к овощному отделу. Контейнер был почти пуст, и Вик принялся бросать в него клубни, осматривая каждый десятый на предмет трещин и гнили. Одна картофелина упала на пол; нагнувшись за ней, он увидел снизу кассовые аппараты, табачные и кондитерские прилавки, а дальше — широкие стеклянные двери и улицу. По тротуару шли прохожие, на проезжую часть со стоянки у магазина выехал, блеснув бампером, «фольксваген».

— Приезжала моя жена? — спросил Вик рослую кассиршу из Техаса по имени Лиз.

— Понятия не имею, — ответила Лиз, выбивая чек на два пакета молока и кусок обезжиренного мяса. Преклонных лет покупатель полез в карман за кошельком.

— Я ее жду. Дай знать, если она появится.

Марго должна была отвезти их 10-летнего сына Сэмми к дантисту на рентген. Стоял апрель — время уплаты налогов, на счету почти ничего не оставалось, и Вик со страхом думал о результате рентгена.

Наконец он не выдержал и подошел к таксофону возле полки с консервированными супами, опустил десять центов и набрал номер.

— Алло, — ответила Марго.

— Съездили?

— Пришлось позвонить доктору Майлу и перенести визит, — затараторила Марго. — За завтраком я вспомнила, что сегодня мы с Анной Рубинштейн должны подавать петицию в комиссию по здравоохранению, ее сегодня же передадут выше: сейчас как раз заключаются контракты и от этого многое зависит.

— Какую петицию? — спросил Вик.

— Надо заставить городские власти очистить развалины — дети играют в них после школы. Это опасно. Там ржавая проволока, треснувшие цементные плиты и...

— А по почте ее нельзя отправить? — перебил он, испытывая тайное облегчение. Бог даст, зуб у Сэмми до следующего месяца не выпадет. — Так ты за мной приедешь?

— Не знаю, — сказала Марго. — Послушай, дорогой, у нас сейчас полная гостиная женщин, мы обсуждаем последние пункты петиции. Если я не смогу забрать тебя, то позвоню в пять или чуть позже. Хорошо?

Повесив трубку, он подошел к кассе. Покупателей не было, и Лиз закурила сигарету. Она доброжелательно ему улыбнулась, отчего лицо ее словно засветилось.

— Как ваш мальчик?

— Отлично, — сказал Вик. — Небось рад, что они никуда не пошли.

— А мой дантист — чудный старикашка, — замурлыкала Лиз. — Ему, наверное, лет сто. Никогда не сделает больно. Чего-то там поковыряется — и готово.

Оттянув губу ярко-красным ногтем, она продемонстрировала золотое напыление на одном из верхних моляров. Вик наклонился посмотреть и поймал ее дыхание — сигаретный дым с корицей.

— Видишь? Вытащил за милую душу, и ничуть не больно. Ну ничуть!

Интересно, что сказала бы Марго, войди она сейчас через автоматическую дверь. Заглядываю Лиз в рот: новое эротическое действо, еще не описанное Кинси.

К полудню магазин совсем опустел. А ведь обычно покупатели сплошным потоком двигались мимо касс. Сокращение штатов, решил Вик. В феврале было пять миллионов безработных. Начинает сказываться и на нас. Подойдя к дверям, он некоторое время разглядывал прохожих. Так и есть. Людей меньше, чем обычно. Все сидят по домам и подсчитывают сбережения.

— В этом году дела идут туго, — сказал он Лиз.

— А тебе-то что? — ответила она. — Ты не владелец магазина, просто тут служишь, как и все мы. Значит, и заботы меньше.

Какая-то покупательница принялась выкладывать продукты у аппарата, Лиз выбивала чеки, продолжая через плечо говорить с Виком.

— В любом случае я не верю, что наступит упадок. Все это выдумки демократов. Ужас как надоело, когда они пытаются изобразить экономический хаос.

— А ты не демократка? — перебил Вик. — Ты же с Юга.

— Теперь уже нет — с тех пор, как приехала сюда. Это республиканский штат, и я республиканка.

Кассовый аппарат заурчал и звякнул, выдвинулся ящичек с деньгами.

Реклама закусочной «Американский обед» на другой стороне напоминала Вику о дневной чашечке кофе. Пожалуй, самое время. Повернувшись к Лиз, он сказал:

— Я буду минут через десять. Продержишься?

— Ну конечно, — весело откликнулась девушка, выдавая сдачу. — Сходи, а потом и я выберусь, надо кое-что купить.