Египтяне верили, что загробная жизнь — это прямое продолжение и подобие жизни земной, что умершие, как и живые, нуждаются в пище, одежде, внимании со стороны близких. В одном из заупокойных гимнов сын обращается к умершему отцу: «Отец мой, подымись со своего левого бока и повернись на правый к этой свежей воде, к этому теплому хлебу, которые я тебе принес».

В отличие от многих народов, у древних египтян не было культа предков: они не поклонялись своим умершим родственникам, а по- родственному заботились о них.

Важнейшим условием для благополучной жизни за гробом было сохранение тела умершего. Уже в глубокой древности египтяне научились бальзамировать покойников. Изобретателем способа бальзамирования они считали бога Анубиса.

По представлениям древних египтян, человек кроме тела — Сах, обладал еще душой — Ба, жизненной силой — Ка, духом — Ах, тенью — Шуит и именем — Рен. Все эти проявления человеческой сущности могли иметь достаточно самостоятельные функции. Так, в одном из памятников древнеегипетской литературы, человек, разочаровавшийся в жизни и решивший покончить с собой, спорит со своим духом, не желающим отправляться в царство мертвых.

Чтобы умерший достиг блаженной страны, которая называется «Сехетиару», что значит — «поле камыша», и жил там в довольстве и безмятежности, его живые родственники должны были совершать определенные магические обряды. Стены египетских гробниц покрывали росписями, на которых умерший был изображен среди повседневной жизни: на рыбной ловле, в кругу семьи, наблюдающим за сооружением кровати с балдахином и т. д. Благодаря магическим текстам все это должно было превратиться в загробном мире в реальность и создать для человека привычную обстановку.

Чудесное «поле камыша» давало небывалые урожаи, но, как и реальное поле, нуждалось в обработке. Чтобы умершему не пришлось самому заниматься сельскохозяйственными работами, в гробницу ему клали «ушебти» — небольшие статуэтки, над которыми произносили заклинание: «Если причислят умершего к работающим в загробном мире, чтобы обходил он берега, насыпал поля, перевозил песок, — «Вот мы!», — скажете вы вместо него. Возьмите себе кирки и мотыги ваши, коромысла и ведра ваши, подобно тому, как делает это человек для господина своего».

Но прежде, чем обрести вечную жизнь, умерший должен был пройти суровое испытание — предстать перед судом небесного судьи Осириса и сорока двух богов, заседающих в Чертоге Истины. «Обозревают они всю жизнь человека, как один час, складываются его поступки рядом с ним, как его имущество», — говорится в одном из древнеегипетских текстов.

В свою защиту человек должен был произнести пространную речь, в которой он клялся, что не совершил поступков, неугодных богам. Эта речь сообщает и о моральных нормах египтян — «Я не совершал несправедливостей против людей; я не был жесток к животным, я не был равнодушен, видя зло; я никого не заставлял рыдать»; и о религиозных предписаниях — «Я не богохульствовал, я не гасил горящего на алтаре огня»; и о правилах общежития — «Я не вредил слуге в глазах его хозяина, я не увеличивал веса гири и не обманывал на весах, я не устанавливал заслонов для отведения воды».

Выслушав умершего, боги клали на одну чащу весов его сердце, а на другую — птичье перо, символ богини истины Маат. В этот драматический момент человек мог говорить со своим сердцем: «Сердце мое, которое я получил от своей матери, не обращайся против меня! не свидетельствуй против меня, как враг! не разлучайся со мной».

Боги Тот и Анубис беспристрастно записывали результат взвешивания. Правдивое и чистое сердце было легче пера, злое и лживое — тяжелее камня. Праведник обретал вечную жизнь, а грешник умирал навсегда, и сердце его пожирало чудовище с телом льва и головой крокодила.

Особенностью древнеегипетских религиозных представлений был культ фараона. Первыми фараонами египтяне считали бога Осириса и его сына Гора, а всех последующих фараонов — их живыми воплощениями.

Фараон воспринимался как магическое средоточение сил природы. Перед разливом Нила он бросал в воду свиток с приказом о начале разлива, весной — засевал первую борозду, осенью — сжинал первый сноп.

После смерти фараон сливался со своей божественной сущностью. «Он улетает от вас, люди, ибо он не принадлежит земле, он принадлежит небу».

Зримыми символами божественности фараонов служили их гробницы — пирамиды. «Глаз не в состоянии охватить их, мысль отказывается воспринять», — писал французский египтолог Э.Ф. Жомар Магические тексты на стенах гробниц фараонов — основной источник наших знаний о верованиях, обрядах и мифологии египтян.

«Вода поднялась и достигла утесов пустыни, как при сотворении мира», — говорится в одном из древнеегипетских текстов, описывающих разлив Нила.