Шрифт:
Послышался скрип отодвинутого стула. Из теней в глубине лавки выступила маленькая сгорбленная фигурка. Мужчина медленно двинулся вперед, шаркая ногами. Стук трости эхом отдавался от стен лавки.
Только сейчас Гермиона заметила, что сюда почти не доносится шум рынка и уличного движения. Здесь царило некое неземное спокойствие, словно лавка находилась вдали от оживленных улиц столицы.
Гермиона вздрогнула и плотнее завернулась в ротонду. Здесь так холодно, что можно подумать, на дворе январь, а не последний день мая!
Старик остановился перед ней, сдвинул очки с кончика носа на переносицу и устремил взгляд подслеповатых глаз на книгу, которая явно представляла для него больший интерес, чем появление богатой мисс в его заброшенной лавке.
– Мистер Крикс? – спросила она, поскольку здесь, кроме них двоих, похоже, никого не было.
– Ну да. Я и есть Крикс. Что тут у нас? – Он проворно выхватил у нее книгу, и взгляд мгновенно стал острым и пристальным. – Где вы это взяли?
– У подруги. Она дала мне почитать, – пояснила Гермиона, забирая у него книгу. Оказалось, что хватка у него железная. Пришлось с силой выдернуть томик у него из пальцев. – И я предположила, что у вас еще есть труды на эту тему.
Теперь он внимательно оглядел ее с головы до ног, прежде чем взглянуть в глаза.
И тут она осознала, что он ждет от нее еще одного вопроса. Того, от которого она так яростно открещивалась все это время.
«Спроси его. Спроси о Паратусе», – пищал внутренний голос.
О Господи, она не желает идти этой дорогой. Дорогой, вымощенной неприятностями, как любила говорить матушка. Но Гермиона лишь хотела покончить с проклятием и обрести прежнюю, нормальную жизнь. Найти мужа! Родить ему наследника или двух и проводить дни в любимой охоте за красивыми шляпами. Например, цвета примулы или нежно-голубого, из тех, что она видела вчера.
Гермиона тряхнула головой. Господи, ей нужно сосредоточиться. Иначе ничего хорошего не выйдет!
– Надеюсь, вы не одна из этих поэтесс-«синечулочниц»? – спросил Крикс и, фыркнув, указал на дверь: – Ба! Прочь отсюда. У меня нет времени для глупой болтовни и дурацких…
– «Синий чулок»? О Боже, конечно, нет! – возмутилась Гермиона, прочувствовав всю глубину его оскорбления до кончиков своих модных ботинок. – Разве я похожа на «синий чулок»? Позвольте вас заверить, что я не из тех девиц, которые не расстаются с книгой! Разве такая додумалась бы носить этот оттенок оранжевого с лентами в тон? Да я три недели искала кружева для отделки! – Для наглядности она приподняла двумя пальцами рукав платья.
– Видите, что я имею в виду? – Гермиона поправила рукав и снова закуталась в ротонду. – Даю слово, у меня нет литературных наклонностей.
Мистер Крикс уставился на нее с таким видом, словно узрел самого Милфора.
– И вам нужна книга о чудовищах?! Гермиону словно кто-то подтолкнул сзади.
– И о иных вещах, – выпалила она. «Спроси его. Спроси о Паратусе». НЕТ. НЕТ. НЕТ!
Ей совершенно безразличен граф. Он целился в нее острием меча и угрожал убить. Вряд ли это способно расположить к нему женщину!
Но вот при виде лорда Хастингса сердце не бьется быстрее, а желудок не скручивается узлом. И колени не дрожат.
– Иные вещи? А именно? – допытывался Крикс. Гермиона не успела опомниться, как с губ слетели слова:
– Я хочу знать, слышали вы или читали о человеке, которого называют Паратусом?
Глава 6
Войдя в лавку вместе с Роуэном, Рокхерст не заметил ничего необычного. Все те же тени, пыльные книги и узкие проходы. Да еще ощущение спокойствия. Как всегда, когда входишь в царство Крикса.
Но долго это не продлилось.
– Я не безумна, – донесся голос из глубины лавки. – У меня есть доказательство того, что я видела.
Рокхерст взглянул на Роуэна, после чего всмотрелся в темные глубины владений Крикса. Старый пройдоха принимает гостей?
– Доказательства? Ба!
– Видели бы вы, что случилось с моими лучшими туфельками! Совершенно испорчены, доложу я вам. И все этот мусор в переулке. Мерзкое место. Так отнестись к ни в чем не повинным туфелькам!
С ним женщина?
Рокхерст огляделся, чтобы убедиться, что он действительно находится в лавке Крикса: на секунду ему показалось, будто он по ошибке забрел в лавку модистки.
Испорченные туфельки?
Он уже хотел уйти, когда девушка снова заговорила:
– И этот отвратительный Милафор. Говорите, он не человек?
МИЛАФОР?!
Рокхерст оцепенел. Спину обдало холодом.
– Совершенно верно. Думаю, вы первая, кто видел его… и остался в живых, чтобы рассказать о своих впечатлениях! – объявил Крикс.