Дом Висенте не выделялся среди соседних, и его окна также были закрыты ставнями. Висенте достал ключ из-под камня, лежащего у ступеней крыльца.

– Именно сюда вор и заглянет в первую очередь, – заметил Шарп.

Впрочем, никакие воры дом не навестили. Пахнуло затхлостью, потому что помещение стояло закрытым несколько недель, но всё было чисто. Книжные полки пустовали. Книги лежали в подвале, в больших деревянных ящиках, на каждом из которых было подписано, что там упаковано. В других коробках лежали вазы, картины и бюстики древнегреческих философов. Висенте тщательно осмотрел подвал и спрятал ключ под половицей, не обратив внимания на совет Шарпа, что прятать ключи в таком месте тоже глупо. Наверху, в спальнях, на кроватях не было ни одеял, ни матрасов – всё, аккуратно сложенное, лежало в шкафах.

– Конечно, французы ворвутся сюда - и вот, пожалуйста, постели им готовы, – заметил Висенте.

В своей комнате он достал из шкафа потрёпанное чёрное одеяние и, улыбаясь, сказал:

– Моя студенческая мантия. Каждый год она украшалась лентой определённого цвета, чтобы показать, какую дисциплину мы изучали, а по окончании курса мы эти ленты сжигали.

– Звучит весёленько, – пожал плечами Шарп.

– Хорошее было время… - вздохнул Висенте.
– Мне нравилось быть студентом.

– Теперь вы солдат, Джордж.

– Пока не прогоним французов, – ответил он, засовывая мантию в шкаф, к одеялам.

Он запер дом, спрятал ключи на прежнее место и повёл Шарпа, Харпера и Сару по университетским переулкам.

Студенты и преподаватели уехали в Лиссабон или на север, но здания охраняли сторожа, один из которых отпер двери и провёл их в библиотеку. В этом волшебном царстве позолоченной резной мебели и толстых книг в кожаных переплётах Сара едва не впала в экстаз. Её с трудом удалось увести оттуда, потому что Висенте хотел показать аудитории, где ему читали лекции, а потом они поднялись в лаборатории, где на полках за стеклом поблёскивали часы, весы и телескопы.

– Французам здесь очень понравится, – насмешливо заметил Шарп.

– Во французской армии тоже есть учёные люди. Они не станут воевать со знаниями, – возразил Висенте, любовно поглаживая великолепную модель солнечной системы, состоящую из медных окружностей и хрустальных шаров.
– Наука выше войны.

– Что-что? – переспросил Шарп.

– Знания священны, – пылко заявил Висенте. – Это очевидно.

– Совершенно верно! – вмешалась Сара.

Она молчала всю дорогу от дома Феррейры, но университетские стены помогли ей обрести уверенность в том, что её окружает цивилизованный мир, в котором всё понятно и надёжно, мир, в котором немыслимо оказаться проданной в рабство где-нибудь в Африке.

– Университет – это святилище знаний! – добавила она.

– Святилище? – удивился их наивности Шарп. – Неужели вы думаете, что «граппо» войдут сюда, посмотрят на всё это добро и скажут: «О, это священно!»

– Мистер Шарп! – строго заметила Сара. – Я не выношу сквернословие!

– А что такое? Это по-французски «жаба». Жаба – не ругательство.

– Я знаю, что это означает, – ответила Сара, но покраснела, потому что ей показалось, что Шарп имел ввиду нечто другое.

– Я думаю, что французов интересует только еда и выпивка, – сказал Висенте.

– Не только, - стоял на своём Шарп.

Сара бросила на него осуждающий взгляд.

– Здесь нет еды, здесь вещи более возвышенные! – спорил Висенте.

– «Граппо» придут сюда, увидят эту красоту, эти ценности – всё то, чего у них нет, и не будет. И что они со всем этим сделают, Пат?

– Искорежат всё к чёртовой матери, сэр, – не задумываясь, ответил Харпер. – Извините, мисс.

– Французы обеспечат охрану, – уверял Висенте. – Среди них есть благородные люди, люди, которые уважают науку.

– Благородные люди! – презрительно бросил Шарп. – Я был однажды в местечке под названием Серингапатам, Джордж. Это в Индии. Тамошний дворец был полон золота. Видели бы вы это! Рубины и изумруды, золотые монеты, алмазы, жемчуг, больше богатств, чем вы можете себе представить в мечтах! Всё это охраняли благородные люди, Джордж, офицеры. Они поставили надёжную охрану, чтобы не дать нам, язычникам, войти и обобрать всё это дочиста. И знаете, что случилось?

– Надеюсь, всё было сохранено?

– Офицеры забрали всё подчистую, – ответил Шарп. – Как и положено. Не оставили ни крупинки золота. Среди них был и лорд Веллингтон. Должно быть, заработал на этом пару пенни.

– Никакой опасности нет, – повторил Висенте, но уже без прежней уверенности.

Они покинули университет и направились в нижний город. Если городская элита, преподаватели и студенты, и все, кого можно было причислить к зажиточным, покинули город, то простонародье осталось на месте. Они покорились судьбе, ожидая прихода французов и надеясь его как-нибудь пережить. Где-то часы пробили одиннадцать, и Висенте забеспокоился: