Немногие пытались остановить этот хаос. Офицера, который попытался отогнать от женщины двух артиллеристов, свалили наземь и зарубили. Был застрелен набожный сержант, которого возмутило то, что творилось в Старом Соборе. Большинство же офицеров, понимая, что бессмысленно пытаться остановить разрушительную оргию, либо заперлись в домах, ожидая, когда безумие само стихнет, либо присоединялись к царящему на улицах хаосу.

Маршал Массена в сопровождении эскадрона гусар, своих адъютантов и любовницы, которая весьма привлекательно смотрелась в лазурной гусарской форме, расположился во дворце архиепископа. Когда два пехотных полковника, прибывших во дворец, посетовали на катастрофическое падение дисциплины в армии, он отмахнулся:

– Солдаты заслужили маленькую передышку после всех испытаний, выпавших на их долю. Они ведь как лошади: лучше скачут, если не натягивать всё время поводья. Так позвольте же им расслабиться, господа.

Массена пожелал убедиться, что Генриетта расположилась в покоях архиепископа со всеми возможными удобствами. Ей не понравились висевшие на стенах распятия, и маршал собственноручно повыбрасывал их в окно, а потом спросил, что бы она хотела съесть. Генриетта пожелала винограда и вина, и Массена приказал, чтобы слуга порылся на кухне и сыскал всё, что ей угодно.

– А если там нет вина или винограда? – поинтересовался слуга.

– Разумеется, есть! – отрезал маршал. – Господи, неужели в этой чёртовой армии не могут ничего сделать без лишних вопросов?! Найдите этот проклятый виноград, найдите проклятое вино и принесите мадемуазель Генриетте!

Он вернулся в столовую, где на большом столе были расстелены карты. С точки зрения топографии карты были весьма посредственными, но один из адъютантов предположил, что в университете можно было бы разжиться более точными образцами. Он оказался прав, но, к сожалению, когда ему удалось добраться до университета, карты уже сгорели дотла.

В столовой, где Массена составлял план продолжения кампании, собрались генералы. Да, они потерпели поражение при Буссако, но это не остановило их наступления. Британцы и португальцы вытеснены из Центральной Португалии и отошли к Лиссабону, армия Массена достигла рубежа реки Мондего. Были, правда, другие проблемы: французов терзали голод и португальские партизаны, которые следовали за армией, как волки за стадом овец. Генерал Жюно предложил сделать паузу.

– Британцы отступают к кораблям, так позволим им уйти, – сказал он. – Только нужно отправить корпус, чтобы взять под контроль дороги на Алмейду.

Вторжение в Португалию началось со взятия пограничной крепости Алмейды, и до неё было более ста миль к востоку по чудовищно тяжёлым дорогам, пройти которые довелось французской армии.

– Зачем? – спросил Массена.

– Чтобы можно было обеспечить доставку продовольствия и подкреплений, – пояснил Жюно.

– Каких подкреплений? – тон маршала стал саркастическим.

– Например, корпуса Друэ.

– Они не придут, – с неприятной ухмылкой заявил Массена. – Им запрещено.

По приказу Императора Массена получил сто тридцать тысяч солдат для вторжения в Португалию, но половина из них осталась на границе, а когда Массена попросил разрешения использовать их, то получил ответ, что численность его контингента вполне адекватна поставленной такой лёгкой задаче, как уничтожение столь несерьёзного противника и вторжение в Португалию. Но Императора здесь не было. Он не командовал армией оголодавших солдат в разваливающихся ботинках, армией, которая была не в состоянии обеспечить доставку продовольствия, потому что проклятые партизаны контролировали дороги через холмы от Алмейды. Не хотел Массена когда-нибудь вернуться в те холмы. «Только бы добраться до Лиссабона, - думал он. – Только бы до Лиссабона…»

– Отсюда до Лиссабона дороги получше, чем те, по которым мы шли сюда?

– В сто раз лучше! – заверил маршала один из его адъютантов-португальцев.

Маршал подошёл к окну и посмотрел на дым, поднимающийся от горящих в городе домов.

– Значит, вы уверены, что британцы отступают к кораблям?

– А куда же ещё? – парировал один из генералов.

– В Лиссабон, например.

– Этот город невозможно оборонять, – заметил адъютант-португалец.

– А вот эта местность на севере? Вот эти возвышенности? – вернувшись к столу, Массена постучал пальцем по карте там, где севернее Лиссабона от Атлантики до широкой реки Тахо простиралась цепь холмов.

– Холмы там низкие, и через них есть как минимум три хорошие дороги и дюжина троп, пригодных для армии, – возразил адъютант.

– Но Веллингтон может предложить там генеральное сражение.

– Он рискует потерять армию, если сделает это, – вмешался маршал Ней.

Массена вспомнил грохот пушек в Буссако, представил, как его солдаты снова преодолевают этот огневой шторм… и устыдился, что позволил себе поддаться страху.

– Разумеется, мы сможем выбить его из холмов, – сказал он.

На самом деле, армия противника была слишком мала, чтобы удержать фронт в двадцать миль. Сосредоточить силы в одном месте, - и пустить Орлов на прорыв миль на десять вглубь британских позиций.

– На холмах есть, конечно, форты? – спросил Массена.

– До нас дошли слухи, что он строит форты для охраны дорог, – ответил адъютант-португалец.

– Значит, идти придётся в обход, – подвёл итог маршал.

Пусть новые форты гниют без толку, в то время как армия Веллингтона будет окружена, побеждена и посрамлена. Глядя на карту, маршал представил себе знамёна британской армии, провезённые напоказ через Париж и брошенные к ногам Императора.