В восемь часов вечера приготовление мин было закончено. Командир разрешил всем свободным от вахты отдыхать.

Через час минзаг снялся с якоря и вышел в море. Когда капитан 2 ранга Муравьев посылал меня на «Дон», коротко проинструктировал, как и что надо проверять. Он еще напомнил, что при постановке якорных мин буйков должно быть вдвое больше, чем самих мин. Такую нехитрую «арифметику» трудно забыть, и я знал о ней.

После маневрирования в море «Дон» к двум часам ночи пришел в заданный район и произвел постановку мин. Я отметил про себя, что операция произведена образцово, никаких отклонений от наставлений не наблюдалось. Хотел пересчитать буйки, но в темноте их не было видно. Решил отложить до утра.

Как только забрезжил рассвет, минер поднялся на мостик и, глядя в бинокль, пересчитал буйки. Их было больше, чем мин, но не в два раза, однако это его не смутило.

После чая на мостик пригласили меня. Командир корабля подал мне сильный бинокль и попросил оценить работу минеров. Он надеялся, что проверяющий, увидев четкую линию контрольных буйков, этим и ограничится. Но я заметил, что нескольких буйков не хватает.

— Прошу спустить катер, — обратился я к командиру. — Надо проверить каждую мину на месте.

Улыбки исчезли с лиц командира и минера. Они стали доказывать, что в этом нет необходимости, «никогда так не делалось», ведь хорошо видно: мины встали нормально.

Но я настаивал на своем.

— Ну что ж, — сказал командир, — раз вам так хочется, то, пожалуйста, проверяйте.

Катер пошел вдоль линии выставленных мин, которые обозначались контрольными и подъемными буйками. Я недосчитал пяти буйков.

Когда же проверил точность постановки каждой мины, то оказалось, что половина из них не встала на заданное углубление...

Начали искать причину неудачи. А она была простая. Мины эти — учебные. Если каждую из них хорошо приготовить, они действуют безупречно. Но когда их используют многократно, то на минрепах и штертах грузов образуются колышки, которые очень влияют на точность постановки. А запальные команды «Дона» увлеклись внешней стороной дела и не обращали внимания на эти, как им казалось, мелочи.

Внешне постановка мин «Доном» выглядела эффектно. Все действовали четко, быстро. Но мало кого интересовало — а как встанут эти мины.

И результат оказался печальным. Минзаг «Дон» был снят с состязатальной постановки мин. Командующий флотом приказал его экипажу заново отрабатывать эту задачу.

Совершил я поездку и в Одессу. Мне было поручено проверить организацию учебы на тральщиках.

В то время некоторые районы близ Одессы еще не были окончательно очищены от мин, и траление здесь продолжалось.

Ознакомившись с состоянием дел, я зашел к капитан-лейтенанту Тимченко, чтобы доложить свои замечания. Только начали беседу, раздался телефонный звонок.

— Говорит дежурный, — прикрыв трубку рукой, отозвался Тимченко. По тому, как изменилось лицо Алексея Яковлевича, я понял: произошло непредвиденное.

Закончив разговор, Тимченко сказал:

— Обнаружена плавающая мина — в трех милях от порта. Надо срочно выезжать. А то занесет куда-нибудь и потом не найдешь ее.

Тимченко быстро распорядился по телефону, чтобы приготовили катер и шлюпку-двойку. По инструкции положена шестерка, но ее не оказалось на месте, терять же время было нельзя. Взяв с собой минера и двух гребцов, Тимченко вышел в море.

Как Тимченко не спешил, а с момента обнаружения мины прошло часа два, и ее успело далеко отнести. Осмотрели водную поверхность в бинокль — ничего не увидели. Катер сделал два круга, и только после этого сигнальщик доложил:

— Вижу плавающий предмет!

Тимченко посмотрел в сторону, куда показал сигнальщик, и в бинокль увидел мину. До нее было метров пятьсот.

Солнце клонилось к закату, и нужно было спешить. Тимченко проинструктировал старшину-минера Ковригу, подготовил подрывной патрон. Подошли к мине. Старшина 2 статьи Коврига прикрепил подрывной патрон к ее колпаку и стал поджигать бикфордов шнур. Капитан-лейтенант Тимченко с катера внимательно наблюдал за шлюпкой. Он видел, что там произошла какая-то заминка. Гребцы, осторожно действуя веслами, все время старались удержать шлюпку около мины.

Когда фитиль загорелся, гребцы навалились на весла, но действовали несогласованно, и от неосторожного рывка маленькая шлюпка перевернулась. Трое моряков оказались за бортом в воде, рядом с миной, которая через несколько минут должна взорваться.

Положение трагическое. Сизый дымок тонкой струйкой подбирался уже к середине бикфордова шнура, а люди барахтались рядом в воде и никак не могли взобраться в шлюпку.

Катер подошел к мине и остановился. Тимченко снял шинель, китель и прыгнул в воду. Он еще успел крикнуть старшине катера: